Раздался жуткий грохот, брань и жалобные охи скомороха.
- Что ж ты говорил, что лестница есть?! - закричал он возмущённо в темноте. - Нет никакой лестницы!
- Я не говорил, что она есть, - раздалось ему в ответ. - Я сказал, что была лестница. Она вчера рухнула.
- Это почему же она вчера рухнула? - спросил, охая, скоморох.
- Сгнила, наверное, - подумав, ответила избушка. - Постояла да и сгнила. Время её пришло сгнить, вот она и сгнила. И рухнула. Ну а потом ты рухнул.
- Ты хоть лучину запали, ничего не видно в потемках. У тебя дрова есть? Холодно здесь, как в погребе.
- Не, нету дров у меня.
- А печка у тебя есть? - начал сердиться скоморох.
- Зачем мне печка? - испугалась этого вопроса избушка. - Если печка в избе будет - надо дрова колоть, куда-то ходить за ними, а мне лениво. Без печки лучше - забот меньше.
- Мне бы твои заботы! - восхитился скоморох.
- А чего? - зевнула избушка. - Живи. Места хватит. Ищи на полу овчину, залезай под неё и лежи себе, спи.
- Давно ты вот так лежишь? - ехидно поинтересовался скоморох.
- Лет тридцать, наверное, - зевнула избушка.
- У тебя что - ноги не ходят? - посочувствовал Яшка.
- Да кто их знает? Я не пробовал ногами ходить.
- Так ты попробуй!
- Да ну, мне лениво!
- Ну что вы стоите? - кивнула нам на дыру Макаровна. - Так мы еще год простоим. Полезайте!
- Отпустите меня! - взмолился Шемяка, посиневший от натуги, с трудом удерживая веревку в руках.
- Зачем? Ты скоро сам себя отпустишь, - без тени сожаления отозвался Буян.
И первым полез в двери. Он повис на руках и спрыгнул внутрь. Следом за ним полез Медведь, внизу в темноте посыпались искры, запалили лучину, и тут же завопил скоморох:
- Помогите! Я ослеп! Я ничего не вижу!
- Дурья твоя голова, Яшка! - пробасил со смешком Буян. - Что же ты увидеть хочешь? Ты головой в чугунок нырнул, да так он у тебя на голове и остался. Сними его, сразу всё увидишь.
Запалив лучину, наши друзья пододвинули под двери стол, на который мы все по очереди и спрыгнули. В избушке было пусто, если не считать стола, да огромного детины возле стенки, который лежал под овчинами, подогнув колени. Ноги он вытянуть не мог, такой был громадный.
- Как только тебе, Илья, не стыдно?! - напустилась на него суровая Макаровна. - Добрых людей чуть Шемякины воины не посекли, а ты даже не шевельнулся!
- Я шевельнулся! - обиделся Илья. - Я хотел выйти. Я даже сапог нашаривать стал! И вообще, добрые люди по болоту не шляются. Добрые люди дома сидят.
- А мы, значит, плохие, да? - подбоченилась грозно Макаровна.
- Ну, этого я не говорил, - пошёл на попятную Илья.
Он сел и стал рассеянно оглядываться по сторонам.
Был он невероятно широк в плечах, с большущей головой, заросшей густой бородой и копной давно нечёсаных волос.
- Эй! - окликнул он, указывая пальцем мне под ноги. - Слезь с верёвки! Дай мне её!
Я не сразу понял, что он от меня хочет, потом наклонился и увидел, что действительно под ногами у меня лежит толстая веревка.
- Давай скорее верёвку сюда! - гаркнул Илья. - Давай быстро, а то чихну!
Я не понял, при чём тут его чих, но верёвку всё же протянул.
Илья судорожно схватил верёвку, которая была привязана к крыше, намотал конец на руку, крепко натянул и после этого - чихнул.
Нет, я опять неправильно написал, надо было вот так:
И после этого он
ЧИХНУЛ!!!
