— Так и я о том, ваше величество, — сказал Данченко, едва заметно пожимая плечами, как бы в обиде, что его не так поняли, — не может император всея Руси ни с того ни с сего осерчать на народ свой до такой степени, что придется бедным людям искать себе укрытие на окраинах. Громоотвод нужен, государь. Повод.
Лиховцев кашлянул, привлекая внимание императора. Тот живо повернулся к нему.
— Вы что-то хотите сказать, Григорий Данилович?
— Если позволите, ваше величество. — В присутствии государя вся томность и напускная небрежность слетели с Лиховцева и он выглядел собранным и серьезным. — Надо признать, что Анатолий Остапович и Константин Карлович прекрасно подготовили и обосновали свои суждения в докладной записке. Единственное, чего я там не нашел, и тут Василий Тарасович прав, каким образом можно представить дело, не нанося ущерба чести и достоинству государя императора. У меня есть предложение, которое я готов представить немедленно.
— Прошу вас.
— Если вы вспомните, средства массовой информации Содружества, республики Таир, Лиги и других так называемых демократических государств весьма болезненно реагируют на любые проявления ущемления, как им кажется, прав человека в Российской империи. Обычно мы не реагируем на подобные выпады, но ведь можно сделать и по-другому. Сказано: ищи друзей своих среди врагов своих. Пусть на время наши противники станут нашими помощниками. Мне нужна неделя, чтобы организовать в СМИ демократических государств кампанию в защиту «угнетаемых» представителей религиозных меньшинств на наших северных планетах. Вы, ваше величество, отреагируете…
— Пусть Дума реагирует, — буркнул Данченко, — велика честь — на шавок отвлекаться.
— Согласен, — кивнул Лиховцев, — Дума рекомендует провести проверку, результатом которой будет указ правительства о пресечении деятельности наиболее ортодоксальных религиозных организаций. Стоит подумать, как подтолкнуть наиболее решительно настроенные слои населения северных планет к исходу, но это уже мелочи.
— Я возьму это на себя, — сказал Леонидов, — есть мысль провести агитационную кампанию по набору в «вольные люди» как раз на Архангельске, Двине и Канином Носе. Хорошо бы подключить общественное мнение. Я имею в виду романтизацию образа «вольного человека». Ушкуйника. Думаю, службе Безопасности Государства это под силу.
— Что ж, неплохо, господа, очень неплохо. Только не переусердствуйте. — Его величество погрозил Лиховцеву пальцем: — Если все пойдут в ушкуйники, кто будет служить во флоте? Кстати, о службе. Константин Карлович, ваша докладная записка произвела на меня самое благоприятное впечатление. Мною подписан указ о присвоении вам звания капитана первого ранга.
— Благодарю, ваше величество. — Бергер вскочил и что было сил щелкнул каблуками. — Служу Отечеству и Императору!
— Вот и славно. И еще, господа. Мне известно, что иногда между вашими ведомствами возникает, как бы это выразить… конкуренция, что ли. Случается, что дело от этого страдает. Раз уж мы в одной упряжке — неважно, кто пойдет коренником, а кто пристяжной. Важно тянуть дружно, — император внимательно оглядел присутствующих, — если не хотим закончить, как бедняга Амбарцумян. Больше не смею задерживать вас, господа.
На улице, нахлобучивая папаху, Данченко толкнул Бергера плечом и игриво подмигнул.
— С тебя причитается! Смотри, Анатолий Остапович, подсидит он тебя.
— У них такое не принято, Василий Тарасович, — с ленцой сказал Лиховцев, натягивая перчатки, — а ты не в ту сторону прогнулся. Государь запомнит, помяни мое слово.
— Я человек прямой, — рубанул воздух ладонью Данченко, — что думаю, то и говорю!
— Ну если человек слишком прямой — хвастаться нечем. — Лиховцев пожал всем руки и полез в глидер. — Кстати, иногда полезно не только говорить, что думаешь, но и думать, что говоришь.
— Не понял, — озадаченно протянул Данченко.
Рев баззеров боевой тревоги сбросил Полубоя с койки. Он вскочил с кровати и сделал шаг вперед, руки привычно рванули рычаг пирамиды. Поворот влево. Дзин! Разомкнулись замки, удерживающие в нише боевой скафандр. Клац! Звонко сощелкнулись пряжки кирасы и ножных лат. Пш-пш… прошипели доводчики замков шлема. Касьян шумно втянул носом воздух. А фильтры-то пора менять… Слева у виска моргнул и засветился ровным синеватым светом экранчик внутришлемного монитора, показывая, что боевой скафандр полностью исправен и активирован. Полубой хрустнул перчаткой и протянул руку к лучевику, но в последний момент отчего-то ухватил пальцами ребристую рукоять плазмобоя. К чему бы? Что так, что этак, применять энергетическоое оружие было нельзя, реакторы корабля работали в маршевом режиме, но плазмобой был не в пример тяжелее… Однако Касьян привык доверять своим предчувствиям и потому привычным движением вогнал плазмобой в спинной замок и последними прищелкнул к поясу ножны с саблей. Из-под койки, цокая уже выпущенными когтями, вылезли риталусы и, усевшись на задние лапы, подняли на Касяьнасвои умненькие мордочки. Тот хмыкнул: вот ведь шельмы, уже чуют схватку… и хлопнул ладонью по замку двери.
Коридор встретил его грохотом матросских башмаков, разбегающихся по своим постам, и приглушенным светом ламп. Разгоняющиеся в боевой режим реакторы сейчас остервенело насыщали энергией орудийные накопители…
В отсеке уже все было в порядке. Бойцы уже в боевой броне выстроились у лифтовой шахты, пронизывающей весь корабль сверху донизу. Старгородский четко вскинул руку к обрезу шлема, но Полубой махнул рукой, и готовый сорваться рапорт замерз на губах взводного. Лейтенант окинул командира цепким взглядом и также глазами указал на висящий в спинных зажимах плазмобой. У остальных из-за плеча выглядывала иглы лучевиков. Касьян молча кивнул. Он ВСЕГДА доверял своим предчувствиям.
— Взво-од, сменить стрелковый комплекс! — рявкнул Старгородский, и лифтовой холл огласился дробным грохотом башмаков. Касьян удовлетворенно кивнул и пробурчал лейтенанту:
— Ладно, я в рубку, узнаю в чем дело…
Полубой был уже у дверей рубки, когда эсминец слегка тряхнуло. Касьян притормозил и чуть согнул колени, восстанавливая устойчивость, а затем качнул головой. Эсминец сделал первый залп, да еще главным калибром, во что же они вляпались?..
Рубка была заполнена возгласами операторов:
— Цель на 24–13, одиночная, удаление 25–50, курсом сближения, скорость 67, время контакта 45 секунд.
— Индентификация…
— Цель на 13–22, одиночная, удаление 29–00, курсом сближения, скорость 59, время контакта — минута сорок…
