— Не могу этого принять, — отрезал Род.
— По-моему, папа как-то сказал тоже самое Галилею, — вздохнул отец Ювэлл. — Но я вижу вон там крестьянина. Почему бы не спросить у него?
Род поднял взгляд. Работяга вышел в поле пораньше и косил сено. Род взглянул на семью и решил, что сумеет быстро догнать ее. Затем подошел к крестьянину. Но внезапно остановился, вспомнив где они находятся. Он обернулся к Гвен и свистнул. Та подняла голову, увидела крестьянина и дала знак детям идти ногами.
К несчастью, крестьянин успел заметить летевших детей. Когда Род подошел к нему, он все еще протирал глаза.
— Доброе утро, — окликнул его Род. — У вас неладно с глазами?
Крестьянин, моргая, поднял взгляд.
— Думается, я не совсем проснулся. Вон те дети летали?
Род поглядел на ребят, а потом обратно.
— Нет, вы все еще видите сон.
— Вы уверены?
— Конечно уверен! Я же их отец. Слушайте, вы случайно не знаете, какое нынче число?
Крестьянин снова моргнул.
— Число?
— Э, сойдет и год. — Род вздохнул. — Ведите ли, мы не здешние и хотим убедиться, что вы считаете годы также, как и мы.
— Понимаю, — он не понимал. — Ну... сейчас лето Господа Нашего 3059... вы здоровы?
Род понял, что он удивлен.
— Я просто сплю на ходу. Терпеть не могу, когда день начинается так рано.
— Разумеется, — согласился, удивляясь крестьянин, — как же он может начаться, если не с рассветом?
— Удивительный довод, — признал Род. — Спасибо за информацию. Счастливо оставаться! — Он повернулся и пошагал обратно к Гвен и детям. Дойдя до них, он оглянулся: работяга по-прежнему глядел на них во все глаза. Род взял Магнуса за плечо. — Сынок, дай-ка этому парню немного вздремнуть, хорошо? Я хочу, чтобы он думал, будто мы ему приснились.
Род осмотрел местность с вершины холма и кивнул.
— Хорошо. Очень хорошо. Гвен, вот твои заросли... — он показал на заросли дрока неподалеку от обочины дороги... — а вот здесь мое место, на склоне.
— А где будем мы, папа? — с интересом спросил Магнус.
— Здесь наверху с отцом Ювэллом для защиты.
— Для их защиты? — улыбнулся позабавленный священник. — Или моей?
— Нашей, — ответил Род. — Моей и Гвен. И Элидора.
— Мама, — пискнул Джефри, — я проголодался.
— Я тоже, если подумать. — Желудок у Рода заурчал. Он пожал плечами. — Ладно, дети, ступайте и найдите что-нибудь на завтрак.
Дети радостно завопили и, кувыркаясь, сбежали с холма.
— Что они найдут? — спросил отец Ювэлл.
Гвен улыбнулась, покачала головой.
— Одному Небу известно, отец. Не хотите ли спросить? — подначил его Род.
Отец Ювэлл, улыбаясь, покачал головой.
— Боюсь, что мои информационные каналы простираются не дальше Ватикана.
— Да, того местечка с этими созвездиями, — нахмурился Род.
— Вы уже усвоили это? — мягко поинтересовался священник.
— В основном. Ты в курсе, Гвен?
Та кивнула.
— Я сознавала мысли отца Ювэлла.
Того это ничуть не расстроило. Род дал ему дополнительные очки.
— Итак, отец...
— Пожалуйста, — поднял ладонь священник. — Мы, вероятно еще немало пробудем вместе. Друзья зовут меня Ал...
— Хорошо. Ну, отец Ал, что вы об этом думаете?
Священник на секунду нахмурился, а затем пожал плечами и улыбнулся.
— Мы на Земле, но это не та Земля, какую мы знаем, а судя по созвездиям, никакой иной планетой она быть не может.
— Альфа Центавра, а? — слабо попробовал Род.
Священник покачал головой.
— Нет, друг мой. Четыре и тридцать семь световых года вызывают заметную разницу в созвездиях.
Кроме того, я бывал на той пригодной для обитания планете, она с виду нисколько не похожа на все это. Можно сказать, что оземлянивание ее еще не совсем закрепилось.
— Да, не совсем.
Род тоже бывал. Она была хороша, если любишь широкие, пустые пространства.
— Значит тут Земля, и никуда от этого не денешься, — и, запнулся, поняв двойное значение своей фразы.
Отец Ал тоже уловил его.
— Если люди смогли попасть, то смогут и деться, — твердо сказал он, — но нам придется усвоить новый ряд основных правил.
— Да, — мрачно согласился Род. — Давайте бросим ходить вокруг да около, отец, и скажем прямо — мы в другой вселенной.
— Конечно, — отец Ал, казалось, слегка удивился. — Вы правильно поняли.
Род пожал плечами.
— Я постепенно привыкаю к этому местечку. — Он повернулся к Гвен. — Как ты это переносишь, милая?
Та пожала плечами.
— Разве труднее попасть домой через пустоту между вселенными, чем через тысячу лет?
— Не знаю, — отозвался Род, — но держу пари, мы выясним. А вот и общий завтрак, отец.
Дети с трудом подымались на холм. Магнус держал нескольких кекликов, Джеф гордо нес насаженного на шпагу кролика, а Корделия полный передник плодов.
— Рябина, папа, — подойдя к Роду, она протянула ему несколько красных ягод. — Ты забыл.
— Ты права, милая, забыл. — Род взял ягоды и повернулся к священнику. — Вы знаете, как выглядит ясень, отец?
Проснулись они почти на закате. Дети подыскали ужин и завернули остатки для Элидора в свежую заячью шкурку.
— Надо думать, — рассуждала Гвен, — у него хватит ума не есть никакой эльфейской пищи.
— Будем надеяться, — мрачно отозвался Род. — А если откушает, то, чтобы вырвать его у Теофрина понадобится магия побольше, чем наша.
— Не бойтесь, — успокоил их Магнус. — Он ни ел, ни пил. Крестная рассказывала ему сказки.
Пораженный Род посмотрел на сына.
— Ты все еще настроен на него?
Магнус кивнул.
— Хм, — потер подбородок Род, глядя на юг вдоль проселочной дороги. — Ладно, сынок, когда ты услышишь его приближение, ухни совой. Вопросы есть?
Все кивнули головами.
Кроме отца Ала.
— У меня есть несколько вопросов, но, думаю мне придется понаблюдать и найти ответы самому.
Род бросил на него испепеляющий взгляд.
— Я говорил не о теологии.
— Я тоже.
— Значит все. — Род хлопнул в ладоши. — Всем занять боевые позиции, и постоянно остерегаться спригганов.
Они заняли отведенные им места и стали ждать.
Род крепко сжал свой ясеневый посох и напомнил себе, что колдовской час — полночь. Ждать вероятно еще долго...
Ухнула сова.
Пораженный Род поднял голову. Настоящая или Магнус?
Но она ухнула вновь, и уханье доносилось с высоты по другую сторону проселочной дороги. Он взглянул на небо, увидел только звезды, луну и светло-серые облака.
Магнус.
А затем он услышал перезвон, словно от крошечных цимбал, и странную игру волынки. А над всем этим плыло волнами гудение, словно от армии пчел, но парящее с одного конца гаммы до другого.
