94. ПАЛЬЦЫ ОТСТУПАЮТ
Первые ряды пехотинцев бросаются в атаку — внезапно их обволакивает зеленое облако, вызывающее сильный кашель.
Тогда с высоты на эти подвижные туманные горы пикируют жуки-носороги. Стрелки выпускают кислоту в волосяные джунгли Сесили. Единственный достигнутый результат — гибель трех молодых вшей, которые собирались устроить там свой дом.
Другая группа наземных стрелков концентрирует свои выстрелы на огромном розовом шаре. Как они узнали, что это большой палец, выступающий из сандалии на ноге женщины?
Приходится менять тактику: и если для людей муравьиная кислота не страшнее лимонада, то новые зеленые облака инсектицида наносят разрушительные удары по белоканским рядам.
Ищите в них отверстия, — выкрикивает 9-й, его послание тут же подхвачено всеми, у кого был опыт боев с млекопитающими и птицами.
Легионы храбро бросаются в атаку на титанов. Они решительно всаживают свои мандибулы в текстильные материалы, делая широкие прорехи в хлопковых шортах и футболке. Зато спортивный свитер Виржини Дюпейрон (30% акрилида, 20% полиамида, остальное хлопок) оказывается настоящей броней, и мирмекийские уколы не причиняют никакого вреда.
— У меня один залез в нос. Ай!
— Быстро, инсектицид!
— Нельзя же поливать инсектицидом нас!
— Помогите! — стонет Виржини.
— Ну и рана! — кричит Шарль Дюпейрон, пытаясь руками разогнать скарабеев, которые кружат вокруг его семьи.
— Так мы никогда не при…
…не прикончим этих чудищ. Они слишком большие, слишком сильные. Они непонятные.
103-й и 9-й лихорадочно обсуждают ситуацию где-то на шее маленького Жоржа. 103-й спрашивает, взяты ли экзотические яды. 9-й отвечает, что есть осиный и пчелиный яды и что он сейчас же принесет их. Битва еще в самом разгаре, когда он возвращается, неся в лапках яйцо с желтой жидкостью, которая обычно выделяется из пчелиного жала.
Как ты его введешь? У нас ведь нет жала.
103-й не отвечает, он впивается мандибулой в розовую плоть, стараясь пробить ее как можно глубже. Он много раз повторяет операцию, так как участок хоть и нежный, но упругий. Наконец получилось! Остается только влить желтый ликер в красную кипящую дырку.
Бежим.
Спуск не легкий. Гигантское животное объято конвульсиями, оно задыхается, вибрирует и очень громко хрипит.
Жорж Дюпейрон падает на колени, потом валится на бок.
На Жоржа приземляются крошечные драконы.
Жорж валяется на земле. Четыре легиона муравьев заблудились в его волосах, но остальные нашли шесть его отверстий.
103-й успокоился.
На этот раз сомнений нет. Одного они одолели!
Вдруг страх перед Пальцами отпускает его. Как это прекрасно — конец страху! Он чувствует себя освобожденным.
Жорж Дюпейрон перестает шевелиться.
9-й несется вперед, поднимается на его лицо и взбирается по розовой массе.
Один Палец — это на самом деле огромная территория. Он прошел уже по меньшей мере сто шагов в ширину и двести в длину!
Здесь есть все: пещеры, долины, горы, кратеры.
9-й, у которого самые длинные мандибулы, считает, что Палец еще не совсем умер. 9-й проползает по его бровям, останавливается на переносице, прямо между глаз, это место индусы считают третьим глазом. Он высоко поднимает острие правой мандибулы.
Лезвие сверкает в солнечных лучах, как великолепный Экскалибур. Потом резким ударом — уф! — он глубоко вонзает его в розовую поверхность.
Потом, тяжело дыша, с хлюпающим звуком выдергивает свою хитиновую саблю.
Тут же тонкий красный гейзер взмывает над его антеннами,
— Дорогой! Смотри, Жоржу совсем плохо!
Шарль Дюпейрон бросил баллончик с инсектицидом в траву и склонился над сыном. Щеки Жоржа покраснели, как грудь снегиря, он с трудом дышал. Муравьи бегали по нему толпами.
— У него приступ аллергии! — закричал префект. — Ему срочно нужен укол, врач…
— Бежим отсюда, скорее!
Не теряя времени даже на то, чтобы забрать с места пикника домашнюю утварь, семья Дюпейронов мчится к машине, Шарль держит на руках сына.
9-й спрыгнул вовремя. Он слизывает кровь Пальца, оставшуюся на его правой мандибуле.
Отныне всем ясно.
Пальцы уязвимы. Им можно причинить боль. Их можно победить пчелиным ядом.
Мир Пальцев так прекрасен, что ни один муравей не может его понять.
Мир Пальцев — это покой, в нем нет места тревоге и войне.
Мир Пальцев — это гармония, и живущие в нем пребывают в вечном блаженстве.
У нас есть механизмы, которые работают за нас.
У нас есть аппараты, которые позволяют нам передвигаться в пространстве с большой скоростью.
У нас есть приспособления, которые позволяют нам кормиться без малейшего усилия.
Мы можем летать.
Мы можем плавать под водой.
Мы можем даже покинуть эту планету и полететь за край неба.
Пальцы всемогущи, ибо Пальцы — боги.
Пальцы всемогущи, ибо Пальцы великие.
Пальцы всемогущи, ибо Пальцы непобедимы.
Такова истина.
— Николя!
Мальчик быстро выключил машину и сделал вид, будто читает «Энциклопедию относительного и абсолютного знания».
— Да, мама?
Подошла Люси Уэллс. Она была худая и хрупкая, но ее темный взгляд излучал странную силу.
— Ты не спишь? Ведь сейчас у нас ночь.
— Знаешь, иногда я встаю и читаю «Энциклопедию».
Она улыбнулась.
— Ты прав. Эта книга может многому научить. — Она обняла его за плечи. — Скажи мне, Николя, ты все еще не решаешься принять участие в наших телепатических собраниях?
— Нет, не сейчас. Я думаю, я еще не готов.
— Да, когда будешь готов, ты сам это почувствуешь. Не принуждай себя.
Она обняла сына и погладила по спине. Он осторожно высвободился, его все меньше трогали эти проявления материнской любви.
Она прошептала ему на ухо:
— Сейчас ты не можешь понять, но когда-нибудь…
96. 24-й ДЕЛАЕТ ТО, ЧТО МОЖЕТ
24-й идет туда, где, как он надеется, находится юго-восток. Он расспрашивает всех животных, к которым можно приблизиться без особого риска.
Видели ли они крестовый поход? Но пахучий язык муравьев еще не имеет статуса всеобщего языка. Однако жук-бронзовка вроде бы слышал, что белоканцы встретились с Пальцами и выиграли битву.
Это невозможно, — сразу подумал 24-й. Бoгoв невозможно победить! Однако по дороге он продолжает задавать вопросы и узнает немало информации, чтобы убедиться, что встреча действительно была. Но при каких обстоятельствах и с каким исходом?
Его там не было. Он не смог увидеть своих богов и, что еще хуже, он не смог передать им кокон миссии Меркурий. Будь прокляты его легкомыслие и вечная нехватка чувства ориентации!
