– Ясно, Хирон. Теперь я верю, что ты учишь героев. Дальше, наверное, все было просто?
– Дальше все было сложно. Разумеется, Ээт тут же отказался от своего слова и принялся придумывать новые отговорки. А когда и они не помогли, то впал в гнев и пригрозил сжечь «Арго» и перебить аргонавтов.
– Но с ними была Медея…
– Ты права. Медея отвела Ясона в священную рощу, где висело руно, охраняемое гигантским драконом. Медея подошла к дракону – он ведь был как домашний пес: своих узнавал, чужих терзал. Она подсунула ему какого-то зелья, смазала веки сонным настоем, а когда дракон захрапел, Ясон снял руно, и они с Медеей оттащили его на корабль – все-таки баранья шкура с золотой шерстью весит немало.
– Наверное, это отражает старинные рассказы о том, как греки плавали в Грецию за баранами, – сказала Кора.
– Ничего подобного, – отозвался кентавр. – Если рассуждать научно, то известно, как на реке Фасис добывают золото: опускают в воду баранью шкуру, а потом смотрят, не застряли ли крупинки его в шерсти…
– Наивно, – сказала Кора, – но красиво. И чем же кончилась история с Медеей?
– Медея заняла вместе с Ясоном кормовую каюту, число гребцов еще поубавилось, а Ясон стал наслаждаться ласками грузинки.
– А товарищи не предлагали кинуть ее в набежавшую волну? – спросила Кора.
– История не сохранила об этом упоминаний, – ответил кентавр, которому самому надоело рассказывать, а более всего его манил запах жареной свинины, доносившийся от живописных домиков у моря. Человеческая половина его желудка требовала мяса. – Медея честно отработала свой хлеб на «Арго», – сказал кентавр. – Когда флот Ээта настиг их в устье Дуная, то Медея придумала тонкий ход, еще невиданный в греческой истории. Она убила своего брата Апсирта, которого ранее уговорила поплыть с ней вместе, чтобы повидать Грецию и сделать славную карьеру в центре цивилизованного мира. Она не только убила его, но и разрезала его на куски, а куски кидала в море, когда корабль ее отца приближался к «Арго». «Смотри, папочка, – кричала она, – вот голова твоего сыночка. Не спеши, сначала вылови ее из воды». Со страшными проклятиями грузинские моряки спускали парус, сушили весла и начинали вылавливать части тела несчастного мальчика.
– Ясон после этого в отвращении бросил ее?
– Какое бы отвращение он ни испытывал, он закрывал на это глаза. Когда страшное преступление совершают для твоей пользы, надо быть очень сильным и чистым человеком, чтобы пожертвовать своими интересами ради справедливости. Аргонавты отворачивались, делали вид, что ничего не слышат и не замечают, и продолжали изо всех сил грести – они-то знали, что теперь грузины их ни за что не пощадят. К тому же существует версия, что Апсирта убил Ясон предательским ударом меча в спину и это он отрубил ему руки и ноги. Настоящей правды мы с тобой уже не узнаем.
– Дальше!
– Неожиданно доска, которую вставила в корму «Арго» сама Афина, заговорила. Она потребовала, чтобы Ясон и Медея сошли с «Арго». Пока они не очистятся от подлого черного убийства, они не имеют права находиться на «Арго», построенном для благородного дела.
– И они сошли?
– Думаю, что этого хотели не только боги, но и аргонавты. Медея повела Ясона к пророчице Кирке, которая жила где-то в западных пределах Черного моря, и та сначала не желала совершать обряд очищения, но Медея ее уговорила, так как Кирка тоже была грузинкой, теткой Медеи. После долгих переговоров, в которых Ясон ничего не понимал, потому что они велись по-грузински, Кирка зарезала свинью и ее кровью провела церемонию очищения преступников. И те поспешили сушей догонять «Арго», чтобы вернуться на его борт…
С холма донеслась музыка, пир уже начинался.
– Может, закончим в следующий раз? – спросил кентавр.
– А много еще осталось?
– Нет, немного. Но самое главное.
– Тогда договаривай быстро, и пойдем на ужин.
– Так неудобно опаздывать!
– Хирон, говори короче, а то нам ничего не оставят.
– Наши герои достигли «Арго», когда он уже благополучно вернулся в родные воды и чуть-чуть оставалось до дома. Но тут-то их и настигли грузинские корабли. Не буду углубляться в частности, но после изысканных интриг Медеи с помощью посредников решили так: если Медея все еще девушка и находится с Ясоном не в интимных отношениях, а лишь состоит с ним в одной банде, то Медею отбирают и возвращают папе. Не теряя ни секунды, Ясон с Медеей кинулись в ближайшую пещеру, там устроили с аргонавтами пир, посмеявшись над наивностью старшего поколения, затем аргонавты вернулись на корабль, а молодожены расстелили для уюта золотое руно и на нем предались любовным утехам, как и делали уже несколько недель. Но формальности были соблюдены, и наутро все аргонавты могли клятвенно подтвердить, что именно этой ночью Ясон овладел девицей Медеей. Кстати, о силе искусства… – Кентавр потянулся, застучал от натуги копытами задних ног, зевнул и продолжал: – Помнишь, как Одиссей боролся с сиренами?
– Это которые так пели, что матросы кидались за борт?
– Вот именно. Он всем заклеил уши воском, а себя велел привязать к мачте. Говорят, он бился так, что чуть не перерезал себе руки веревками. А знаешь, что случилось на «Арго», когда сирены начали свои песни? Орфей взял лиру и в ответ им стал петь не хуже. Да так, что они сами полезли на корабль, пришлось отбиваться от этих меломанок… – кентавр хмыкнул, будто сам там присутствовал. – Но все гадости и преступления этой парочки – Ясона с Медеей, потому что к тому времени мой ученик полностью подпал под влияние этой стервы, – меркнут перед тем, что они натворили, когда вернулись домой к царю Пелию, пославшему Ясона в поход. Конечно, они имели для этого некоторое оправдание, потому что мстили, но месть тоже должна знать границы. Ты как думаешь?
– Месть – глупое занятие, – сказала Кора.
– Без нее нет прогресса цивилизации, – возразил кентавр.
– Она заводит в тупик, потому что любая месть порождает новую месть.
– Тогда послушай о конце этой истории. Когда «Арго» подплывал к родному дому, он увидел в море лодку, в ней сидел рыбак. Рыбака позвали на борт и попросили рассказать, что нового случилось дома. И тот рыбак поведал ужасную вещь. Оказывается, царь Пелий откуда-то узнал, что аргонавты погибли, возрадовался и решил навсегда разделаться с родными Ясона. Он пришел к отцу Ясона Эсону и объявил о предстоящей казни. Тот взмолился: «Дай мне погибнуть от собственной руки!» Пелий согласился. Эсон выпил чашу бычьей крови и скончался.
– Почему? – спросила Кора.
– Сам не знаю, так рассказывают, – ответил кентавр. – Затем Пелий пришел на женскую половину и объявил матери Ясона Полимеле, что ее муж мертв. Сказав так, он схватил за ножки родившегося недавно младшего братишку Ясона и ударил головой о мраморный пол – головка вдребезги! Нет, не могу рассказывать!
