— Я возьму Жюля Тибо. Но какова ваша система? Я думал, что всеми изысканиями занимается только ММБ, однако вчера мне сказали о каких-то индивидуальных заявках.
— Вот как? Никаких индивидуальных заявок на самом деле нет. Если отдельные изыскатели находят по-настоящему ценное многообещающее месторождение, они ставят заявочные столбы от своего имени и после тщательной проверки получают от нас дополнительное вознаграждение, иногда довольно значительное. Это они и называют индивидуальными заявками.
— Ясно. Понял. Каким штатом я могу располагать?
— У вас будут три чертежника-картографа. Что касается изыскателей, используйте, кого хотите. Единственное, что меня интересует, — это результаты. Ваша комната номер шестнадцать в конце коридора. Но чтобы ваш лев не путался у меня под ногами!
В течение долгих недель Тераи работал как одержимый и даже по вечерам уносил материалы к себе, в бревенчатую хижину, которая теперь была его жилищем. Жилищем простым, но вполне комфортабельным, с рабочим кабинетом, спальней, ванной и кухней, которой он, впрочем, почти не пользовался, предпочитая столоваться в харчевне. Он уже познакомился почти со всеми членами земной колонии, что было, кстати, совсем нетрудно, так как все ее население не превышало трехсот человек, в основном мужчин; помимо них было также несколько незамужних женщин и несколько супружеских пар с детьми. С юными колонистами Лео подружился очень быстро, а когда на десятый день пребывания на планете он догнал и убил спустившегося с плато «горного волка», то приобрел друзей и среди их матерей.
Этот «горный волк» был первым крупным зверем, которого Тераи увидел на Офире II. Он и в самом деле отдаленно походил на волка, хотя кожа его была совершенно голой и лишь череп венчал пучок жесткой шерсти.
— На плато их полно, особенно вблизи Гор Судьбы, — объяснил ему Жюль Тибо. — К счастью, они редко собираются в стаи, а то были бы по-настоящему опасны для изыскателей-одиночек. Малышу повезло, что твой лев подоспел вовремя.
— Как он себя чувствует?
— Укус глубокий, но доктор Вертэс говорит, что все обойдется.
— Горы Судьбы! Откуда такое странное название?
— Это Мак-Грегор их так назвал. Он утверждает, будто это точный перевод туземного названия. Признаться, я никогда не задумывался, почему их так называют. Скорее подошло бы: «Мертвые горы» или «Горы отчаяния».
— Неужели там настолько худо?
— Сам увидишь, если пойдешь со мной в следующий раз. Пора заняться разведкой в новом районе. Обрывы плато Вира уже достаточно известны.
— Смотри, — сказал Жюль. — Вот там внизу деревня стиков. Я знаком с их вождем. Хочешь, навестим его?
Деревня, скорее деревушка, притаилась в узкой долине, окруженная со всех сторон бревенчатым палисадом и рвом. В ней было не более полутора десятков домов, вернее хижин из глины и камней, покрытых широкими листьями, уложенными подобно черепице. На площадке посреди деревни можно было различить несколько необычайно тонких, высоких фигур.
— Собственно говоря, Старжон запретил мне с ними общаться, но будем считать, что у меня плохая память. Спустимся к ним, Жюль!
Когда они приблизились к деревне, узкий подъемный мостик был торопливо поднят, а в землю перед ними вонзилось несколько стрел.
— А, черт побери! Это из-за твоего льва! Я совсем забыл. Подожди меня здесь.
Жюль спокойно двинулся вперед, выкрикивая какие-то слова на местном языке. Стрелы перестали свистеть, над палисадом показалась голова. Тераи взял бинокль, чтобы получше ее рас смотреть. Голова была карикатурно человеческой, с хохолком зеленоватых волос, двумя глубоко посаженными глазами, длинным узким носом, щелевидным ртом и подбородком галошей. Больше всего она походила на отражение человеческой головы в искажающем зеркале из комнаты смеха, настолько она была немыслимо узкой и вытянутой.
Жюль позвал Тераи:
— Можешь спускаться, все в порядке. Только оставь Лео снаружи, хотя бы на этот раз!
Чтобы пройти в узкие воротца, Тераи пришлось наклониться. Жюль стоял в окружении туземцев, и геолог сразу понял, почему изыскатели прозвали их стиками: они и в самом деле походили на палку или скорее на тех земных насекомых, которых называют богомолами. Прямые хрупкие ноги опирались на узкие ступни, тело сужалось к голове, подобно горлышку бутылки, тонкие руки заканчивались худыми, как у скелета, кистями с шестью длинными пальцами. Стики были одеты в короткие юбочки и вооружены луками и стрелами с искусно обработанными каменными наконечниками. Кое у кого были металлические ножи, превратившиеся от долгого употребления и многократных заточек в своего рода плоские стилеты. Тераи тотчас узнал их — такие ножи поставляли за бесценок Земля и Ныо-Шеффилд, лишь бы избавиться от своих излишек. Самый высокий из туземцев был Тераи едва по грудь.
Жюль говорил, неуверенно произнося шипящие или щелкающие слова.
— Я стараюсь им втолковать, что твой лев — друг, — объяснил он, — но, на беду, он очень похож на одного из здешних хищников. Правда, теперь в этих местах их не осталось, но изображение этого зверя есть у них в храме. Они говорят, что Лео — это Чуинга-Гха, и попробуй докажи им, что это не так!
К двум десяткам туземцев неуверенно присоединились женщины, а затем со всех сторон высыпали и крохотные дети, стремительные и юркие, как зеленые ящерицы, поднявшиеся на задние лапы. Один из малышей встал перед Тераи, осмотрел его с ног до головы, завертелся на месте, рассмеялся до странности человеческим смехом, а потом прокричал пронзительным голосом что-то, от чего развеселились все окружающие.
— Что он сказал? — спросил Тераи.
— Я не совсем понял. Я ведь знаю всего несколько их слов. Но похоже, он сказал, что ты самый большой зверь, каких он видел в жизни!
— Хм… Ты не знаешь, кто им дал эти ножи?
— Мы, изыскатели. Стики — славные ребята и порой служат нам проводниками. Они живут охотой, да еще что-то выращивают. Вымирающая раса, и на сей раз земляне тут ни при чем. Они вернулись в каменный век, и вернулись задолго до того, как мы пришли на эту планету. Их осталось немного, они совершенно безобидны, и, поскольку никто не собирается колонизировать Офир II, они потихоньку исчезнут сами, без всяких трагедий.
— Но почему они вымирают? Смотри, сколько детей и все живые, здоровые на вид!
— Они часто умирают, не достигнув зрелости. И никто не знает почему. Этот мир принадлежит ММБ, а компания интересуется отнюдь не ксенологией. Ее волнуют только прибыли. Стиков никто никогда не изучал. Мак-Грегор говорит, что вскоре после обряда посвящения они совершают массовые самоубийства. И он сознался, что знает причину. Спроси у него сам. Если есть на этой несчастной планете специалист по стикам, так это он. Но взгляни на взрослых!
