Девушка издает слабый всхлип и делает вид, что собирается уходить. Э, нет, моя красавица! Хват-майор - стрелянный воробейоборотень, такого не возьмешь ни голыми руками, ни голым бедром. И все же я делаю большую глупость, когда хватаю ее за локоть.
Фамильный демон мне под хвост! Будто бы не знаю, что это у женщин такой маневр: хлюпнуть носом и попытаться уйти. А дураку-мужчине потом оправдываться полдня, дарить цветы и бегать с ней по ресторанам.
Харишша пользуется моей секундной слабостью. Я не успеваю разжать пальцы, а она уже вновь прижимается ко мне всем телом. И, ясное дело, вовсю льет слезы в незастегнутый воротник моей рубашки.
– Дурак! Я тебе всю себя подарила… А он не помни-и-и-и-ит…
Вот оно как. Подарила, понимаешь! Я бы лучше назвал это "актом приема-передачи тела", временным актом, прошу ответить.
Но у женщин не все так просто. Они считают, если мужчина имел неосторожность расслабиться и раскрыть объятия, то это им, мужчинам, должен быть невероятный подарок. Подумаешь, кусок любви. Правда какой! Страстной, беззаветной и очень горячей…
У меня бегут мурашки по позвоночнику. Я уже стою одной ногой на краю пропасти и даже подумываю, чтобы наговорить ей глупых ласковых слов. Но тут вспоминаю последний наш диалог. Это же она меня под венец собирается тащить! Нетушки, лапонька. Хват-майор еще не настолько выжил из ума, чтобы размышлять над такими вещами. Вот исполнится мне лет за пятьсот, остепенюсь, и возьму ее себе в жены. Вместе с Клинной - древние валибурские законы не воспрещают. Хотя, в этом случае им тоже будет позволено завести себе еще по одному мужу.
Я прикидываю как будет смотреться этот кавардак из десятка мужей и жен в моем фамильном замке. Выглядит не слишком привлекательно. Особенно картина, где целая толпа галдит за моим излюбленным столом для завтрака. Нет, большая столовая не вынесет такого издевательства! Потому отвечаю:
– Прости, солнышко, но со времени боя с варварами я ничего не помню…
– Совсем ничего? - она поднимает заплаканные глаза. В них светится любовь, жалость и, как ни странно, ярость. Вот это я понимаю - настоящая дикая кошка. Раз уж отдалась кому-нибудь, то имеет право одновременно его любить, жалеть и ненавидеть. Эх, а там поди и когти в спину вонзить может…
– Совсем ничего. А что было?
Внезапно бледное личико Харишши заливает густой румянец. Она отпрыгивает от меня как заяц от питона. Оборачивается спиной и закрывает лицо руками.
Фу-ух. Кажется, пронесло меня от свадебных колоколов, серебряных ошейников с золотым покрытием и кучи детишек во внутреннем дворике фамильного замка. Хотя… Такой расклад не выглядит столь уж непривлекательно. Можно и рискнуть, если бы не…
Что мне не позволяет жениться? Об этом я не успеваю догадаться - девушка вкратце рассказывает о событиях прошедшей ночи.
– Скелет коня волочил наши разболтанные останки, - говорит она, - добрый пять тримплов. Затем ему стало плохо и он предложил нам всем спешиться. Довольно грубо предложил…
– Подозреваю, - поддакиваю. - Эта коняка просто вывалила всех пассажиров наземь.
– Угу, - кивает Харишша. - Он остановился и мы, наконец, увидели тебя. Ты был весь избит, изранен острыми камнями и без штанов.
– Как интересно, - скучным тоном заявляю я. - Очень хорошо, что они свалились еще до начала путешествия. Иначе носить бы мне сейчас обноски.
– Какая забота о себе, - фыркает некромантка и становится похожей на ту дикую кошечку. - Мне продолжать?
– Конечно-конечно! - горячо заверяю девушку и застегиваю боевую безрукавку.
Она рассказывает, поглаживая мой небритый подбородок.
В общем, конь остановился и заявил, что сила Гугиной трясины почти не действует на него. "Я бы с радостью, - проржал конь, - пошел вперед и рассыпался костями на этой пустоши, но боюсь, что мой король может разозлиться". С этими словами скелет нырнул в землю. Именно нырнул, подняв высокую волну земли и пыли.
Мои спутники подобрали мое исковерканное тело, кое-как повытирали и вернули штаны на законное место. Затем разбудили ишака. Поскольку волокуши остались на плоту посреди болота, а деревьев здесь не наблюдалось, они перевесили меня и Прасса поперек ослиного крупа. В такой пошлой позиции я и проехал добрые несколько часов.
Когда отряд добрался до этих зеленых оазисов посреди пустоши, Эквитей объявил привал. Нас с оруженосцем сгрузили и разложили на верхушках холмов. Мол, солнце быстрее нагреет нам макушки и мы, возможно, очнемся. Остальные расположились пониже.
Девушка долгое время не могла заснуть. Стоило Харишше задремать, как нападали кошмары. Ей мерещился злобный хват-майор с "Карателем" наперевес. Он, то есть я, хватал ее за разные части тела, душил и тащил к симиминийцам. Это продолжалось около часа.
Не в силах больше выдержать моральную пытку, некромантка извлекла кривой кинжал для ритуалов и направилась ко мне. С конкретным намерением перерезать своему мучению горло. Но завидев мою спящую мордашку, девушка умилилась. Она сидела рядом, лаская мое избитое тело. И диву давалась - ссадины и царапины заживали на глазах. Так она впервые увидела процесс регенерации оборотней. Впрочем, не впервые.
В детстве она частенько наносила себе разнообразные травмы. Ну, как это случается со всеми детьми. То коленку расшибет, то нос расквасит. И все эти раны стремительно исчезали. А еще, когда Харишша была маленькой девочкой, ей снились красочные сны. В них она превращалась в дикую кошку. И лазила по деревьям, охотилась на воробьев, пряталась в лесу. Некромантка вспомнила это, когда увидела в своих объятиях не человека, а самую настоящую пантеру. Мое подсознание, видимо посчитало, что в звериной Личине легче залечивать раны. Вот и преобразился. И это инициировало Харишшу.
Издревле известно, что полукровки, то есть дети оборотней и обычных смертных, не сразу превращаются в свою звериную половину. Если такой ребенок по ошибке живет среди людей, то он до конца жизни не узнает всю правду. Впервые можно превратиться только в присутствии другого оборотня. Поэтому во многих мирах живут могущественные полукровки. И никто даже не догадывается, какой силой обладает. Так и умирают в неведении о своей настоящей сущности.
Мое же превращение запустило древние инстинкты Харишши. Она улеглась рядом со мной и забылась в первом прооборотном сновидении.
Дальше она рассказывает очень сбивчиво. Впрочем, я и сам все помню. Правда, пока не буду расстраивать девушку эротическими подробностями рассвета.
– Поверить не могу, что ты - оборотень, - перевожу разговор в другое русло, когда она опять запинается. - Кто твои родители?
Она пожимает плечами.
