- Э-э...- Иеро хотел было посочувствовать, но статуя, похоже, была горда своим теперешним состоянием.
- И теперь мы предлагаем всем разумным родственным водным существам перестроиться заранее.
- Перестроиться?
- О, это очень просто! Особенно сейчас! Наш Мир передаст вам Великое Знание! Каких-нибудь три поколения и вы станете такими, как мы!
Да уж... Как бы повежливее оказаться, чтобы не обидеть это, по-видимому искренне желающее ему добра существо.
- Но - у нас-то Мир другой. Холодный. Зимою вода в лед превращается. Замерзнем.
- В лед? - статуя сделала шаг назад. - Это ужасно! Но мы вам поможем! Разогреем ваш Мир, и не то, что льда - воды не будет, один пар!
- Спасибо, не сейчас, - благими намерениями, как известно, вымощена не одна дорога.
- Но почему, ведь это так замечательно - перестроиться, преобразиться!
- Наш Мир еще не готов, - твердо ответил Иеро, давая понять, что разговор окончен.
И статуя поняла, сникла.
- Но мы благодарны вам за предложение, и, если наш Мир потребует того, непременно перестроимся.
- Превосходно, - вновь оживилась статуя. - Просто превосходно! Следите за магматическими существами! Если небо заполнят огненные медузы, немедленно свяжитесь с Нашим Миром!
- Сразу и свяжусь, - пообещал Иеро.
- Через Навь-портал! Каждое полнолуние вас будет ждать консул Мира Магмы!
- Примите нашу искреннюю благодарность, - Иеро поклонился не хуже герцога Н'Гоббы - изящно и учтиво. Так ему показалось. Поклонился, и заторопился прочь, пока плита под живою статуей не начала плавиться.
Насколько всерьез можно воспринимать подобные предложения? Он представил себе Магматический Мир. Инферно. Потоки лавы, вспышки огня. На северо-востоке, там, где Канда переходит в Камляску, есть огнедышащие горы. Сплошные массивы, непроходимые из-за озер магмы. Сам он их никогда не видел, но скауты Аббатства проникали далеко, и возвращались с рассказами, картами и диковинными находками - если возвращались.
А если весь твой Мир сплошь состоит из огнедышащих гор? Поневоле перестроишься. Они стали каменными, осознал Иеро. Но столь горячи, что камень текуч, оттого-то они и могут двигаться.
Наверное, миров, подобных Магматическому миру, немного, и они, живые статуи, страдают от одиночества. Потому и агитируют перейти в свою... не веру, нет, в свое состояние! Изменить и себя, и Мир!
Хм... Как знать, вдруг и Смерть - это неудачная попытка перестройки?
Он шел дальше шагом быстрым и легким, стараясь только обойти в отведенное время Арену, только увидеть представителей Иных Миров, чувствуя, что только на это ему и отпущено время Нави. Миры сливались в непрерывною полосу - Змеи, Свиньи, шестирукие люди, клубки червей, Жуки, Скорпионы, тысяченожки... Насекомых на Лестнице Миров было куда больше, чем человекообразных. Смири гордыню, но защищая свой Мир, как говорил величайший Лек-Сий. Последний отрезок пути он преодолел бегом, едва успев взглянуть в сторону мира бельфлаев - и успел едва-едва.
Почтенный Рэндольф вывел их на ристалище. Спокойно, почти безразлично встретили они весть, что супротивниками им выбраны мурлены - не зря все-таки их сектора оказались рядом.
Иеро делал все, что мог, то есть почти ничего, и очень быстро, потеряв всего двух бойцов, оказался в безвыходном положении. Мурлен, симпатичный мохнаый зверек, не тянул и нанес разящий удар, покончив с тоской и неопределенностью. Затем улыбнулся, словно извиняясь, и побежал в свои покои, забавно перебирая задними лапками.
Иеро даже и расстроиться не успел. Да и остальные потерпевшие поражение - герцог, граф и даже Темный Мастер - не выглядели расстроенными.
Один лишь рабби Блюменталь сражался до конца и сумел-таки вынудить мурлена заключить Мир.
Но это ничего не меняло - они остались на прежней ступени Лестницы Миров.
- Вчера я только мечтал о подобном исходе, - сказал почтенный Рэндольф, когда они собрались в последний раз в покоях. - Мы достигли желаемого, и я думаю - не пожелать ли нам в следующий раз большего?
Он пытался сплотить их, но как сплотишь сгнившее дерево или разорванный туман?
- Пора уходить, - нецеремонно сказал герцог Н'Гобба. - нас заждались в Яви. Прощальную?
Налили и прощальную. Уйти можно было и просто, Навь истончалась, Арена начинала таять, но с прощальной чашей было эффектнее. Герцог и граф исчезли в ослепительной вспышке, а павшие на пол бокалы превратились в золотистый дымок.
- Пора и мне, - Темный Мастер поднял бокал. - До встречи в Яви, пер Иеро!
Обрадовал - и исчез, но без вспышки. Хлопок - и нет Темного Мастера.
- Не знаю, в Яви или в Нави, но чувствую, что мы еще встретимся, пер Иеро, - осушив свой бокал, рабби Блюменталь рассыпался, оставив после себя горку песка. Песок взметнулся вверх в маленьком смерчике, взметнулся и пропал, оставив воздух покоя прохладным и свежим.
- Пора и нам, пер Иеро, - правой рукой почтенный Рэндольф взял бокал, левой протянул Иеро другой.
- Погодите, почтенный Рэндольф, погодите.
- Да, пер Иеро? - тело распорядителя начало просвечиваться.
- Неужели нельзя вспомнить виденное здесь в Яви?
- Я и сам, пер Иеро, стараюсь это понять. Мне кажется что можно - но кажется сейчас и здесь, в Нави. Давайте обсудим это там... - и он начал пить, с каждым глотком становясь прозрачнее и прозрачнее, пока не исчез совсем.
Что ж, уходить, так уходить.
Иеро понюхал жидкость. Кажется, обыкновенная вода. Тем лучше. Легче будет проснуться.
Покой вдруг сорвался с места и начал стремительно кружиться вокруг Иеро.
Явь засасывала...
........................................................................................................
Он не чувствовал тела. Совсем не чувствовал. Умирает?
Опять голоса из-за непроглядной тьмы:
- Пригласить этого дикаря?
- Пусть дикарь, а все ж - целитель!
- У нас нет другого выбора!
- Ладно, зовите!
.......................................................................................................
Сквозь дрему Иеро услышал треск - негромкий, привычный треск горящей лучины. Вот только лучины-то он не оставлял. Ни лучины, ни свечи, зачем? Огнь-цветок мерцал во тьме, давая достаточно света если не читать, то видеть сны наверное. Он как раз и расположился посмотреть один. Как знать, вдруг приснится аббатство, или родной дом, или что-нибудь еще, такое, чтобы запомнилось. А то до сих пор все сны оставляли после себя ощущение мучительное - хотел вспомнить, казалось, вспомнить очень важное, а - не мог. Свойство статис-поля, похоже. Он расспрашивал прихожан, те тоже не помнили снов. Или не видели их вовсе.
Все эти мысли пролетели в голове между двумя ударами сердца.
Кто-то чужой? Но он не слышал дыхания другого человека, а он гордился способностью услышать его, даже самое легкое, за десять шагов. На всякое умение есть другое - можно ведь и задержать дыхание. А биение сердца поди, расслышь! Разве что на расстоянии ножа, а это бывает и поздно.
