— Что-то нет аппетита.
— Ничего, появится, как только вы отведаете фараоншу. Знаете, мне довелось быть членом комиссии по выработке проекта закона. Любопытно, что закон утвердили единогласно. Иного выхода, увы, не было. Население планеты росло столь стремительно, что не помогла и принудительная эмиграция в труднодоступные районы Латинской Америки. А индекс рождаемости должен оставаться постоянным — иначе не хватит рабочих рук для всемирных оросительных работ.
Официант принес глиняный горшочек.
— Превосходный обычай — открывать египетскую царицу прямо за столиком, — заметил адвокат. — Такое впечатление, словно присутствуешь при вскрытии подлинного древнего саркофага. И разве не любопытно посмотреть, как обнажают супругу фараона? — Он громко расхохотался над собственной овтротой.
Официант осторожно вынул из глинянего горшочка что-то завернутое в промасленную бумагу. Барленги продолжил свою мысль:
— Тогда-то и было решено устранять всех, кто уже не в состоянии выполнять научную или физическую работу, либо «поставлять» новорожденных.
Официант вонзил нож в грудь «супруги фараона» и разрезал ее на две половины.
— И вот полгода назад начали вызывать всех, кому исполнилось шестьдесят.
Перио съел кусочек. Нежное мясо буквально таяло во рту. Он отпил из рюмки ликера.
— Синьор адвокат, вы говорили, что в любом законе можно отыскать уязвимый пункт. Скажите, а в моем случае, учитывая отрицательный ответ непогрешимого Оскара, остается какая-нибудь надежда? Только откровенно, без недомолвок.
Адвокат Барленги положил обглоданную кость на тарелку и провел ладонью по густым, растрепавшимся волосам.
— Мне бы не хотелось вас чрезмерно обнадеживать. Профессиональный долг повелевает нам говорить клиентам только правду. Вам не остается ничего другого, кроме испытания.
— Я уже слышал об этом, но что вы сами думаете по поводу этого таинственного испытания? — Перио рискнул задать еще вопрос, пользуясь тем, что адвокат на какойто момент отвлекся от еды.
— Все зависит от вас. Я могу вам помочь в оформлении соответствующих документов и в быстром выполнении всех бюрократических формальностей. Скажите, — он наклонился к самому лицу Перио, придерживая правой рукой салфетку, — вы в последнее время были близки с женщиной?
Перио заколебался.
— Надеюсь, меня вы не станете стесняться? — настаивал адвокат.
— Да, с месяц назад.
— И каков был результат?
— Обычный.
— Чудесно!
Адвокат снова откинулся на спинку стула.
— Синьор Валенти, вы спасены. Видите ли, испытание состоит в том, чтобы доказать вашу способность производить потомство, будущую рабочую силу, которая призвана спасти человечество.
Он залпом осушил бокал вина.
— Вам повезло, необычайно повезло. Закажем еще одну?
— Супругу фараона?
— О нет. Бутылку ликера.
— Да, да, конечно.
— Ручаюсь, все пройдет как нельзя лучше. Вам надо лишь подготовиться надлежащим образом. Я имею в виду физическую подготовку. О документах и прочем я сам позабочусь. Знаете, вам нужно почаще бывать в ресторанах и заказывать мясные блюда. Ваше здоровье.
ИСПЫТАНИЕ
Парк провинциальной больницы, после того как его наряду с другими общественными парками превратили в огород, совершенно изменил свой облик. Издалека он показался Перио таким же зеленым и тенистым, как и прежде. У входа росли плакучая ива и дуб, но едва он миновал ворота, как ему сразу бросилось в глаза, что на месте красивых клумб и живописных кустов раскинулись грядки с цветной капустой, белые мясистые головки которой чуть покачивались на ветру. Дальше, возле хирургического корпуса, зелень была гуще, вероятно, там посеяли овес. Лишь у лестницы по-прежнему стояли две пальмы в кадках.
— Вам предварительно следует пройти медицинский осмотр, — сказал дежурный врач. — Поднимитесь на второй этаж.
В кабинете на втором этаже Перио осмотрели с ног до головы, взяли кровь на анализ, а затем вновь послали на первый этаж.
— Что теперь?
— Подождите результатов.
Вскоре принесли анализы — никаких болезней у него не обнаружили.
— Следуйте за мной, синьор.
Медицинская сестра первой вошла в лифт. Они поднялись на последний этаж, пересекли длинный коридор с множеством дверей и наконец добрались до маленького безлюдного зала ожиданий. Медсестра села за столик и попросила Перио сесть рядом. Она отодвинула на край стола стопку журналов и вынула из кармана блокнот.
— Простите, ваши документы.
Перио протянул ей удостоверение личности.
— Долго еще придется ждать?
— Не могу знать, синьор.
Он попытался завоевать расположение женщины, одарив ее любезной улыбкой. Однако улыбка получилась вымученной, похожей скорее на гримасу.
— Как все это делается? Словом… — он замялся, подбирая слова. — Что я должен делать и чем это кончалось у других?
— К сожалению, синьор, мне ничего, об этом не известно. В мою обязанность входит проверка документов. Вам надо подождать здесь вызова.
Она встала и ушла, ни разу не обернувшись.
Перио стал прохаживаться по залу, посмотрел в окно на огород, который отсюда, с высоты, казался зеленым парком, снова сел за столик и принялся перелистывать журналы. Тут можно было найти все наиболее распространенные журналы Европы и несколько вчерашних газет. Почти в каждом журнале были опубликованы яркие цветные фотографии грандиозных ирригационных работ и статьи знаменитых ученых, полные самых оптимистических прогнозов. Ни одна из газет не писала о вызове стариков. Лишь в последнем номере французского еженедельника вскользь упоминалось о том, что новые мероприятия в мировом масштабе следует считать временными. Но, возможно, речь шла о принудительной эмиграции в Латинскую Америку, о введении рационов на продовольствие либо о каких-нибудь других аналогичных постановлениях.
Перио заглянул в юмористический журнал, но карикатуры показались ему удивительно глупыми. Он вновь поднялся и приник ухом к закрытой двери на противоположной от входа стороне. Оттуда не доносилось ни звука, и Перио отважился заглянуть в замочную скважину, но не увидел ничего, кроме бокса со стеклянными полками, в котором обычно хранят медикаменты и ^шприцы. Затем он проверил часы — ровно четыре. Он завел часы и стал прохаживаться взад и вперед. Шаги в коридоре заставили его вздрогнуть. Сам не понимая почему, он поспешно сел за столик и притворился, будто читает журнал.
— Добрый день.
— Добрый день, синьора.
Перио встал.
— Пройдите, пожалуйста.
