Агатра глубоко вздохнула. Глаза ее неожиданно увлажнились:
- Мне снилось, госпожа, будто внутри меня чудовище... Уже давно.
- Все в порядке, Агатра.
Амбеген вошел без стука. Он окинул взглядом обеих женщин, кивнул им и, не произнеся ни слова, сел.
Некоторое время все трое молчали. Тереза вдруг испугалась, что еще немного, и хмурый Амбеген рявкнет: "А ну выкладывай, время на тебя еще тратить!" Или что-нибудь в том же роде. А потому быстро спросила:
- Агатра... О чем ты хотела рассказать?
Вот сейчас лучница начнет заикаться, с трудом собирая в единое целое неясные обрывки воспоминаний... Придется вытягивать все силой, слушать какой-то бред... Однако все произошло иначе: Агатра громко шмыгнула носом и неожиданно спокойно, деловито начала говорить о том, что считала наиболее важным:
- Оттепель уже началась? - И, прежде чем Амбеген и Тереза успели обменяться удивленными взглядами, объяснила: - Я точно знаю, я вижу во сне то, что еще только случится. Иначе, чем Астат, и совсем не так, как сотник Рават. Сейчас я видела большую оттепель, но, судя по всему, началась она уже давно. Прошло дней пять. Я вижу то, что должно произойти ровно через пять дней.
Амбеген и Тереза слушали ее со все возрастающим вниманием.
- Откуда... - начала было сотница.
- Мне не всегда снятся алерцы, - перебила ее лучница. - Несколько раз это были самые обычные сны. Все время о чем-то... неприятном, очень неприятном. Речь иногда идет о совершенно заурядных вещах. Однажды мне приснилось, будто я потеряла нож, маленький такой. Вроде бы ничего особенного, только это все, что осталось от моего брата. Когда-то у меня был брат, и этот ножик... - Она не могла выразить словами, как чувствует себя человек, потеряв единственную вещь, маленькую реликвию, связывающую его с далекими, дорогими воспоминаниями. - Так вот, пять дней спустя я и в самом деле потеряла его, хотя сон этот так меня взволновал, что я берегла ножик как зеницу ока. А раньше, намного раньше, мне приснилась смерть... Она назвала имя, которого они не расслышали. Агатра шумно втянула воздух, голос ее охрип. - Он один из всех раненых в Трех Селениях вернулся с нами сюда, в Эрву. И ему тоже снились сны... Я думала, он поправится... Но на пятый день после моего сна он умер.
Амбеген и Тереза переглянулись. Девушка не бредила, в ее словах прослеживался некий смысл.
- Я долго думала. Может, это я виновата, сначала вижу во сне, из-за этого все и происходит? Я вроде что-то придумываю, и оно исполняется. Или я просто вижу будущее, но сама тут ни при чем? Не знаю. Порой мне кажется, ножик пропал из-за моих снов, и тот человек умер... - Речь взволнованной девушки стала чуть более бессвязной. - Умер потому, что я на него смотрела... Зато сейчас, когда наступит оттепель... Я же не могу взять и растопить снег. А значит, я просто вижу разные события. Я бы хотела... грустно проговорила она. - Очень хотела бы только видеть их. Это ведь не из-за меня, да?
Наступило молчание.
- Оттепели пока нет, - раздался голос Амбегена. - Но ветер переменился, и стало теплее, намного теплее, чем вчера. Рассказывай дальше, Агатра. Он умел запоминать имена солдат и часто пользовался этим умением.
- Алер... те места, что за границей... они снятся мне очень редко. Лучница посмотрела на Терезу. Несколько дней назад они разговаривали на эту тему. Сотница кивнула. - Очень редко, - повторила лучница, - почти никогда. Комендант, сотник Рават говорил мне об их селениях, о солдатах... Я ничего такого не знаю, видела только, как там все выглядит... Страшно. Там такие болота, в которых... в которых... - Она набрала в грудь воздуха. - Но чаще всего снится тот дракон у Трех Селений. Об этом я тоже думала. У меня, господин, - она посмотрела на Амбегена, - очень хорошее зрение. Лучше, чем у других, это точно. И потому я разглядела все лучше других. Наверняка лучше. Того дракона. Наверное, поэтому...
