– А может, мы сначала позаботимся о безопасном возвращении вашей дочери, а потом начнем дележ имущества? – заметил он. – Осмелюсь предположить, что в данной ситуации это важнее.
– Да-да, конечно. С вашего позволения, я объясню…
– Да, не мешало бы, – процедил Клаус.
– Видите ли… Если сумма, о которой вы говорите, окажется больше той, которую я должен вернуть Смэдли, то я просто рассчитаюсь с ним за проигранное пари и покончим с этим. При условии, конечно, что оставшихся после выплаты долга денег мне хватит для того, чтобы раскрутиться снова, сэр. Дела у меня, знаете ли, не заладились, и я чуть было не пошел по миру…
– Что? Вы собираетесь и эти деньги спустить за игорным столом? – спросил Клаус, не веря своим ушам.
– Э-э-э, не обязательно… Но поймите меня как джентльмен джентльмена – финансовая сторона в этом деле весьма важна. Я не хочу отдать вам Рэбэкку и остаться без гроша за душой. Это не назовешь выгодной сделкой. В то время как, отдавая ее Смэдли, я покрываю свой долг перед ним. Я думаю, вы войдете в мое положение.
– Да, пожалуй, – сказал Клаус. – О Сил на престоле. – Он отказывался верить своим ушам. – А если он убьет меня на дуэли? – спросил он, борясь с веревками. – Что вы тогда будете делать?
Барон пожал плечами.
– В таком случае я вынужден буду выполнить условие пари и отдать руку дочери Смэдли, как мы и договаривались. Но ведь мы не знаем наверняка, что он победит? Пьяные мужчины, как правило, метко не стреляют. Не то что в былые времена. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю.
– Понимаю, – заверил его Клаус, вздрагивая от догадки. – Вы печетесь о моей безопасности. Но давайте пока отложим эту тему в сторону. Вы, как я понял, хотите застраховать себя от всех непредвиденных обстоятельств. Чтобы при любом раскладе остаться в выигрыше. Поправьте меня, если я ошибаюсь.
С этим человеком, хотя Клауса и тошнило от этого, можно было говорить только на языке игрока, поскольку другого он не понимал.
– Вот именно! – просиял Гильдерслив. – Вы очень верно все уловили!
– Хорошо. А какова сумма долга?
– Ну… Всего я должен ему тысячу фунтов.
Клаус ни секунды не сомневался, что на самом деле эта сумма гораздо меньше, но деньги для него были не главное, поэтому он просто кивнул. Свобода Бэкки стоила несравнимо дороже! К тому же он готов был пренебречь их уговором без особых угрызений совести, ведь, в сущности, не был ничем барону обязан. Он ввязался в этот разговор лишь затем, чтобы выбраться отсюда и помочь Бэкке.
– Я сразу рассмотрел в вас делового человека, – сказал барон. Поставив канделябр на пол, он принялся возиться с веревками, которыми был связан Клаус. – Вы вели себя неосмотрительно, – заметил он. – Видите, даже содрали кожу на запястьях!
Как только веревки упали на пол, Клаус принялся растирать руки.
– У вас, я полагаю, письменные обязательства? – сказал он. Барон кивнул, помогая ему подняться на ноги.
– Да, сэр.
– У кого расписки? – уточнил Клаус.
– У Смэдли, конечно, – ответил барон.
– В таком случае вам нужно получить их назад! – заявил Клаус.
– Каким образом?
– Откуда мне знать, сэр? Это ваша головная боль. Как вы верно подметили, этот человек хронический пьяница. Напрягите воображение. Я не стану заключать с вами никаких сделок, пока не получу на руки письменные долговые расписки.
– Но… если бы они у меня были… я бы не стал связываться ни с одним из вас! – возмущенно воскликнул барон.
Клаус, сузив холодные глаза, пронзительным взглядом уперся ему в переносицу.
– Но что бы вы тогда получили, кроме дочери, которую, очевидно, с удовольствием сбыли бы с рук? В чем бы тогда была ваша выгода, сэр?
– Да, я понял, – произнес барон задумчиво. – Но я ведь могу рассчитывать на компенсацию, не так ли?
– Компенсацией будет наша сделка, – сказал Клаус.
– Да… после дуэли.
– В случае если меня убьют? – расхохотался Клаус, растягивая порез на губе. Он был вне себя от ярости, поэтому не заметил и не почувствовал солоноватый, металлический привкус крови, сочащейся из разбитой губы. – Гильдерслив, я даже подумать не мог, что вы настолько паршивый игрок, хотя и без того был о вас не слишком высокого мнения, – бросил он. – Неудивительно, что вы на грани краха. Впрочем, неважно. Разговоры в сторону! Мы и так потеряли слишком много драгоценного времени!
Они не сделали и двух шагов, как дверь погреба распахнулась и на пороге появился Смэдли.
– Не так быстро, Гильдерслив, – сказал он. – Куда это он направляется?
– Смэдли, вы что, подслушивали? – спросил барон, и восковая бледность залила его лицо.
– Нет, но, судя по всему, мне стоило это сделать. Почему он развязан?
– Э-э-э… он убедил меня, что так от него больше пользы, чем от связанного, – промямлил барон.
– Да вы совсем тронулись рассудком? Вас ему, может, и удалось надуть, но я не такой болван. Он ее где-то прячет. Как только он выйдет отсюда, ищи ветра в поле. Можете сразу распрощаться и с ним, и с дочерью.
– Если мне понадобится совет, Смэдли, я обязательно вас спрошу. Это мой дом. А Рэбэкка – моя дочь…
– Пока еще. Но давайте не будем забывать, что она еще и моя невеста!
– Тогда вы тем более должны быть обеспокоены ее благополучием. Что полезного вы сделали, шатаясь здесь?
– Я искал вас. Солнце уже высоко. Пора возобновить поиски.
– Так давайте этим и займемся.
– Ну уж нет, – сказал Смэдли, толкая Клауса в грудь. – Я глаз с него не спущу, пока мы не разрешим наши разногласия на дуэли. Я не верю этому прохвосту. Предлагаю решить эту проблему как можно быстрее. Назовите ваше оружие, сэр!
Гильдерслив заерзал. Смэдли был трезв как стеклышко. Не будь все так плохо, Клаус бы от души над этим посмеялся. Барон явно хотел перед дуэлью накачать его противника «синей отравой», потому что был весьма заинтересован в том, чтобы Смэдли проиграл. Клаусу в тот момент только мушкета в руках не хватало. Он был ограничен в выборе оружия.
– Пистолет, – сказал он кратко. Смэдли кивнул.
– Позже! – вмешался Гильдерслив, и в его голосе проскочили истерические нотки. – Может, моя бедная девочка лежит сейчас раненая на болоте. У нас еще будет время для дуэли, а пока бросим все силы на ее поиски.
– Тогда я поеду вместе с ним, – заявил Смэдли. – Я не отпущу его от себя ни на шаг, пока не добьюсь сатисфакции!
Это Клауса категорически не устраивало. Он не мог ехать на Боскаслский водопад в сопровождении Смэдли. И медлить тоже не мог.
– Мы поедем все вместе, – сказал он и обратил на Смэдли ледяной, полный презрения взгляд. – Я джентльмен, сэр, – сказал он. – Вы получите сатисфакцию, уверяю вас.
