Разглядывая из любопытства людей, заполнивших тесное, задымленное помещение харчевни, Астианакс "ожегся" о горящий взгляд некоего человека, одетого в черную накидку с капюшоном, весьма не характерную для одежды местных жителей. Невзирая на жару, незнакомец сидел с накинутым на голову капюшоном так, что лица его невозможно было разглядеть. Иногда только виден был его крючковатый нос, походивший на кривое лезвие кинжала. Холодная злоба, как смертельный сквозняк, веяла от незнакомца. Через некоторое время, когда принц снова взглянул в ту сторону, человека уже не было. На его месте сидел какой-то халдей весьма прозаического вида в высоком остроконечном колпаке.
За обед Астианакс расплатился кусочком серебра. Он знал, что вавилоняне вот уже тысячу лет пользуются весовыми деньгами, пришедшими к ним от древних шумеров. Причем, в качестве денег у них ходит только серебро. Впрочем, если желаете, можете расплатиться верблюдами, но серебром удобнее. Насчет квартиры любезная Пчелка посоветовала Астианаксу обратиться к известному домовладельцу Таб-цилли-Мардуку или попросту - Табия. Где проживает? Да все там же - На улице бога Сина. Как выйдет ваша милость на Проспект, так идите к центру, перейдете по мосту через канал Либиль-хегалла и свернете налево и вдоль канала все, вдоль канала... Далековато, это точно, зато там тишина и спокойствие. А ежели ваша милость решит повернуть направо, то попадет во Внутренний город, это, конечно близко, почти в центре, но там все приличное жилье занято, и шумно там очень, и насчет воров... Мужики нынче отчаянные пошли, средь бела дня ограбят, а ночью, не приведи Мардук, и зарезать могут.
Выйдя из харчевни, сыто отдуваясь, компания во главе с Астианаксом, к своему великому удивлению, не обнаружила привязанных коней. Меж тем, слуги преспокойно дремали на солнышке, сидя на камнях тротуара и опершись спинами о глиняные стены харчевни. Астианакс пинком ноги хотел пробудить нерадивых слуг и уже в голове родилась мысль, как наказать ротозеев, но рабы не проснулись. Один, как тряпичная кукла, опрокинулся на бок, другой уронил от толчка голову на грудь, продолжая спать. Вечным сном.
Торопливо обследовав неподвижные тела сторожей, Астианакс и товарищи обнаружили несколько жутких ран на их спинах и груди - несомненные следы от ударов кинжалами. Неизвестные, - а их, судя по всему, должно быть несколько человек - подлым образом убили и ограбили охранников. Украв лошадей, бандиты присвоили и изрядное количество серебра, лежавшее в седельных сумках.
Так Астианакс и его спутники остались почти без денег в незнакомом городе, в далекой стране. Все, что теперь имели путешественники из средств к существованию, находилось в их поясных кошельках, которые они, к счастью, носили с собой и которые, по-видимому, следует убрать куда-нибудь под одежду, подальше от глаз воров и грабителей. Как оказалось, здесь их водилось такое количество, как у паршивой собаки блох. Чтобы увидеть их подлые рожи, не нужно было долго ходить по городу, достаточно было внимательно посмотреть вокруг себя.
К примеру, тот прилично одетый человек, стоящий на противоположной стороне улицы и разговаривающий с каким-то типом в рванье и с красными, гноящимися глазами. Казалось, человек этот вовсе и не смотрит на Астианакса, но бегающие, цвета сухих фиников, глазки его на мгновение останавливались заинтересованно и недвусмысленно на богатой одежде и кошельках чужестранцев.
Астианакс кивнул головой своему толмачу, которого он нанял сразу по приезде в город, и решительно шагнул на другую сторону узкой улицы. Оборванец тотчас сгинул в толпе, подобно сухому листу, унесенному резким порывом ветра, а человек с бегающим взглядом сразу сунул руку под накидку. Но Астианакс успел упредить вавилонянина: левой рукой схватил, возможно, вооруженную руку противника, навалился всем телом и прижал его к стене, а правой - железной хваткой сдавил жилистое горло. Борода вавилонянина, чисто вымытая, тщательно завитая и аккуратно уложенная мелкими колечками, благоухала розовым маслом. Одежда на нем была дорогой, а взгляд надменным.
- А скажи-ка мне, уважаемый гражданин, - произнес Астианакс сквозь стиснутые зубы, - не видели ли твои зоркие глаза, кто увел моих коней и убил рабов моих?
Толмач перевел его слова на аккадский язык. Вавилонянин захрипел, выкатив глаза и высунув кончик языка, как придушенная ящерица. Астианакс ослабил хватку, что бы дать возможность человеку ответить. Тот прорычал какую-то фразу на своем гортанном языке и нетерпеливо пнул ногой толмача. Бедняга переводчик побледнел и, скача на одной ноге, но преисполненный почтения к двум господам, быстро заговорил, коверкая слова больше обычного.
- Пойманный вами господин, вовсе не разбойник, а как раз наоборот - государственный сыщик, знаменитый Бэл-надин-апли. Отпустите его незамедлительно, не то он вас арестует...
Астианакс убрал руку с горла господина и поправил на его голове покосившийся пышный тюрбан.
- Прошу меня простить, о верный слуга закона, - сказал Астианакс вежливым тоном, - я незнаком с вашими обычаями. Я Троянский принц Астианакс, сын великого героя Гектора, внук царя Приама... Попав в ваш славный город, был подлым образом ограблен...
- Я знаю, - ответил господин на довольно сносном ионическом диалекте греческого языка, заботливо поправляя свою холеную бороду, глядя в маленькое металлическое зеркальце, которое он вынул из-под складок белой накидки. - То есть, хочу сказать, знаю о вашей беде. Мне уже доложили... Вы меня понимаете?
- Конечно, - оживившись, вскричал Астианакс, тоже переходя на греческий, который знал еще с безотцовского детства, и добавил с меньшей радостью: - Еще бы мне не знать этого языка...
- Прекрасно, - ответил сыщик. - Так вот, я как раз разговаривал по этому делу со своим агентом. Один из его осведомителей случайно видел мужиков, которые увели ваших коней. Я думаю, к вечеру мы их поймаем. Мною уже отдано соответствующее распоряжение. Стражники на всех воротах усилят бдительность. Приметы похитителей известны, это знаменитые воры и бандиты Иштар-шул-эреш и его братец со своей шайкой.
Астианакс подивился расторопности местных стражей порядка, равно как и наглости бандитов.
- Да, - согласился сыщик, - мужики совсем распоясались, уже режут при свете солнца. Куда катится эта страна, одни боги знают! Ну, ничего, с такой добычей им далеко не уйти. На сей раз я их поймаю, теперь они не отделаются отрезанием ушей и носа. Будьте покойны. К послезавтрашнему утру вы увидите их подлые головы отделенными от тела. Это обещаю вам я - Бэл-надин-апли по прозвищу Быстрый.
