- Чего желает немецкий народ? - поинтересовался я у капитана, застегивая на ходу штаны и с трудом стараясь припомнить известные мне германские слова "Натюрлих!" и "Капут!", но кроме "твою мать!" ничего на ум не приходило!
На переговоры решили идти все вместе - я и Мурзилка. А что бы мы, не дай Бог, не сбежали, с нами увязался Копыто.
Я облачился в свое штатное вооружение, Мурзилка накрасила губы неизвестно как оказавшейся у нее помадой (уже какой-то ухажер преподнес!), а Копыто взял автомат и дюжину гранат.
На прощанье мы все облобызались, велели в случае смерти считать нас коммунистами и с богом и его помощью отправились в последний бой.
Нас уже ждали генерал и два офицера. Десятикратное увеличение позволило мне в подробностях разглядеть удивление и неподдельный ужас на их лицах при виде моего снаряжения. Мы остановились в двух метрах от них и в двух шагах от неизвестности.
- Гутен таг! - промяукала Мурзилка и состроила немцам глазки.
"Дура! - выругался про себя я. - Это ж не западные немцы, а фашисты, и марки у них не "бундес", а "рейх".
Немцы молча откозыряли.
- Чево надо? - прохрипел Копыто и приподнял ствол ППД.
- Хенераль-лёйтнант фон Треплов! - представился генерал.
Копыто с ненавистью смотрел на него в упор, до побеления в пальцах сжимая автомат.
Надо было как-нибудь разрядить обстановку, и меня опять понесло:
- Очень приятно, - откинув забрало, сказал я. - А мы местные.
Стоящий справа от генерала офицер начал быстро переводить.
- Из колхоза "XX лет без урожая".
Офицер аж поперхнулся, но аккуратно перевел.
- Это наш зоотехник, - показал я на опера, - Это наша скотница-медалистка! А я конторский - счетовод. Ферштейн?
Генерал слегка кивнул головой и что-то резко спросил у своего офицера.
- Господин генерал спрашивает, до каких пор ваш колхоз собирается быть без урожая, - без акцента перевел немец и выдавил на лице подобие улыбки.
- До победного конца! - опять прохрипел Копыто и смачно сплюнул генералу под ноги.
Повторилась процедура перевода, и немец ответил:
- Господин генерал клянется к осени закончить компанию.
- А шиш с маслом не хочешь? - Копыто выхватил руку из кармана, где он сжимал гранату, и покрутил у немцев перед носом фигу.
- Оперуполномоченый Копыто! - не предвещая ничего хорошего, тихо рявкнул я. - Отставить!
- Есть отставить! - буркнул опер, но фигу не убрал, а лишь спрятал за спину.
- Я отстраняю вас от переговоров на десять минут, - вынес приговор я, - Идите-ка в сторонку и остыньте, - и тихо добавил: - Метрах в десяти, будешь прикрывать, если что.
- Задание понял.
- Выполнять!
- Господин генерал предполагает, что вы большой начальник, раз так можете распоряжаться офицером НКВД, - перевел немец.
- Да, он очень большой, - встряла невпопад в разговор Мурзилка.
Немцы сразу оживились, а я с любовью и ненавистью взглядом приказал Мурзиле молчать (как будто она когда-нибудь собиралась меня слушаться).
- Фройлен переводчик? - любезно спросил немец.
- Да! - ответил я (Она переводит мои деньги и время!)
- Во хаст зи? - спросил по-немецки у нее генерал.
- Анжелика! - Мурзила шаркнула ножкой.
Немцы в ответ щелкнули каблуками, а у меня появилась шальная мысль может они возьмут ее с собой и сделают из Мурзилки немецкую овчарку, которой я сразу же воспротивился: "Не отдам! Не люблю немецких овчарок! Люблю Мурзилок! Потому и не отдам!"
- Ближе к делу, - прервал их ангажемент я. - Что вы нам хотите сообщить?
- Господин генерал, как представитель германского командования, предлагает вам почетную капитуляцию и гарантирует жизнь, - перевел немец.
- Хорошо! - ответил я. - А если мы не примем условия капитуляции, то что нам за это будет?
- Но это невозможно! Зачем напрасно проливать кровь?
Я еще вчера повнимательней изучил свой боевой чемодан и обнаружил, что в нем есть мощная радиостанция и выносной компьютерный дисплей. Настал момент пустить их в дело.
Отстегнув от ранца планшет-экран, я протянул его генералу. Планшет взял один из офицеров, и немцы с интересом стали его рассматривать.
По моему приказу на дисплее появилась цветная карта части Москвы.
Немцам карта понравилась. Я отдал шлему нужные указания и обратился к супротивникам:
- Светящиеся точки - это ваши танки. В экран встроена рация с микрофоном, так что вы можете связаться со своими частями... (Это я для простоты сказал что рация в экране, на самом деле рация на бронепоезде, пардон, в ранце, а в планшете - только микрофон!) Выберите любой танк, свяжитесь с ним, убедитесь, что он расположен в соответствии с картой, покажите мне его, и я его не сходя с этого места уничтожу!
Генерал отдал резкое приказание. Один из офицеров быстро пошел к своим, а другой пояснил:
- Сейчас пришлют радиста - для чистоты эксперимента.
Пока радист не пришел, генерал попробовал связаться с помощью компьютера с командиром танкового корпуса. Связь, к немалому его удивлению, была установлена быстро, и генерал начал вести продолжительный диалог, выясняя, как я понял, местоположение танков. (Это я понял по мелькавшим названиям улиц, которые на моей карте были на немецком языке).
Подошедший радист стал дублировать связь и генерал имел возможность убедиться, что его не разыгрывают и планшет-экран на самом деле позволяет установить связь с его частями.
Через непродолжительное время генерал ткнул пальцем в район Полянки, я переводчик сказал: "Здесь!"
Тут же под пальцем у генерала зеленая точка-танк превратилась в мигающий кружочек. Я начал водить стволом в сторону центра, и на карте появилась красная точка. Быстро совместив ее с зеленым кружочком, я нажал на спусковой крючок. Не успел зеленый кружок превратиться в красный, как из динамика и наушников радиста послышались крики. Генерал побледнел и сквозь зубы процедил: "Швах гемахт!"
- Повторить? - предложил я.
- Не надо, - ответили мне.
- Так вот, - начал я, - слово "почетный" оставим, а слово "капитуляция" заменим на слово "эвакуация", ферштейн?
Немец перевел.
- Господин генерал спрашивает, как вы себе это представляете? перевел немец ответ.
- Очень просто! Вы восстанавливаете ЦИАМовский аэродром, пригоняете на него самолет, наш конечно, лучше всего ЛИ-2, создаете воздушный коридор, и мы тихо и спокойно улетаем к своим.
Генерал долго молчал.
- Если мы не пойдем на это?
- В тюрьме большие запасы воды и продовольствия, стены очень прочные и полно боеприпасов, мою защиту не пробивает ни одно ваше оружие, и если мы не удалимся отсюда, я твердо обещаю вам уничтожить всю вашу армию. Кстати, радиус действия моего оружия - не менее двух тысяч километров, ферштейн?