- А что тебе приснилось вчера, Агатра?
Лучница снова подтянула накрывающие ее одеяла.
- Дракон, госпожа.
Ей легче было говорить с Терезой, чем с сидящим в углу Амбегеном. Она словно старалась забыть о присутствующем здесь надсотнике. Впрочем, комендант, похоже, это чувствовал: не задавал вопросов и вообще старался вести себя так, будто его не существует вовсе.
- Этот дракон, госпожа, он живой... Но как-то... не знаю... по-другому! Было больно, но так... будто кто-то... открыл голову, а в голове - дыра, и все, весь разум, снаружи! - Потрясенная девушка отчаянно жестикулировала, пыталась показать все руками. - Там, кажется, был сотник, с ними, с серебряными. И были еще золотые. Большая битва, на самом деле большая! Даже больше, чем под Алькавой!
Лучница затихла. Тереза тоже молчала, терпеливо ожидая продолжения. Агатра, уставившись в низкий потолок, тяжело дыша, снова переживала свой кошмар.
- Нет, не дракон... - наконец выдавила она. - Не скажу. Не могу, в самом деле не могу... Больше не хочу... Отчетливее всего я видела битву. Уже становилось светло, немного снега, грязь, и всюду стоят лужи. Там были наши, по-моему, конница, очень много конницы! Я узнала по лошадям, они ходят не так, как вехфеты, но точно я не разглядела... Только видела я их не в битве и не возле дракона, а дальше, чуть к югу, кажется... Нет, я не могу... про это не могу, в самом деле. Простите! - неожиданно воскликнула она, чуть ли не плача. - Мне никак! Не хочу больше!..
- Хорошо, Агатра, хватит, - успокоила ее Тереза. - Мы не собираемся ничего выпытывать... Достаточно. Теперь спи.
Она погладила лучницу по ладони и встала, подавая знак Амбегену.
Снаружи действительно потеплело. Стало намного теплее, чем вчера, хотя уже и тогда мороз не слишком досаждал.
- И что ты обо всем этом думаешь, господин?
Амбеген пожал плечами и долго смотрел на Терезу. Словно это она подговорила лучницу наврать с три короба, лишь бы он отпустил конницу за Раватом... Однако он тут же осознал, что командующая конными лучниками не способна на столь низменные поступки. Нелепо подозревать ее в чем-то подобном.
Сотница, словно угадав мысли коменданта, замерла и ощетинилась, разом став намного красивее. Амбеген предупредил взрыв.
- Ничего. Ничего не думаю, - коротко сказал он.
Он повернулся и ушел, оставив ее стоять на месте. Она со злостью посмотрела ему вслед, потом взяла себя в руки и вернулась в комнату.
- Агатра? Спишь?
- Я боюсь, госпожа, - слабо ответила лучница. - Боюсь заснуть... Ведь я знаю, что тогда будет.
- И все-таки спи. Я посижу с тобой немного.
Обозлившись на весь белый свет, Амбеген заперся у себя в комендатуре, словно в гробу - пропал, исчез, не видно и не слышно. Воскрес он лишь около полудня...
Изумленные солдаты останавливались, услышав доносящиеся из его комнаты явственные удары молотка. И в самом деле, комендант ремонтировал окно. Раздобыв где-то доски и гвозди, он яростно колотил по ним обухом топора. Соорудив кривую ставню, Амбеген выбрался наружу, примерил. Позвал к себе плотника и долго объяснял, что нужно переделать, чтобы ставня подошла. Детина-плотник с сомнением поглядывал на потрескавшиеся от ударов доски, наконец забрал ставню и куда-то удалился. Решив судьбу своего окна, Амбеген явно успокоился и даже потребовал еды. Когда легионер принес ему порцию вдвое большую, чем солдатскую, комендант посмотрел на нее с неподдельной горечью, после чего промолвил:
