Квик обратился к другим материям. Через час позвонил начальник его штаба. Шово казался расстроенным.
— Сэр, это о корабле «Чинук», — проговорил он. — Он безнадежно опаздывает и при этом молчит.
— Что? — Квик ухватился за ручки кресла. — И служба контроля за движением не интересуется им?
— Мне знакома методика их работы, и к кому следует обращаться в астронавтическом контрольном бюро, поэтому пришлось потратить некоторое время, чтобы выяснить это. Получается, что, когда корабль входит в Солнечную систему, сторожевик передает ему летный план до места назначения — в нашем случае до Земли — прямо в банк данных. Они полагают, что иные процедуры окажутся излишне сложными и отнюдь не необходимыми, поскольку корабль, вынужденный изменить маршрут, всегда может известить об этом через одну из тех станций, которые передают сообщение об авариях.
Словом, особа, с которой я вступил в контакт, предоставила мне отчет, утверждавший, что «Чинук» должен был выйти на орбиту Земли еще вчера. Она проверила факты в службе контроля, запросила и своих илиадических коллег, но — вкратце, босс, — никто ничего не знает. Мой информатор уже озабочена, но я упросил ее подождать — намекнув на то, что за экипажем может быть отправлен специальный рейс, — и не обращаться в службу безопасности. Но, боюсь, долго она не продержится.
— Молодец, — тепло проговорил Квик. В душе его вспыхнула надежда: вероятность одна на миллион, подобное никогда не случалось, но, быть может, они погибли. Он задумался. Нет.
— Так что же делать, сэр? — спросил Шово.
Ум Квика заторопился. Никто из его людей не знал причины тревоги. Чтобы дальше настаивать на своем, нужно было что-то сообщить им, придумать, как объяснить свои действия.
Приняв самую серьезную мину, Квик произнес:
— Жак, дело строго секретное, быть может, мне не следовало вам говорить о нем вообще. Я доверяю вам и хочу, чтобы у вас были соответствующие мотивы. Вы знаете, что на Деметре растет недовольство; как всегда, жалобы, протесты, петиции, случилась даже пара настоящих мятежей. В основном колониальные бизнесмены возражали против налогов, выплачиваемых их родным странам и Союзу — потому, дескать, что ничего якобы не получили взамен, — словно бы они перестали быть частью человечества и не обязаны помогать своим менее удачливым братьям. — «Нет нужды проповедовать Евангелие себе самому, Айра Квик! Кроме того, некоторые пункты являются вполне законными. Правительство действительно не в той мере заботилось об их благосостоянии, как следовало бы». — Мы пока умалчивали об укреплении революционных тенденций, постепенно переходящих от подстрекательских речей к действию. — «Не совсем ложь». — И я боюсь, что так и случится, если люди, обладающие нужной властью, потеряют бдительность. Пока речь идет лишь о меньшинстве, но вы представляете себе, какой ущерб может нанести даже горстка террористов.
Губернатор Хэнкок известила меня о том, что владелец и капитан «Чинука» может оказаться вовлеченным в подобные дела, и прибытие его сюда вызвано отнюдь не невинными причинами. Она обратилась ко мне, а не куда-то еще, потому что, как вам известно, мы с ней близкие политические союзники, и она уверена в моей осторожности. Помните, у нее нет твердых доказательств против Бродерсена. Возможно, он и честен. Не правильный арест породит на Деметре недовольство, не говоря о том, что будут нарушены права человека.
Квик потеребил бороду.
— Его поведение все же выглядит подозрительным, разве не так? — закончил он. — Давайте начнем с того, что выясним, где они находятся.
— Лучше я соединю вас с помощником комиссара Паламас — той дамой, с которой я говорил, — проговорил Шово.
— Да. И пока я буду говорить с ней, установите дублирующую связь с… — Квик быстро назвал имена. Кое-кто из них помогал ему секвестировать «Эмиссар». Большая часть ничего не знала о случившемся, но их тем или иным путем следовало бы убедить направить свое влияние в нужном направлении без дополнительных усложнений повествования. Они доверяли ему, или были в долгу за прошлые почести, или были рады поставить его самого в положение должника. Сами по себе и все вместе, они были наделены значительной властью.
Разговор с Паламас закончился удовлетворительно. Если необходимо, она проведет поиск во всей системе и передаст результаты прямо Квику.
После этого, однако, время тянулось крайне медленно.
Межпланетные просторы, все эти сотни миллионов километров, в сущности, не патрулировались. Там и сям — на кораблях, лунах, астероидах, рукотворных станциях — располагались могучие радары или другие приборы, подобные умножающим спектрометрам, в основном предназначенные для научных целей. Их можно было использовать, но этого нельзя было делать по мановению пальца, и зачастую добрая доля часа проходила между приказом и реакцией на него. А потом им следовало градус за градусом обследовать еще более колоссальные просторы, а время шло.
У Квика холодело нутро от мысли, где скорее всего придется искать «Чинук». Он мог только чуть намекнуть об этом Паламас, заметив, что исследования, проводимые возле Колеса Сан-Джеронимо, куда более важны, чем указывает правительство, и будет слишком плохо, если ионный след погубит результаты. Он мог только надеяться, что кто-то в космосе согласится и сумеет проверить его предположения. Но входить в контакт непосредственно с Трокселлом, безусловно, было неразумно.
Впрочем, таким образом Айра протянул целый день: пожав смиренную руку, поздравил победителя научного конкурса, переговорил о стратегии следующих выборов за ленчем, который оказался великолепным, повозился с текущими делами, и все это с тупой доброжелательностью на лице. В 17.00 позвонил Элис сказать, что и эту ночь задержится на работе.
— Засижусь допоздна, быть может, на всю ночь, — пояснил он.
— Да, — отвечала она бесстрастным голосом. Так больно видеть ее лицо, так жалко.
— Это правда, — проговорил он. — Позвони мне, если хочешь, попозже, если не веришь.
— Зачем же? — Она вздохнула.
Он нахмурился:
— Ты опять в депрессии, дорогая? Я же тебе говорил не раз: только из-за того, что я не сижу на месте, ты не можешь оставаться дома и кукситься. Тебе нужно бывать побольше вне дома, дорогая.
— Ты сказал, чтобы я поступила в Галактический клуб, но это всего лишь группа, изучающая межзвездное пространство. Из верности к тебе я не стала туда ходить. С меня уже хватит всяких клубов и комитетов, в которые ты меня запихнул.
— Эй, давай-ка не будем ссориться.
— Ах нет. Моя беда в том, что я люблю тебя. — Голос ее звучал ровно и устало. — И детей. Полагаю, что они нуждаются в какой-то защите, которую я могу им предоставить. Ты не думал о том, какие именно любовные отношения испытывают Иные?
