В торговом центре неподалёку, было, помимо магазинов, два кафе-ресторана от разных фирм, одна пельменная и три маленьких кафешки-забегашки на шесть-восемь посетителей. Оба кафе были заняты – в одном гудела чья-то серебряная свадьба, в другом же, шумно праздновали какие-то военные, то ли какой-то юбилей, то ли окончание очередной проверки. Свободные места были и там и там, но в чужом пиру похмелье его не прельщало и потому он выбрал пельменную. Здесь тоже было многолюдно, но чинно, были даже семьи с маленькими детьми и много молодёжи культурного поведения.
Он, с разрешения, устроился за столиком на четверых, к двум парням, немного старше себя возрастом. Парни, доев свои порции сибирских пельменей, теперь, не спеша, пили тёмное чешское, и сыто-вяло беседовали, поглядывая на большой, в полстены, экран.
По экрану катились изумрудно-лазурные волны, бурлил прибой в коралловых рифах и по ослепительно-белому песку, под сенью кокосовых пальм, смеясь, бегали бронзовые нимфы. Душевно шипела морская пена, и кокосовые крабы катили кокосовые орехи прямо в камеру, а в ослепительно голубом небе, ослепительно белые чайки, с чёрными чепчиками на головах, пикируя, ныряли в хрустальные воды. Надо полагать, за золотыми рыбками. И весь этот эдем заливало своим светом сияющее, ослепительно-ослепительно белое Солнце и звучала восхитительная райская музыка...
Алекс, сглотнул голодную слюну, и заказал, возникшему ниоткуда официанту, тройную порцию сибирских пельменей, светлое баварское и салат из карибских крабов. Официант кивнул, и канул в никуда. А Алекс поднялся и вышел в фойе, где у банкомата проверил последнее поступление. С неудовольствием отметив, что надо было сделать это сразу до заказа, а не идти на поводу у изголодавшегося организма. «Разумные» рамки Василий Васильевича, действительно, были разумными – три тысячи двести сорок три рубля. Он усмехнулся: «Интересно, а что там, в его действиях, можно было оценить в три рубля?» Наверно, расчет вел старый пень-бухгалтер, который старательно, на древних счётах, учитывал каждый байт добытой информации. Ну, как бы там ни было, а до получки он теперь дотянет.
Перед входом в зал Алекс мельком оглядел свой вид. Серо-зелёный выпускной костюм и светло-серая рубашка, с мягким воротником, смотрелись весьма к месту. А слегка бледное лицо со слегка воспалёнными голубыми глазами и небрежная русая чёлка выдавали в нём, не то романтического поэта, не то программиста после тяжелой дневной смены. «Юноша бледный, со взором горящим...». Всё, всё, хватит лирики – жрать, жрать и жрать.
Домой он вернулся в двенадцатом часу сытый и отдохнувший. Пакет с морожеными пельменями он поместил в морозильник, а три бутылочки лёгкого светлого, во внутренний карман дверцы холодильника, а шесть баночек кваса рассовал просто по полочкам, сразу под сковородой с окорочками. Кинул пачку печенья на хлебницу, а конфеты высыпал из пакета в вазу. «Хорошо живётся сытому человеку с полным холодильником», – философски заключил он и направился в ванну сполоснуться перед сном.
Помывшись, он пошел было в залу на диван, но с полдороги свернул в свою комнату, застелил тахту свежим бельём, выключил, занимающийся своими делами, компьютер, погасил свет и лёг. Накрылся одеялом, сладко потягиваясь, повозился чуть-чуть, и уснул.
...Он стоял на вершине кромки лунного кратера. Босые ноги по щиколотки утопали в мягкой, теплой лунной пыли. Пахло нагретой землёй, ну, или луной. На дне кратера, в отдалении, стояли три чёрных дрона и с ними, кто-то четвёртый, видимый совсем неясно. Они призывно махали ему руками и что-то говорили. Причём он чувствовал, что хорошо слышит их, и что они хорошо слышат его. Но вот понять о чём речь никак не мог. Так и стоял, и смотрел, и даже не пытался просто помахать в ответ – руки были ну абсолютно не транспортабельны. А синий попугай на плече, повернулся и гаркнул в ухо: «Вставай, пар-ртнёр! Уже девять утр-ра!». И он открыл глаза. И ничуть не удивился, что, действительно, было девять...
Алекс не спеша совершил утренний моцион и позавтракал кружкой кофе с печеньем. Затем прибрал на кухне и заправил постель. Оценил погоду, стоя у раскрытых створок остекления балкона – пасмурно, но без дождя и ветер ослаб. Итак, у него есть пятница с выходными и ещё целая неделя халявного отпуска. Закрыл балкон, и ушёл в свою комнату, поднимать дрона.
Войдя в сеть, он почему-то, не почувствовал своего тела. Это было странное ощущение – голова его лежала отдельно от туловища, на верстаке, под навесом, у Карчмы. Туловище же, Карчмарь в данный момент разделывал небольшой монтировкой.
– Эй-эй! Я ещё живой! – Алекс пытался, но не мог даже повернуться, хотя бы на миллиметр.
– А... прибыл, – Карчмарь, не прерывая своего занятия и не глядя на него, пробурчал. – Ну и в хламе же ты ходил, зря я на тебя только время тратил... Ладно, войдёшь с паролем и логином «алекс». Потом поговорим.
И со всего маху треснул его монтировкой по лбу. Алекс вылетел из сети, как пробка – оба экрана мерцали красной надписью: «Аварийное завершение связи! Модуль связи повреждён!»
«Твою медь! Карчмарь спятил, что ли?»
Через пару минут, дрожа от негодования, снова вошел, применив пароль и логин «алекс». Теперь он почувствовал тело, очень хорошо почувствовал очень хорошее тело. Под влиянием хороших чувств негодование постепенно сдулось, и он стал осматриваться. Оказалось, что стоял он недалеко от навеса и смотрел на Карчмаря со спины. Тот, не оборачиваясь, невозмутимо продолжал разделывать его прежнего дрона, хотя точно понял, что Алекс вошел в сеть.
«Так, а в чём же это я? В каком модуле, то есть».
Рядом с ним, прислонённое к стояку навеса, находилось зеркало, выполненное из полированного куска дюралюминиевой обшивки. С любопытством Алекс оглядел себя: слегка удлинённый, низко посаженный шестиногий корпус, тёмной сине-зелёной раскраски, узкий, невысокий торс, аналогичного цвета, с двумя изящными манипуляторами. Приплюснутая, почти как у его старого дрона голова с двумя короткими, отведёнными назад, антеннами и качественной оптикой. Ух, ты – «лизард»! Боевой дрон немного крупнее среднего. Весьма удачная современная модель. Судя по индикаторной панели, все устройства в полном порядке. В наличии ГЛОНАС и инфравидение, и даже встроенный металлоискатель.
Привычно он бегло оценил внешние данные дрона. По оцененному виду получалось, что он и его владелец не меньше двух лет осчастливливают Остров своим присутствием. Насколько больше, сказать уже затруднительно. Алекс усмехнулся, вспомнилось, как его, начинающего дроннера, удивляло умение старших товарищей, буквально с первого взгляда узнавать возраст модуля и срок пребывания его хозяина на Острове. Старшие товарищи хмыкали и спрашивали в ответ: «А как ты узнаёшь возраст человека?»
