— Да, конечно. Но…
— Корпорация сможет планировать на миллионы лет вперед. И планировать точно.
— Корпорация — это не человек, — возразил Саттон. — Это не личность.
— Именно личность, — настаивал Тревор. — Личность, составленная из людей, сделанная людьми, чтобы выполнить их желания. Это живущая, действенная идея, которая передается от одного поколения другому, чтобы обеспечить выполнение плана, слишком обширного для жизни одного человека.
— Ваша корпорация тоже издает книгу? Не так ли? — спросил Саттон.
Тревор напряженно посмотрел на него.
— Кто вам сказал об этом? — спросил он.
— Двое людей, которых звали Кейс и Прингл, — ответил Саттон. — Они пытались купить мою книгу для вашей корпорации.
— Кейс и Прингл находятся на задании, — возразил Тревор, — я ожидаю их возвращения.
— Они не вернутся.
— Вы убили их, — невыразительно произнес Тревор.
— Сначала они пытались убить меня, но меня трудно убить.
— Это было вопреки моим приказаниям, Саттон. Я не хотел, чтобы вас убили.
— Они действовали по собственному усмотрению, — объяснил Саттон. — Они собирались продать мой труп Моргану.
«Трудно представить, — подумал Ашер, — чем можно потрясти этого человека. Ни малейшего признака растерянности в его глазах, ни тени волнения на лице».
— Хорошо, что вы убили их, — проговорил Тревор. — Этим вы избавили меня от необходимости это сделать самому.
Он бросил бумажный шарик в чернильницу и попал.
— Это логично, — повторил он, — что корпорация должна планировать жизнь на миллионы лет вперед. Существование такого плана обеспечивает выполнение какого-то проекта, несмотря на то, что люди, работавшие над ним, будут меняться.
— Минутку, — прервал его Саттон. — Существует такая корпорация или все же это сказки?
— Она существует, — кивнул Тревор. — И я как раз тот человек, который ее возглавляет. У нас различные сферы деятельности, различные источники финансирования… И станет еще больше в будущем, по мере того как мы сможем продемонстрировать какие-либо существенные результаты своей деятельности.
— Под существенными вы имеете в виду Судьбу для Человечества?
Тревор кивнул.
— Именно поэтому нам следует поговорить. У вас есть товар на продажу, который является сущностью наших торговых операций.
Саттон покачал головой.
— Я не вижу того, что вы можете приобрести у меня.
— Таких три вещи, — ответил Тревор. — Богатство, власть и знание. Богатство, власть и знание Вселенной. Только для человека, как вы понимаете. Для единой расы существ, таких, как вы и я. И из этих трех моментов знание, пожалуй, является самым большим призом, поскольку знание, соответствующим образом направленное и скоординированное, ведет к еще большему знанию.
— Это безумие, — ответил Саттон. — Я и вы, Тревор, мы превратимся в пыль. И не только мы, но и вся эра, в которой мы живем, будет забыта, прежде чем вся эта работа закончится.
— Помните о корпорации.
— Я помню о корпорации. Но я не могу мыслить иначе, чем в общечеловеческих категориях.
— Тогда давайте подумаем в этих категориях, — мягко сказал Тревор. — Наступает такое время, когда жизнь, такая же, как и в вас или во мне, будет биться в мозгу, и в крови, и в теле человека, который станет совладельцем Вселенной. Будут триллионы и триллионы форм жизни, которые будут служить человеку. Будет богатство, не поддающееся исчислению. Будет знание, которое вы и я даже представить себе не можем.
Саттон спокойно сидел в своем кресле, опустив плечи.
— Вы являетесь единственным человеком, который стоит на нашем пути, — продолжал Тревор. — Вы — единственный человек, мешающий исполнению проекта, рассчитанного на миллионы лет.
— Вам нужна Судьба, — сказал Саттон. — Судьба — это не что-то, принадлежащее только мне.
— Вы всего лишь человеческое существо, Саттон. Вы — человек. Мы говорим с вами именно о людях, которые принадлежат к той же расе, что и вы.
— Судьба, — возразил Саттон, — принадлежит всем. Всем, кто живет. Не только человеку, но и всем формам жизни.
— Это совсем не обязательно, — сказал Тревор. — Вы являетесь единственным человеком, который знает об этом. Единственным человеком, который может сообщить этот факт остальным. Только вы можете сделать так, что это будет Судьба именно для человека, вместо того чтобы стать Судьбой всего, что ползает, прыгает, извивается, всего, что наделено жизнью.
Саттон на прореагировал.
— Достаточно одного вашего слова, — продолжал Тревор, — и все будет в порядке.
— Он не сработает, этот ваш план. Подумайте, ведь для его выполнения необходимы миллионы лет. А время, которое потребуется, чтобы пересечь Галактические пространства на имеющихся у вас кораблях? Хотя бы до ближайшей Галактики?
Тревор вздохнул:
— Вы забываете то, что я вам сказал об увеличении знаний. Два плюс два не равно четырем, мой дорогой друг. Это гораздо больше, чем четыре. В некоторых случаях в тысячи и тысячи раз больше, чем четыре.
Саттон покачал головой.
Но он знал, что Тревор прав. Знания и технология будут расти именно так, огромной пирамидой. Но даже если у человека будет достаточно времени, чтобы все это сделать, знание, полученное только в одной Галактике…
— Достаточно одного вашего слова, — повторил Тревор, — и война во времени будет прекращена. Одно слово — и безопасность человеческой расы будет гарантирована навечно, поскольку все, что нужно ей, — это знание, которое вы можете дать.
— Но это не будет правдой, — возразил Саттон.
— Это не имеет никакого значения, — буркнул Тревор.
— Но ведь нужна декларированная Судьба для того, чтобы выполнить ваш план, — сказал Саттон.
— Мы должны повести за собой всю человеческую расу, — настаивал Тревор. — У нас должно быть нечто значительное, что могло бы захватить ее воображение, чтобы все всерьез обратили на это внимание. А декларированная Судьба, ставящая своей целью покорение Вселенной, — это как раз то, что нам необходимо, чтобы эту задачу решить.
— Двадцать лет назад я, может быть, пошел бы с вами.
— А сейчас? — спросил Тревор.
Саттон пожал плечами.
— Сейчас нет. Сейчас я знаю больше, чем двадцать лет назад. Тогда я был человеческим существом, Тревор. Я не уверен, что в полной мере являюсь таковым сейчас.
— Я еще не упомянул о вознаграждении, — сказал Тревор. — Это само собой разумеется.
— Нет, спасибо. Мне хотелось бы пожить еще.
Тревор бросил бумажный шарик в чернильницу и промахнулся.
