— Возможно, он оставил ее такой, как есть, — предположил Ясномыслящий, с его сверхчестностью это больше на него похоже.
— А я думаю, что он не сможет пробыть один в космосе 75000 лет, когда имеет возможность изменить ее и обрести настоящего милого друга. Будет хоть с кем словом перекинуться, — сказала Сесиль.
— Мы узнаем обо всем через 75000 лет, — сказал Джон.
— Минус восемь лет, — вставила Марта.
— Он обязательно будет там, — вздохнул Ясномыслящий.
— Как и мы, — добавил Ля Кониус с мрачной усмешкой.
На небе появились белые облака, подул легкий ветерок.
— Я все вспоминаю последнего богоподобного — женщину по имени Длинноволосая. Где она была во время этого последнего сияния? — спросил Джон, откашлявшись.
— Прошло 75000 лет. Может, она все уже забыла или ей стало безразлично, — ответил Ясномыслящий.
— Интересно, что произошло бы, если бы она всетаки появилась? настаивал Джон.
— Уж как-нибудь мы бы с ней справились, — сказал Ля Кониус. — Справились же мы с Одиночкой!
— А если бы они объединились, мы бы не устояли, сказал Джон.
— Мы победили потому, что любили друг друга, сказала Стелла. — Даже когда дело дошло до применения силы. И Одиночку мы любили, ведь не уничтожили же мы его за попытку убить нас. Мы действовали как единое целое и будем действовать так же, если возникнет необходимость. Мы одолеем все, что встанет на нашем пути.
Марта задрожала. Кризис восьмилетней давности был еще так свеж в ее памяти, будто это случилось вчера. Она взяла руку мужа. Всем они обязаны Джону — своими жизнями, жизнями своих детей, этой прекрасной планетой нежному, любящему, внимательному Джону, который единственным из них не ответил ударом на удар, а закрыл их всех от ударов Одиночки.
Ясномыслящий предложил это решение. Одиночка не умрет, а останется со своим хранителем. Они запрограммировали его мозг таким образом, чтобы он всегда верил, что остался победителем, и что они все были мертвы.
— Интересно, простил бы он нас сейчас? — спросила Марта.
— Он бы выслушал нас и вынес свое решение, ведь он всевидящий! — сказал Ясномыслящий.
— Мне кажется, что он воспринял бы нас как лишнее подтверждение его веры в доброе начало человека, — заметила Сесиль.
— Не знаю, — размышлял Ля Кониус, — он мог бы опять увидеть в нас угрозу. Знаете, всевидящие похожи на либералов. Они искренне полагают, что они и только они могут проявлять заботу о ближнем, а все остальные — эгоисты. Думаю, что нам надо быть начеку, когда мы вернемся туда через 75000 лет.
— Минус восемь лет, — сказал Ясномыслящий под общий смех.
— К тому времени мы будем силой, с которой придется считаться, продолжал Ля Кониус. — Нас будет достаточно, чтобы создать организацию наблюдателей, 398 если мы решим, что пришло время продвинуть расу вперед.
— Я устала об этом думать, — сказала Сесил ь, потрогав свой круглый живит, — Быть матерью целой расы слишком тяжкий груз.
— Нас должно быть не больше одного миллиона, сказал Ясномыслящий.
— Этого количества может не хватить, — возразил Джон.
— Этим количеством легче управлять, — сказал Ясномыслящий.
Кто-то из детей, не дотянувшись до тарелки с пудингом, попытался переместить ее по воздуху, тарелка наклонилась, и все ее содержимое полетело на стол, но Марта успела поймать пудинг над скатертью и вернула его на тарелку.
— Не больше одного миллиона, — заладил Ясномыслящий.
— А теперь, — объявила Марта, — дядя Ля Кониус хочет вам что-то сказать.
Дети собрались в большой комнате и расселись на ковре.
— Дядя Кон, Вы расскажете все ту же старую историю? — спросил Филипп.
— Ту же старую историю, — сказал Ля Кониус. Лучше слушай.
— Великая битва с Одиночкой, — сказал Филипп со скучающим видом.
— Кто это Одиночка? — спросил один из малышей.
— Я хочу вам рассказать, — начал Ля Кониус, почему мы собрались вместе на этой чудесной планете.
— Ты хочешь рассказать о том, почему мама все время смотрит на галактику Р-40? — спросил Филипп.
— Ну, хорошо, я отвечу, почему мы, взрослые, так любим галактику Р-40.
— Потому что она называется Млечный Путь! — сказала Сисси и торжествующе посмотрела на Филиппа, а тот показал ей язык.
— Старый, добрый Млечный Путь, — сказал Ля Кониус, — это наш дом.
— Если там наш дом, почему мы не там? — спросила Сисси.
— Потому что наш дом здесь, — ответил Ля Кониус со вздохом.
— Так и быть, рассказывай о последней битве с Одиночкой, — милостиво разрешил Филипп.
— Последняя битва, — сказал Ля Кониус. — Да, именно последняя. Тогда человек в последний раз шел против жизни, используя страшное оружие. Но больше никогда он не сделает этого. Итак, все началось…
Марта убавила свет. На куполообразном потолке засияли звезды ночного неба, каким оно видно с Ксантоса. Монотонно гудел голос Ля Кониуса. Марта окинула умиротворенным взглядом детей — мальчиков и девочек от младенческого до шестилетнего возраста. Столь много зависело от них…
