Девушка сумела сдержать свой гнев.
— Я надену купальник, — сказала она. — После всего, что здесь произошло, я просто обязана убедиться, насколько вы компетентны в своем деле.
Она вернулась в крошечном бикини, практически раздетая, но на Великого Дюкло это не произвело ни малейшего впечатления.
— Сало! — констатировал он, когда его чувствительные пальцы прошлись по ее телу от плеч и гибкой спины до соблазнительных бедер и стройных лодыжек. — Дряблое, бесполезное сало! Впрочем, я все же посмотрю, что с этим можно сделать. Если не возражаете, можно отправиться в ваш гимнастический зал прямо сейчас.
— А почему вы не хотите заниматься со мной в в а ш е м зале?
С минуту Жюль смотрел на нее в безграничном изумлении.
— Вы понимаете, что говорите? У нас вы немедленно очутились бы на полупи вряд ли смогли подняться без посторонней помощи. Думаю, необходимо не менее месяца напряженной работы здесь, прежде чем вы сможете хотя бы появиться во Дворце Силы. Итак, где ваш зал?
Когда они втроем вошли в гимнастический зал замка Синглтон, Жюль небрежно произнес:
— Для начала мы продемонстрируем вам, что люди, привычные к тройной гравитации, способны делать здесь, на Земле.
Они с Иветтой выполнили несложный каскад упражнений, но с такой мощью и амплитудой, что снаряды жалобно скрипели и стонали; казалось, тряслись даже перекрытия замка.
— Ну, а теперь мы покажем, что способен сделать неплохой гимнаст с Земли. Вполне возможно, мне удастся довести вас именно до такого уровня. — И они показали другой набор упражнений.
— А сейчас я должен посмотреть, что можете вы, — заметил Жюль, оглядев герцогиню оценивающим взглядом. В тоне его прозвучала плохо скрытая скука. — Думаю, вам не удастся сделать даже пятидесяти отжиманий в быстром темпе, чтобы не разбить об пол нос.
И, разумеется, ей этого не удалось.
Великий Дюкло провел напряженную получасовую тренировку — это было все, что смогла вынести новая ученица, — а затем покровительственно произнес:
— На сегодня достаточно, бедное дитя. — Потом он повернулся к Иветте: — Сделай ей паровой массаж, и захватывай мышцы поглубже. Затем — обычный. Под конец — теплый душ.
— Но я хочу, чтобы массаж сделали вы, — капризно нахмурилась девушка. — Говорят, вы великолепный массажист, а я привыкла получать только самое лучшее!
— О’кей, — сказал Жюль довольно безразличным тоном и разоблачился до белых нейлоновых плавок. — Так даже лучше — я изучу особенности вашего сложения.
Дежурные фрейлины были чрезвычайно шокированы — или делали вид, что шокированы — представшей перед ними картиной: полуголый мужчина атлетического сложения трудился над их совершенно обнаженной хозяйкой. Но Великий Дюкло, единственный из всех присутствовавших, казалось, не обращал ни на что внимания. Он был высококлассным массажистом — и он выполнял свою работу.
* * *
Так продолжалось день за днем. Поскольку герцогиня действительно была крепкой, здоровой, прекрасно сложенной девушкой, весьма развитой — как в физическом, так и в умственном отношении, — прогресс был очевиден. И лишь одно не давало покоя юной аристократке: впервые в жизни ей встретился мужчина, не желавший покоряться ее чарам. Невыносимая ситуация! И с течением времени она становилась все более невыносимой.
Дюкло продолжал оставаться холодно-безразличным; более того — он даже выказывал явные признаки пренебрежения! Он вел себя как мастер, который вынужден тратить силы и способности на материал, явно недостойный его высокой квалификации. Он совершенно не обращал внимания на те маленькие спектакли стриптиза, которые она с таким тщанием разыгрывала!
Однажды, когда герцогиня уже достигла некоторой степени мастерства и была невероятно горда своими успехами, все фрейлины исчезли до начала сеанса массажа.
— Я думаю, они нам больше не понадобятся, — девушка немного помедлила, затем кокетливым движением освободилась от последней части своего скудного туалета и, поглаживая полные груди, бросила на Жюля взгляд, способный сразить наповал любого мужчину. — Не правда ли? — Теперь она поглаживала бедра.
— Желаете сами сделать себе массаж? — осведомился Жюль с такой ехидной усмешкой, что юная герцогиня в ярости готова была шарахнуть его чем-нибудь тяжелым по голове. — Я, уверяю вас, справлюсь лучше. — Подхватив девушку под ягодицы, он швырнул ее на массажный стол. — Если вы пытаетесь соблазнить меня, — пальцы Жюля прошлись по ее позвоночнику, — то должен предупредить, — придавив одной ладонью соблазнительные полушария, он начал ребром другой выбивать чечетку на ее ребрах, — что ваши старания тщетны. — Теперь Жюль волнообразными движениями массировал лопатки. Он чувствовал, как тело девушки напряглось и с торжеством закончил, звонко шлепнув ее пониже поясницы: — Для меня вы лишь глина, сырая глина, из которой я, Великий Дюкло, пробую сотворить человека. Глина — и ничего больше!
Что тут началось!
— Ты, жалкий простолюдин! — визжала герцогиня, извиваясь под его руками. — Идиот! Деревенщина! Олух! Да ты знаешь, кто я! Придет час, и ты поплатишься за свой язык! Я велю содрать с тебя кожу живьем и посадить на кол!.. — Внезапно она замолкла, потому что заговорил Жюль.
— А ну-ка, заткни рот! — резко приказал он, и могучая рука легла на губы вспыльчивой красавицы. Задыхаясь в ее необоримых тисках, герцогиня поняла, что для ее здоровья, действительно, лучше помолчать. — Мое происхождение — высокое или низкое — не имеет никакого значения. Я — Дюкло! Я пытаюсь приблизить вас к образцу, который сотворил Господь; в Его намерения входило населить мир людьми, а не слизняками, которыми так и кишит теперь многогрешная Земля!
— Великий Боже! Что за проповедь! — пискнула герцогиня. — Только не говорите мне, что вы — пьюританин! Впрочем, я должна была бы догадаться сама — по вашему примерному поведению, — пустила она парфянскую стрелу.
— Экс-пьюританин, — уточнил Жюль. — Я не считаю, что все, доставляющее удовольствие, греховно; но небрежность к человеческому телу, несомненно, великий грех. Поэтому, если не возражаете, продолжим — пока мышцы окончательно не остыли.
И тренировки продолжались, словно ничего не произошло. Вскоре герцогиня достигла-таки немалых успехов; она начала заниматься во Дворце Силы, успешно справляясь с гнетом тройной гравитации.
И ей довольно легко удалось убедить себя в том, что она не выболтала секрета, который хранился в течение шестидесяти семи лет.
