Повинуясь заложенному алгоритму струи хрустальной воды перекрестились. Мелкие брызги окатили взвизгнувшую от неожиданности Иру.
— Холодная? — насмешливо спросила Лена, подавая платок.
— Ледяная! — подтвердила та, вытирая лоб и щёки.
— Гонки пройдут в три этапа — рассказывала Таня: — Первый, отборочный, уже закончился. Второй пройдёт через два дня. Третий через неделю. Будет проведено два соревнования: по очкам и, собственно, традиционное, в финальном туре, который пройдёт через неделю для тех, кто не вылетит в первых двух турах.
— Сколько набралось участников — поинтересовалась Коваленко.
— Три тысячи семьсот с мелочью. Отборочный тур получился необыкновенно трудным.
Ира жадно спросила: — Как оцениваешь свои шансы?
— Буду стараться изо всех сил — смутившись пообещала Таня и извиняющее объяснила: — Собралось очень много сильных циклистов.
— Верно — согласилась Коваленко: — И ты одна из них.
Таню отвлёк входящий звонок. Она не стала включать преломляющее поле и девушки увидели крохотную фигуру Николая Подводного.
— Вы где? — спросил перебирающий ногами, но неподвижно повисший перед Таней крохотный Коля.
— Видишь стелу в честь пионеров-героев?
— Вижу.
— Тогда развернись и иди от неё. Мы около старого фонтана в виде большой гранитной чаши.
— Понял — согласился Коля: — Скоро буду.
Отключив связь, Таня поймала недовольный взгляд выбранной главы их неформального совета.
— Что? — спросила девушка: — Мы планируем пойти в театр, на интерактивную постановку по истории смуты ознаменовавшей конец тёмных десятилетий. Коля тихонько посидит в уголке и не будет мешать. Когда закончится собрание мы руки в ноги и бегом в театр — культурно образовываться.
Со вздохом Лена разрешила: — Пусть посидит. Возвращаясь к теме собрания. Командирам разведотрядов поступила жалоба на нарушение общественного покоя. Координационный совет командоров самораспутился, юные разведчики занялись своими делами. Нам всем, наверное, объявят выговор, правда, ещё непонятно с какой конкретно формулировкой.
Беликов насмешливо фыркнул. Подумаешь выговор! Главное вожделенный «счётчик» уже в собран и ждёт отправки. И никакая сила в мире не помешает ему загрузить вычислитель математическими расчётами по самый последний инфокристал в самом последнем процессоре. А насчёт выговора: говорят, что тот кто никогда не получал ни одного выговора — скучный человек. Правда, так говорят только те, кто в своё время получили.
Это плохие новости. Теперь хорошие: список подозреваемых сократился до ста четырнадцати человек и юные разведчики обещали вывести их на чистую воду до конца следующей недели.
— Я думала ты сказала, что они бросили наше дело — удивилась Ира.
— Разведчики дел не бросают — улыбнулась Лена: — Могу сказать с уверенностью как бывшая «юная разведчица».
— Может быть попросить Новосибирск обратить пристальное внимание на оставшихся из списка. Сто четырнадцать человек не очень много.
— Нет уж. Сами закончим — сказала Лена: — То есть конечно с помощью школьных разведотрядов, но без вмешательства города-интеллекта. У него сейчас много забот. Города-интеллекты проверяют спущенные из Москвы планы на следующий год.
— Не только интеллекты — вздохнула Коваленко со смешанными чувствами вспоминая минувшую трудовую неделю.
Лена развела руками: что поделаешь — осень. Время подведения итогов и составления планов на будущий период.
— Просите — подал голос до этого тихонько подошедший и устроившийся на скамейке Николай: — А вы вроде как комиссары, да?
— Следователи — поправила Таня. Одновременно с ней Ира сказала: — Следопыты!
— В общем да, комиссары — согласилась Лена: — Сначала находим статистические отклонения на бумаге, потом пытаемся отыскать их причины в жизни.
— Здорово — загорелся Коля: — Я думал вы просто друзья с работы вот и ходите вместе. Послушайте, а к вам можно?
— Можно, почему нет. Только придётся углублённо изучить методы математической статистики. У тебя, извини, немного непрофильное образование.
Коля погас так же быстро как и загорелся: — Понимаю.
— Ничего не понимаешь — возмущённо посмотрела на друзей Таня: — Нам, может быть, нужна ударная сила. Иначе найдём шпиона и что с ним дальше делать: вежливо предложить пройти в отделение милиции? Насчёт шпиона я, разумеется, пошутила. Но кто знает: возможно и шпиона.
— Между прочим до сего дня я считался ударной силой — улыбнулся Миша: — Хотя ладно, уступаю эту почётную обязанность. Честно говоря: мне порядком надоело быть единственным мужчиной среди вашего женского царства.
— Голосуем — потребовала Таня: — Кто за то, что бы принять Колю в стажёры нашего отряда «следователей»?
Лена недовольно покачала головой, но согласилась с началом голосования.
Так как все члены совета следователей находились здесь же, голосование было открытым и быстрым.
— Единогласно — подвела итог Таня: — Нас становиться больше!
— Собственно, что именно вы, вернее мы, расследуем сейчас? — поинтересовался Коля, с любопытством и новым взглядом оглядывая членов небольшого совета.
— Удачи — пожелала Лена.
Беликов напутствовал: — Просто покажи всё на что способна.
Коля виновато улыбнулся. Молча кивнув, Таня подняла защитный шлем и зажав под мышкой подошла к автоциклу. Во втором туре соревнований гонщики должны будут сначала выполнить фигуры из усложнённого курса вождения автоцикла, а потом их ожидало какое-то секретное задание приготовленное советом организаторов соревнований. За фигуры из усложнённого курса вождения Таня была спокойна. Немного лучше или немного хуже — она их выполнит, так или иначе. Слегка беспокоило секретное задание придуманное организаторами. Но главное не это.
Её едва начавшиеся отношения с Подводным Колей увядали. Словно кто-то понизил до минимума пламя горелки наполнявшей теплом их сердца, а то и вовсе загасил. Причём произошло это совсем недавно, в последние два дня. Коля как-то странно смотрел на неё. Выглядел взволнованным, но на вопросы отвечал, что всё в порядке и снова о чём-то надолго задумывался. Не находя причин разразившейся неожиданно, будто внезапная летняя гроза, перемены, Таня искала причину в себе, злилась на него и нервничала, чего никак нельзя делать накануне больших соревнований. Хотя, если разобраться, что это за отношения: два десятка поцелуев и пара тройка откровенных разговоров. Правда полностью откровенных, до самого донышка. На школьных уроках сексуального воспитания рассказывали, что любовь большое, светлое чувство и предупреждали не путать его с обычной подростковой «влюблённостью». Любовь должна придавать сил, а её силы, напротив, убывают. Ну что за неправильный она человек, Татьяна Никогда!
