Это было прикольно и стильно. У Лео развился новый взгляд на бытие. Поверхность земли есть грань. Выше неё бродят пожиратели гамбургеров и поглотители кока-колы, а ниже лежат спящие уникумы и раритеты. Переход вещи снизу вверх вызывает бешеный спрос. Люди платят за любую щербатую миску, если она старинная.
– Раньше я часто общался с Готом, – Бас предался воспоминаниям. – Выпросить у него что-нибудь – дохлый номер. Старик хранил коллекцию, как свою бабу. Но в консультациях не отказывал, и мы регулярно к нему бегали. Годы, годы берут своё! Готвин устал и вымотался. Барон его заездил.
– Баронское собрание антиков упоминают редко, – заметил Лео. – Каталогов я не встречал, только ссылки. Есть из-за чего туда лезть?
Бас подмигнул с видом человека, познавшего все тайны.
– Он был консулом – в Бомбее, потом в Джаоре. Востоковед, археолог. Знает палеографию и три дюжины языков, включая мёртвые. Я слежу за ним с восьмидесятых годов. Барон крутился в самых тухлых местах, где голая дичь и мрак. Там, когда режут горло козе, вождь бормочет фатиху: «Во имя Милосердного!», а дальше не знает, дальше на забытом языке. Вот в таких краях, где своих имён не помнят, как раз бывают самые ценные находки. Выморочные углы без воды и без времени… Пять веков, десять – им всё равно, ничего не меняется. Идеальные условия, если хочешь хорошо сохраниться. Видал, какой барон подтянутый?
Сморщившись, Лео пожал плечами.
– Горло козе они и у нас режут. В прямой трансляции.
– У нас – чтобы всем противно стало. Вроде репетиции – мол, привыкайте, так вас в Интернет и выложим. А в тех местах всё строго, по обычаю.
В городе у отставного консула имелось два особняка. Один служил барону жильём, там же содержалась коллекция.
– Какая жена? Его жена в Джаоре, ей климат нравится. Классический коттедж, не шутка! Когда на колонию в сороковом напали итальянцы, туда вселился генерал.
Второй дом Меермонд отдал своей утончённой страсти. Сюда свозилась добыча с раскопок; верные слуги очищали древности и готовили их к помещению в коллекцию.
– А научное описание? – Лео прочно усвоил, что без оценки специалиста вещь сильно теряет в цене. Уважающий себя гробокопатель всегда содержит консультантов с учёными степенями. Иначе собрание редкостей значит не больше, чем груда рухляди в лавке старьёвщика.
– Гот водил во второй дом знающих людей. Ни фото, ни зарисовок, только личный контакт с предметом и собственноручное заключение. Изредка Меермонд продавал вещицу-другую, но всегда на закрытом аукционе, среди матёрых коллекционеров. Слеталось человек пять-шесть из Англии, из Штатов.
Затея показалась Лео сомнительной. Девять тонн древних черепков и обломков. Если Готвин выложил из ящиков только часть вещей, придётся рыться самому, а это потеря времени. В один заход надо унести не меньше двадцати кило отборных маклюшек, иначе и соваться незачем.
– Риск не оправдан, – решительно заявил он. – Учёные товар не осматривали, в доме топчется полиция, охрана настороже. Подбери более привлекательный объект.
– Лео, дружище! – Бас заходил кругами. – Мы упустим золотой шанс! Готвина нет, его жена в депре, товар без присмотра. Когда барон подыщет нового слугу, будет поздно. Надо брать сейчас.
– Я подумаю.
– Дам тридцать пять процентов выручки.
– Ого! С чего ты так волнуешься о сундуках барона? Если тебе что-нибудь известно – выкладывай. Я хочу знать, за чем иду.
– Меермонд – опытный ценитель, он не привозит пустяков. Свидетельство тому – его аукционы. Значит, есть смысл рискнуть.
Лео ушёл, не дав ответа. Проехал мимо второго дома консула, затем прогулялся около него пешком. Строение выглядело удобным для проникновения. Массивный, хмурый дом из желтовато-серого камня, без архитектурных излишеств. Полиции и репортёров Лео не заметил. Он позвонил у входа. Домофон отозвался жёстким мужским голосом:
– Кто вы?
– Я друг сьорэ Динке, хочу выразить ей соболезнование.
– Когда она вернётся, свяжитесь с ней по телефону.
«Вдова на допросе?.. или у отца?»
Он направился к Кротам.
В голове Лео зрели версии. Знал ли Меермонд, с кем обвенчался хранитель его коллекции? Если дочь Крота вышла за Готвина не ради супружеского счастья, сейчас ей пора посовещаться с мудрым папашей о том, как быть дальше.
«То-то Бас меня подгоняет!.. У вдовушки есть время, чтобы покопаться в девяти ящиках. Заодно и папу приведёт – ведь ей, надломленной, нужна опора!»
Лео был почти уверен, что она помогла мужу отправиться к праотцам. По меньшей мере намекнула, как надо поступить бессильному супругу.
– Заворачивай, парень, – буркнул в дверях Крот. Тщедушный, щуплый, он сливался с обоями прихожей. – Она в горе, расспрашивать бесполезно. У меня и то не получилось.
– Разве я с вопросами? Я посочувствовать.
Дочь Крота, в чёрном от горла до пят, смотрелась много хуже, чем должна выглядеть полная надежд авантюристка. Планы обокрасть дом хозяина, если таковые имелись, ей следовало отложить на два-три месяца.
Она курила и тряслась, её покрасневшие глаза горячечно метались. Заметно выпирал животик с назревающим голландцем. Лицо густо зашпаклёвано тональным кремом, но припухлость и синева на левой скуле всё равно видны. Интересно, кто ей штемпель поставил?..
– О, чёрт! Лео, только тебя недоставало! Убирайся!
– Я разделяю твою скорбь…
– Ври больше! ты за другим пришёл! Вот! На… на, хватай… – поспешно и неловко расстегнув сумочку, она швырнула к ногам Лео связку ключей. – Забирай и проваливай! Тебе нужно именно это, верно?.. Да? Свободен! Гуляй!
Она засмеялась, роняя пепел на платье, а из глаз потекли слёзы.
Получив всё желаемое сразу, Лео задумался. Разве это успех? Шальной порыв ветра! Уходить нельзя. Дочь Крота вовсе не оплакивала Готвина. И вряд ли её поведение – та нервная лихорадка, когда люди дрожат и гневно повышают голос, а сами встать не в силах. Она словно провалилась под лёд – и чудом сумела вынырнуть. Или выжила в автомобильной катастрофе, где все остальные погибли.
– Зря ты так, – Лео осторожно положил ключи на стол рядом с ней. – Я пришёл без всякого умысла. Читал о Готвине в газетах, видел новости. Ужасная смерть… Всё-таки Динке был нам близок. Если я чем-то могу помочь, скажи.
Дочь Крота взирала на него с подозрением и опаской. Крот озадаченно хмыкнул, потирая подбородок.
– Издеваешься? – враждебно спросила она, глядя исподлобья.
– Ничуть.
– Лео, тебе-то какое дело? Это наше, семейное. Я знаю, что ты обо мне воображаешь. Ничего не было!
– Догадываюсь.
– Я говорила Готу: надо взять расчёт и уйти! – дочь Крота вновь стала заводиться. – А он: «Мы служим восемь поколений, мы обязаны!» Урождённые слуги, тьфу! Они ко всему притерпелись, от чего сбежит любой нормальный!..
