На дальнем конце коридор упирался в огромную тяжеловесную дверь. Когда их молчаливый провожатый отворил ее, проржавевшие петли протестующе взвизгнули. Они поднялись по витой лестнице в обширную комнату, со сводчатым потолком, белыми стенами и черным как ночь, потолком. В полукруглом камине метался огонь, единственным источником света, кроме него, была свеча в подсвечнике, стоящем на столе у камина. У стола сидел бледный седоволосый человек в черном. Бледность его происходила от меланхолии и видно было, что он редко бывает на воздухе, короче говоря, создавалось впечатление, что его подтачивает тайный недуг. Он читал огромную в кожаном переплете книгу.
- Вот люди, о которых я докладывал, хозяин, - сказал человек в доспехах из буйволиной кожи.
- Хорошо, Оккуда, - ответил человек за столом усталым голосом. Приготовь комнаты, они будут нашими гостями, пока бушует буря.
- Как прикажете, хозяин, - проворчал слуга и принялся спускаться вниз по ступеням.
- Мало кто путешествует в этих местах, - сказал человек в черном. - Я граф Гэзек и я дам вам приют в моем доме, пока погода не успокоится, - он вздохнул. - Боюсь только, что вы скоро пожалеете, что вы постучались в ворота моего замка.
- Мое имя Спархок, - сказал в ответ Пандионец и представил всех своих друзей.
Гэзек отвесил каждому легкий поклон.
- присаживайтесь, господа, - предложил он. - Сейчас вернется Оккуда и принесет вам что-нибудь закусить.
- Вы очень добры, Лорд Гэзек, - Спархок снял шлем и перчатки.
- Возможно, скоро вы измените свое мнение, - печально вздохнул граф.
- Вы уже второй раз намекаете на какую-то беду в вашем замке, Мой Лорд, - заметил Тиниэн.
- Боюсь, беда - это мягко сказано, сэр Тиниэн, и, говоря честно, не будь вы Рыцари Храма, мои ворота остались бы закрыты для вас. Это несчастное место и я не хотел бы навлекать эти несчастья на других.
- Мы проезжали через Вэнн, несколько дней назад, мой Лорд, осторожно произнес Спархок. - Всяческие слухи ходят там о вашем замке.
- Я не удивлен, - граф провел трясущейся рукой по лицу.
- Вам нехорошо, мой Лорд? - спросила его Сефрения.
- Я немолод, мадам, а против этой немочи - одно лекарство.
- Мы не видели никаких других слуг в вашем доме, граф, кроме человека, открывшего нам ворота... - сказал Бевьер, стараясь тщательно подбирать слова.
- Теперь в замке только Оккуда да я, сэр Бевьер.
- Мы встретили менестреля в лесу, граф Гэзек, - в голосе Бевьера зазвучали обвиняющие нотки. - Он сказал, что у вас есть сестра.
- Вы, должно быть, имеете в виду беднягу Арбела? Да, у меня есть сестра.
- А леди не присоединится к нам? - резко сказал Бевьер.
- Нет, - кратко ответил граф, - моя сестра нездорова.
- Леди Сефрения очень искусная целительница, - настаивал арсианец.
- Болезнь моей сестры не поддается лечению, - отрезал Гэзек.
- Хватит, Бевьер, - с нажимом сказал Спархок.
Бевьер покраснел и, поднявшись со стула отошел в дальний конец комнаты.
- У молодого человека помрачен разум, - проговорил граф.
- Менестрель Арбел поведал нам кое что о вашем доме, - сказал Тиниэн. - Бевьер арсианец, а они горячие люди.
- Я понимаю, - меланхолично ответил Гэзек, - представляю, каких жутких историй он вам понарассказывал. К сожалению, многие верят ему.
- Не совсем так, мой Лорд, - сказала Сефрения. - Россказни Арбела результат какого-то одержания, и одержание это - заразно, поскольку каждый, к кому он прикоснется, принимают его слова за чистую правду.
- Да, руки моей сестры длиннее, чем я думал.
Откуда-то из удаленной части дома послышался ужасный визг, перекрываемый взрывами безумного смеха.
- Ваша сестра? - мягко спросила Сефрения.
Гэзек кивнул и Спархок заметил, что глаза графа наполнились слезами.
- Ее болезнь - это не болезнь тела, не так ли?
- Нет.
- Давайте оставим этот разговор, господа, - сказала Сефрения рыцарям, - эта тема слишком болезненна для графа.
- Вы очень добры, мадам, - с благодарностью проговорил граф, он вздохнул. - А не скажете ли вы мне, сэры Рыцари, что привело вас в эти унылые леса?
- Мы торопились увидеть вас, мой Лорд, - ответил Спархок.
- Меня? - удивленно переспросил граф.
- Мы ищем последнее пристанище короля Талесии Сарека, падшего во время битвы с земохами.
- Я слышал это имя.
- Я предполагал это. Дубильщик по имени Берд из Палена...
- Да, я помню его.
- Он сказал, что вы занимаетесь восполнением пробелов в хрониках о той битве.
Лицо графа оживилось, глаза блеснули.
- Это труд всей моей жизни, сэр Спархок.
- Я понимаю, мой Лорд. Берд сказал нам, что ваши поиски охватили всю местность к северу от Рандеры, и вы обладаете самыми полными познаниями в этой области.
- Ну, он конечно, преувеличивает, - скромно улыбнулся граф. - Однако я собрал большую часть преданий северной Пелозии и даже некоторые дейранские. Вторжение Отта захватило гораздо более обширные земли, чем обычно думают.
- Да, именно так мы и предполагали, и, может быть, с помощью ваших записей мы смогли бы найти ключ к тайне места, где похоронен Сарек.
- Конечно, сэр Спархок, и я помогу вам в этом. Но час поздний, а для этого нужно перерыть множество записей. Уж если я начну сейчас, то дело затянется на всю ночь. Я обо всем на свете забываю, когда погружаюсь в эти пергаменты. Давайте подождем до утра.
- Как пожелаете, мой Лорд.
Тут в комнату вошел Оккуда, неся огромное блюдо с тушеным мясом и гору тарелок.
- Я ее накормил, хозяин, - тихо проговорил он.
- Есть какие-нибудь изменения? - спросил Гэзек.
- Нет, хозяин, боюсь, что нет.
Граф тяжело вздохнул, оживившееся было лицо вновь наполнилось меланхолией, глаза потухли. Поварское мастерство Оккуды оставляло желать много лучшего, но граф, похоже, совсем не обращал внимания на то, что было в его тарелке, погруженный в свои невеселые думы. После того, как они поели, граф пожелал всем спокойной ночи и Оккуда отвел их в приготовленные комнаты. Проходя по коридору к своим комнатам они вновь услыхали визги умалишенной женщины.
Бевьер с трудом подавил рыдание.
- Она страдает, - гневно произнес он.
- Нет, сэр Рыцарь, - возразил Оккуда. - Она безумна и не понимает, что происходит.
- Интересно было бы знать, как простой слуга может с такой уверенностью рассуждать о недугах своей госпожи.
- Прекрати, Бевьер! - снова остановил его Спархок.
- Постойте, сэр Рыцарь, - сказал Оккуда, - вопрос вашего друга вполне уместен, - он повернулся к Бевьеру. - В юности я жил и обучался в монастыре. Наш орден посвящал себя заботе о больных, немощных и увечных. В одном из наших аббатств был приют для умалишенных и там я проходил послушание. У меня большой опыт общения с душевнобольными и поверьте мне, если я говорю, что леди Белина - сумасшедшая, значит оно так и есть, сэр.
