Впрочем, долго размышлять не пришлось. После некоторого затишья снова началась пальба. Повстанцы, не считаясь с потерями, теснили американцев к Стрелке. Пленных они не брали. Да и не просто не брали. Двигаясь вслед за продвигающимися отрядами повстанцев, Джекоб видел чудовищно искалеченные трупы американских солдат.
— Ну и что ты страдаешь? Мы их сюда не звали! — Сказала Васька, когда Джекоб осматривал подбитый американский джип. Девушка-сержант, которая там ехала, была изнасилована ну в очень извращенной форме. А потом пристрелена выстрелом в голову. Но, с другой стороны, их в самом деле кто-нибудь сюда звал?
Наступление между тем захлебнулось. Повстанцы выкинули американцев с Васильевского острова. На Петроградке тоже шла стрельба. Джекобу тут как раз нашлась работа — сгонять на трофейном джипе и разузнать, что там и как. Рванув по Тучкову мосту, журналист долгое время никого не встречал — только тела растерзанных солдат НАТО. Наконец, вывернув на Каменоостоовский, он увидел команду — на глаз, примерно до батальона. Команда состояла из тех же личностей, кого журналист уже видел — длинноволосых и наголо бритых парней в кожаных куртках, — а в большинстве — просто синемордых типов.
Они шли нестройными рядами и горланили:
А наш притончик гонит самогончик.
Никто на свете не поставит нам заслончик!
И пусть шмонают опера, мы пьем с утра и до утра,
Вагончик жизни покатился под уклончик.
Но на ту сторону перейти не вышло. Генерал Адамс вывел на набережные всю оставшуюся бронетехнику. Американцев в упор бил болтающийся по Неве крейсер, по которому танки почему-то не могли попасть — но все-таки повстанцев отметало с мостов огнем. Проход на тот берег был закрыт. И тут… С колонны сорвался ангел. Он, держа крест в поднятой руке, завис над крейсером с поднятым на мачте красным флагом. Между тем крейсер мочил из всех калибров. И ведь их танки — все — таки, сволочи, горели! Но продвинуться на ту сторону Невы не выходило.
В Александро-Невской лавре начинался обычный день. Монахи и послушники сидели в трапезной и поглощали скудный завтрак, время от времени прислушиваясь к происходившей возле Невы стрельбе. И тут в зал вошли двое незнакомых людей. Как они прошли через посты — непонятно. Но вот уж прошли. Оба гостя были одеты в черные подрясники. Из-под них виднелись запыленные тяжелые сапоги — такие, которых нынче уже не делают. Один из визитеров был плотным мужиком, держащим в руке здоровенный боевой топор. Другой был похлипче — он смотрел на всех очень умными глазами.
— Что ж это, делается, братья! — Заговорил тот, что с топором. — На нашу новгородскую землю налезла всякая сволочь, а вы тут сидите? Вон там уже война идет…
— Так ведь это бесовские слуги… — Подал голос кто-то из угла.
— С ними мы разберемся. Но Господин Великий Новгород должен постоять за себя. А ну выходи!
Тем временем откуда-то уже успела распространиться весть — кто такие эти гости. Это были новгородские митрополиты, жившие давно — в Средние века. Тот, который с топором, имел в свое время собственный митрополичий полк. И когда нужда подпирала, он, подоткнув рясу, лез вперед своего полка по штурмовой лестнице на вражеские стены с боевым топором. Второй митрополит не прославился военными победами. Славу он себе заслужил на ином поприще. Как-то в его келью заглянул бес. Под видом женщины. Нечистый хотел таким образом опорочить митрополита. Да только не вышло! Митрополит оседлал беса — вроде как гоголевский Вакула. Но если тот по молодой глупости, рванул в Питер, чтобы добывать своей девице модную обувь, то монах был уже зрелым мужем. Он использовал подвернувшееся транспортное средство с большим толком — верхом на черте отправился к константинопольскому Патриарху, дабы выбить себе подтверждение своих митрополичьих прав. Дело-то в следующем: в те времена у Новгорода шла крутая разборка с Москвой. Поэтому подтверждение данных прав значило очень многое.
Вот такие люди выгоняли монахов и послушников из трапезной. Те, впрочем, и сами были рады. Тут же откуда-то нашлись автоматы. Притащили даже несколько РПК.
Митрополит с топором грамотно строил монахов в колонну. Они вышли на улицу. И тут, когда колонна вышла на Невский, по всем городским церквям вдруг сами собой зазвонили колокола…
Монахи знали, куда идут. Дело в том, что в Аничковом дворце окопалась Церковь Сатаны. Ну, и рядом с ней — Центр Саентологии. Митрополит с топором вел монахов именно туда. Но их помощи не потребовалось. Повсюду, на улицах и переулках, люди нападали на американских солдат. Конечно, солдаты были крутые и навороченные, запакованные в бронежилеты и все такое прочее. Но если нападают десять человек на одного — то все равно не отвертишься. Впрочем, американские солдаты особо и не рвались сражаться — они сразу поднимали руки. Их даже не слишком били. Отбирали автоматы — и оставляли с Богом.
Тем временем колонна монахов двигалась по Невскому. Навстречу им с Садовой выдвинулась другая колонна. Это были ободранные и окровавленные люди с Петроградской и Васильевского. Им все-таки удалось прорваться через мосты. Они шли и горланили:
Кто живет по законам другим,
И кому умирать молодым…
Впереди шли Тони и Уэйтс, а также присоединившиеся к ним Джекоб с Васькой. Тони тащил на плече РПК.
Две колонны встретились на углу Невского и Садовой, долго и муторно смотрели друг на друга. Наконец, на первый план вышел митрополит с топором.
— Ну, что, ребята? Вы из наших? Тогда пора порядок наводить.
Но от Чудских берегов и до ледяной Колымы
Все это — наша земля. Все это — мы!
(К.Кинчев)
Дозор стоял возле памятника на Московском проспекте. Тони, поставив на землю ручной пулемет, прикуривал. Джекоб с Васькой маялись дурью. Им сказали, что нужно кого-то встретить, но вот уже три часа, как никого не наблюдалось.
— Гляди, чтой-то там движется, — подала голос Васька.
И в самом деле, на бреющем прошли две ступы. Они шли так низко, что даже были видны бабушки, помахивающие метлами. Покружившись, ступы убрались на юг. Зато примерно через час на шоссе показалась колонна бронетехники. Впереди шел «хаммер». Заметив вооруженных людей, машина остановилась. Из нее вышли четверо. Один — оброс длинной седой бородой. Несмотря на летний сезон, этот мужик был одет в валенки. Остальную его одежду составлял камуфляж. В руках человек (или не совсем человек) имел ручной пулемет, причем держал его так легко, как будто это был обычный АК. Трое других… Ну, ладно, двое из них были крепкими ребятами, которые встречаются в любых специальных войсках по всему миру. Но третий… Он был черным. Как сапог. Эдакий здоровенный негр, который перся с автоматом наперевес.
