В ее голосе, как в зеркале, отразилась та недавняя горячность, с которой он сам разоблачал абсурдные домыслы вокруг сельского хозяйства. Разумеется, ведь музыка для нее — то же самое, что для него земля.
Музыка…
Пресное слово из чужого, полузабытого языка.
— …Если профессионально подойти к делу… Я имею в виду, не замыкаться, как в скорлупе, в том, что было двадцать лет назад, а выйти на новый качественный виток… Ну и плюс нормальная раскрутка, менеджмент шоу-бизнеса — знаешь, все это у меня рухнуло, когда умерла мама… Но я найду хороших специалистов. И, можешь мне поверить, этот альбом будет вполне конкурентоспособен!..
Георгий кивнул: он не видел, почему бы в это не верить. Его равнодушное согласие слегка обескуражило Звениславу; она еще немного повысила голос, продолжая что-то доказывать, опровергать не выдвинутые им возражения:
— Его будут слушать! Потому что люди не могут без музыки — а музыки как таковой сейчас нет. Вообще нет. Есть музыкальные технологии, которые, повторяю, я ни в коем случае не собираюсь игнорировать. Но ведь главное — живое… настоящее… — Она запнулась. — Знаешь, Гера, я думала…
Невесело усмехнулся:
— Ты прилетела ко мне за песнями?
Она даже не кивнула — опустила ресницы:
— Да.
Солнце скрылось ненавязчиво, незаметно, как всегда бывает в саду. Первые облетевшие листья шелестели под ногами. Немодифицированные деревья рано начинают терять листву.,. Жаль: надо было провести Звениславу на экспериментальную делянку, где огромные яблоки третьего в этом году урожая просвечивают на закате, словно рубиновые капли… ей бы понравилось.
Вздохнул:
— Вряд ли я смогу тебе помочь. Ничего не осталось: тексты, они ведь были только на бумаге… Светка их, наверное, лет двадцать назад на растопку пустила, когда у нас еще печь топилась. Кассета, что мы с ребятами тогда записывали… да черт ее знает, где она. Скорее всего тоже с концами. Но дело даже не в этом, Звенислава…
Вздрогнула, как будто и не слышала ничего, кроме своего имени. Георгий помолчал и продолжил:
— Все это было… так. Никому не нужное баловство. Если б оно имело какую-то ценность, то, наверное, не пропало бы. У тебя просто сохранились неадекватные воспоминания. Обо всем сразу: молодость, друзья, любовь, песни… ну и так далее. Все тогда казалось самым лучшим, гениальным и на всю оставшуюся жизнь. Когда мы учились в «Миссу…»
Замялся. Нет, лично он ничего не имел против общего студенческого прошлого, но стоит ли цеплять эту болезненную тему сейчас, когда вроде бы начала стираться грань между разными и чуждыми друг другу языками?..
— Мы уже взрослые люди. — Вышло скомканно, как обрывок бумаги. — И знаем жизнь.
Звенислава наклонилась, подняла сухой листок. Красивый, оранжевый с красным — даже в сумерках видно. Спрятала между створками электронного блокнота:
— Златке привезу.
— Светлана твоей дочке фруктов соберет, — заторопился Георгий. — Яблоки, виноград, хурма, земляника четвертого урожая… Подожди, сейчас звякну, чтобы ребята сразу погрузили на платформу. Ты на флай-платформе когда-нибудь летала?..
Голос повис в воздухе, растворился в сумерках.
Она сказала:
— Да, Гера, мы знаем жизнь. Мы сами себе ее выбрали, и выбрали правильно. Но верный путь — не всегда лучший.
Где, черт возьми, он мог слышать эти слова? Или нет — где ОНА могла их слышать?!.
— Если ты не против, я хотела бы встретиться с твоим сыном, с Никитой, — задумчиво проговорила Звенислава. — Послушать, какую музыку он играет. Может быть, это именно то, что я ищу, Гера. Если еще не поздно.
И медленно, постепенно снижая голос почти до шепота:
— Первый состав экспедиции… космическая программа… ты не боишься за него?..
* * *
— Проводил? — спросила Светка.
— Проводил, — кивнул Георгий. — Где мальчики?
Присел рядом, клацнул трансформ-пультом, добавив ширины дивана — после рабочего дня хорошо расслабиться, как следует вытянув ноги. По люкс-визиону транслировали очередной мегасериал; Георгий поморщился. Впрочем, жена тоже имеет право на вечерний отдых — такой, каким она его себе представляет.
— Мишка полетел на свидание. — Одобрение в ее голосе звучало несколько наигранно. — Какая-то новая девочка, пока не знаю, как зовут. А Богдан у себя. Наверное, тоже люкс-визик смотрит, но ему же не нравится про Аделину.
— А по-моему, интересно, — неизвестно зачем сказал Георгий. — Костюмы красивые.
Светка прильнула к нему, положила голову на плечо. Мягкая, теплая, обширная женщина, мать троих взрослых сыновей. Она — тоже его жизненный выбор, сделанный давным-давно. И кто посмеет сказать, что — правильный, но не лучший?!.
Он вспомнил, как полчаса назад летела по ветру за флай-платформой, изгибаясь, будто живая, на фоне звездного неба, длинная черная коса. И четкий профиль, запрокинутый назад в наслаждении полетом.
Звенислава. Ее звонкий роман с Андреем Багалием, потом с Жекой, потом со всей страной. С ним, Георгием, у нее никогда не было ничего общего.
Кроме песен.
Красавица Аделина с визиоэкрана широко раскрыла бездонные, словно суперартезианские скважины, прозрачные глаза. Громадный зрачок загипнотизировал на мгновение — а когда Георгий проморгался, уже шла реклама. Говорят, этот эффект смягчает стресс рекламной паузы истинным поклонникам мегасериалов — таким, как его жена. Может быть. Светка, проведя ладонью по лицу, с сожалением вздохнула, но тут же улыбнулась.
— А твоя Звенислава неплохо выглядит, — с честно придушенной, но живучей бабьей завистью сказала она. — Сколько ей уже, где-то за пятьдесят? Пластика, это точно. И еще… как ее… ультралипосакиия
— Не знаю. — Он пожал плечами.
— Она когда-то хорошо пела. Теперь таких певиц и нету… Хотя вон Каролинка, рыженькая такая, тоже ничего. Только Миша говорит, она виртуальная.
— Все они дуры виртуальные… — Георгий вовремя решил не продолжать. Сколько раз они со Светкой ссорились вот так на ровном месте из-за тех же мегасериалов и прочих наивных пристрастий современной сельской женщины. Не стоит. Не сегодня. — Кстати, Звенислава решила записать новый альбом, Будешь слушать?
Жена поморщилась:
— Она же старая! И голос, наверное, давно стратила… А что ее вообще к нам занесло?
— Ну, мы же как-никак вместе учились.
И прикусил язык.
Голова жены уже не лежала на его плече. Светка отодвинулась на край дивана, выпрямилась, всем корпусом подалась вперед. Начинается, тоскливо подумал Георгий. Ну что стоило шевельнуть мозгами, прежде чем отвечать?!.
— И много к нам еще собирается… твоих однокашников? По-твоему, всем обязательно знать, ГДЕ ты учился?! Плохо тебе, что люди думают, будто «Марка Солнцевых» — нормальная контора, без всяких?!. И то скажи спасибо, что местные, слава богу, помалкивают, так нет, наприглашает разных, чтобы потом трындели на всю страну!
