- А на какие суда нападали пираты? - спросила Калья.
- На небольшие купеческие барки, такие, что перевозят небольшие грузы и берут на борт пассажиров. Проезд на них обычно стоит дороже, и грузы они берут чаще всего ценные.
- Значит, и пассажиры на них люди состоятельные? - сделала вывод Калья.
- Именно так. А как раз в это время года знатные стигийцы привыкли совершать паломничества во всякие знаменитые храмы. Сами понимаете, по воде ведь путешествовать намного удобнее, чем по суше.
В этот вечер они еще долго говорили с купцом из Кеми. Всю жизнь проведший на реке, он знал о ней все. Ему было приятно встретить столь неосведомленных людей, которые хотели узнать как можно больше. Конан и Калья поили его вином, а он рассказывал и рассказывал. Было уже совсем поздно, когда они вернулись в свою комнату и принялись строить планы.
Рано утром они были уже на причале, расспрашивая всех, не собирается ли кто отправиться на запад. Еще перед тем, как перебраться на остров, они продали лошадей и седла, решив, что путешествовать по реке проще: на берегу было уж слишком много кордонов и пропускных пунктов.
У причала стояло несметное количество судов. Одни были грязными и пахли рыбой. Другие выглядели такими старыми, что вот-вот развалятся. Потом они увидели готовую отчалить барку. На ее палубе лежали рулоны дорогих шелков, а в воздухе струились ароматы пряностей. Выглядела она вполне надежной и крепкой, а пассажиры ее были богато одеты.
- Куда плывете? - окликнул Конан человека, стоящего на верхней палубе и отдающего приказания корабельной команде.
- До Кеми,- ответил тот.
- Возьмете еще двоих? - спросил Конан.
- Все каюты заняты, но если вы готовы сразу взойти на борт и согласны спать на палубе, тогда - милости прошу.
Конан и Калья мгновенно оказались на барке.
- Я слышал, что ниже по течению пошаливают разбойники, - сказал Конан. - Мы оба привычны к оружию.
Корабельщик пожал плечами. На его голове алел тюрбан, а в левом ухе поблескивало золотое кольцо.
- Значит, ваши жизни будут в большей безопасности. Плата за проезд одинакова для всех. Она установлена законом и отсюда до Кеми составляет либо двадцать серебряных шемитских монет, либо две золотых стигийских.
- Но мы вовсе не... - начал было Конан, но замолчал, когда Калья ткнула его локтем в бок.
- Годится. - Калья отсчитала требуемую сумму.
- Поищите место для своих одеял вон там. Я капитан Амир, и мое слово на борту закон.
Он отвернулся и принялся орать на зазевавшихся матросов. Те сразу встрепенулись и принялись переносить с берега на судно небольшие бочонки.
- Ты зачем заплатила ему до Кеми? - Конан был недоволен. - Мы же не собираемся в Кемь.
- А ты собирался ему сказать, что мы поплывем только дотуда, где разбойничают речные пираты? Как ты полагаешь, что бы он подумал?
Они расстелили свои одеяла на свободном куске палубы и принялись с любопытством наблюдать за происходящим вокруг. Барка со славным именем представляла собой плоскодонную посудину длиной около шестидесяти и шириной около двадцати пяти футов. Новой ее назвать было нельзя, но она казалась достаточно крепкой и, недавно выкрашенная, выглядела даже нарядно. Конан и Калья выяснили вскоре, что их палубные попутчики - это слуги людей, занимающих каюты.
- В жизни своей не видел столько невооруженных людей сразу, - поделился Конан своим наблюдением с Кальей, когда они стояли на носу, глядя по сторонам.
- В Стигии сильная власть, - напомнила ему Калья, - и люди привыкли рассчитывать на нее. Ты же сам видел, сколько здесь везде солдат короля. Правители богаты и могущественны, у них тут есть полиция и суды, народ миролюбивый, зачем им всем ходить с мечами?
- Эта ваша цивилизация порождает в людях слабость, - ответил Конан. Человек должен рассчитывать на свой меч, а не на какой-то там закон.
- Я же не спорю с тобой, - отозвалась Калья и после короткой паузы добавила: - Значит, Тахарка нашел себе новые охотничьи угодья, хотя дни его здесь сочтены, раз уж местные власти начали им интересоваться.
- Однажды в Дебрях Пиктов мне рассказывали о пиратах на Западном море, - сказал Конан. - Ваниры особенно отличаются лихостью. Их галеры обрушиваются на прибрежные деревни, как смерч. Еще есть зингарские пираты. Они поселяются на островах, нападают в основном на купеческие суда. Должно быть, Тахарка делает что-то в этом роде: взял корабль, соответствующим образом оснастил его, собрал очередную шайку и грабит всех подряд.
Калья некоторое время молчала, глядя вдаль, потом сказала:
- Нет, я думаю, они действуют по-другому. Пиратское судно обязательно привлечет внимание, когда причалит к берегу, а ведь им же надо когда-то и причаливать. Берега реки очень плотно заселены, и на самой реке движение просто сумасшедшее. Напасть на судно и остаться незамеченным практически невозможно.
- Они могут орудовать с какого-нибудь маленького островка. Вон их здесь сколько. И нападать они могут по ночам, когда судно стоит у берега. А кроме того, некоторые суда плывут и ночью.
- Да, это возможно, но подумай вот о чем: ты обратил внимание, с какой легкостью нам удалось договориться о проезде до Кеми? Наверное, это всегда так. Если бы мы с тобой были речными разбойниками, нам не трудно было побродить по пристани, приглядеть что-нибудь подходящее и договориться о проезде. А в удобный момент мы перебили бы их всех и команду, и пассажиров может, даже спящими. Если проделать все это в заранее оговоренном месте, тогда наши сообщники могли бы приплыть с берега на маленьких лодочках, забрать все, что есть ценное, и отвезти в укрытие. А мы в это время отплыли бы куда-нибудь подальше от этого места и избавились бы там и от трупов, и от судна. А потом мы бы просто нашли следующую жертву, и она отвезла бы нас обратно.
- В том, что ты говоришь, есть смысл. Такую банду разбойников было бы очень трудно поймать, даже если бы ее искали не один, а множество патрулей. - Он ухмыльнулся. - У тебя мозги работают не хуже, чем у бандита.
Калья серьезно кивнула:
- Я смогла бы стать ловким преступником. Посвятив свою жизнь преследованию одного из них, мне пришлось бы научиться думать как они.
Путешествие вниз по реке было спокойным и легким. Когда дул попутный ветер, матросы поднимали парус и сила ветра слагалась с силой течения. Конан узнал, что, если бы они поднимались по реке вверх, все было бы намного сложнее и гребцам приходилось бы все время работать веслами.
Барка часто причаливала к берегам, то шемитскому, то стигийскому. Одни пассажиры сходили, другие поднимались на борт. В иные ночи они швартовались у пристаней, в другие - просто бросали якорь недалеко от берега. Конан и Калья расспрашивали всех, продолжаются ли грабежи на Стиксе в провинции Хопшеф, и обычно им отвечали, что и дня не проходит без очередного пиратского нападения. Но пока никто из-за этого особенно не беспокоился. На реке с таким большим движением исчезновение нескольких суденышек казалось случайным и не заслуживающим внимания. Это движение приводило Конана в уныние.