Он чихнул так, что мы подпрыгнули вместе с избушкой, даже пролетели какое-то расстояние и тяжело шлёпнулись обратно в болото.
Теперь я точно знал, почему избушка стояла по крышу в болоте. А для чего Илье нужна верёвка?
Я сам не заметил, как спросил это вслух.
- Верёвка для того, чтобы крышу не сдувало, - пояснил Илья. - От моего чиха крышу всегда срывает. Слабая она, держать приходится.
- Хватит пустые разговоры разговаривать, - прервала нас озабоченная Макаровна. - Дима, выгляни наружу, там шум какой-то.
Я встал на стол и, приоткрыв двери, осторожно выглянул наружу.
И тут же торопливо захлопнул, едва не ударив сам себя по голове. От островка, из камышей, в нашу сторону стеной шли воины, наверное, слуги Шемяки, ощетинившись копьями и сверкая саблями и мечами.
- Там шемякино воинство движется! - выдохнул я. - Их там множество.
- Лезьте в погреб! - распорядилась Макаровна.
- Какой погреб?! - ахнул я. - Избушка же от чиха на новое место перелетела! Если и был в ней погреб, он на прежнем месте остался.
- Ну и что, что чихнул? В первый раз, что ли? - невозмутимо потянулся под овчинами Илья. - Что с погребом будет? Погреб, он избе принадлежит. Погреб в хозяйстве всегда пригодиться может. Я так чихаю, чтоб избушка вместе с погребом выскакивает. Кто его знает, вдруг пригодится погреб? Придётся новый рыть. А мне лениво. И чихаю я часто, не нароешься погребов этих. Я его гвоздиками и прибил к избе, чтобы не отрывался при чихах.
Макаровна и Буян склонились над погребом, отыскав крышку, а Яшка озабоченно спросил.
- Как же Шемяка? Слуги его освободят!
- Медведь, - скомандовал Черномор. - Разберись с этим судьёй.
Медведь быстро и ловко, несмотря на внушительные габариты, вспрыгнул на стол и выглянул в двери. Я из любопытства встал осторожно рядом и тоже посмотрел наружу.
Шемяка громко вопил, призывая на помощь своих слуг, которые со всех ног бежали ему на помощь. Его освобождение было рядом. Шемяка издал торжествующий вопль, но Медведь скинул с плеча лук, положил стрелу на тетиву и выждав, когда воины подбегут к самым березам, выстрелил.
Стрела, посланная точной рукой, перебила одну из верёвок. Шемяка заоралл истошно и полетел, вырвавшись из протянутых к нему на помощь рук вверх, подброшенный выпрямляющейся березой...
Дальше смотреть я не стал, спустился вниз, за мной спустился и Медведь, с трудом прикрыв двери на ржавый засов. И вовремя, потому что снаружи по двери злобно забарабанили, и принялись яростно выламывать и рубить её.
Мы бросились к погребу, но разлетелись в щепки двери, вниз, как горошины из спелого стручка, посыпались воины Шемяки. Мы с Медведем грудью встали перед замешкавшейся возле погреба Макаровной, защищая её мечами. Нам удалось потеснить непрошеных гостей, и не только потеснить, но даже вытолкать наружу.
Медведь, увлечённый битвой, полез за ними, пришлось и мне лезть наверх и вступать в неравный бой с Шемякиным воинством. Против нас двоих стояло около сотни бойцов, отчаянно бросившихся на нас. Холодным оружием я владею неплохо, и, помня, что, сколько бы противников против тебя не стояло, более десяти человек одновременно атаковать не могут. Потому я не очень паниковал от количества врагов.
Мы встали с Медведем спина к спине, заняв круговую оборону, и пока нам удавалось успешно защищаться, отражая удары врага, но слишком неравные были силы. Защищался я успешно, но в нападении был слабоват. Рука не та, мечом рубить, навык нужен.
