— Оригинально, — вновь повторила Вероника.
— Согласен, — кивнул Вася и решительно направился к дверям, бросив через плечо:
— Вы пока собирайте вещи и берите Евгения Валерьевича. Я договорюсь.
— Интересно, что он им скажет? — пробормотал Сом возвращаясь к машине.
Он кинул мне сумку, и я на лету поймал ее. Тяжелая все-таки.
Вася тем временем стоял около стеклянной двери и ожидал. Вероятно, он уже каким-то образом дал о себе знать находящимся внутри.
И действительно, не успели мы подойти к нему, как свет внутри первого этажа зажегся, освещая холл, и мы увидели троих людей, неторопливо подходящих к дверям.
Один из них, на голову выше двух других, шел чуть впереди, и первое, что мне бросилось в глаза, — он был рыжим. Причем ярко-рыжим, без каких бы то ни было намеков на оттенки. Лицо его украшали рыжие веснушки, а на подбородке росла едва заметная, но тоже рыжая бородка.
— Васек? — воскликнул рыжий, подходя ближе. Лицо его расплылось в ослепительной улыбке, и он поспешил открыть двери, впуская нас внутрь.
— Хоть бы предупредил! Какими судьбами у нас? Машину нужно убрать? Если нужно, то мы мигом… — они обнялись. По-дружески, крепко.
Затем рыжий перевел взгляд на нас и несколько помрачнел:
— Игроки…
— Они со мной, — сказал Вася, — пусть будут твоими
гостями.
— Раз уж твои друзья, тогда ладно, — рыжий посмотрел на меня и неожиданно улыбнулся вновь. — Уж не тот ли это пацан, который завалил сумеречных в парке в Новоозерске одной электрической дубинкой?
— Сумеречных? — переспросил Сом.
— А вы разве не знаете? — изумился рыжий. — Сумеречные уничтожили почти всех Исправителей и вот уже второй день захватывают все южные города России, да и не только, скажу я вам. Сволочи действуют слаженно, и никто почти еще не оказал им серьезного сопротивления.
В Москве пока еще вообще ни о чем не знают. Представляете?
Мы пораженно переглянулись. Оказывается, партизаны уже все знают.
— Мы сами из Краевского, — ответил Вася, которого слова рыжего ни капли, казалось, не удивили.
— Постойте… ммм… Краевское… село, что ли? Ваш штаб на Кавказе?
— Был штабом, — поправил Вася, — теперь уже нет. — Его разрушили сегодняшней ночью.
— И вам удалось оттуда выбраться? Уважаю! — Рыжий спохватился, словно забыл что-то важное, и торопливо добавил: — Да что вы тут стоите, как неживые! Проходите. Постели и еда у нас всегда найдутся. Меня, кстати, зовут Акопом, и я заправляю всей этой шайкой. бессмертных.
Он пожал нам всем поочередно руки, задержавшись на секунду перед Вероникой.
— А вы симпатичная! — сказал он ей и улыбнулся вновь. — Ну ладно, пойдемте. Думаю, вам нужно сначала отдохнуть, а потом займемся объяснениями. По моим подсчетам, вы ехали часа четыре?
— Почти весь день, — поправил Вася, — но об этом позже. Сначала накорми нас, одень и дай отдохнуть. Мы, в принципе, за этим и приехали!
— С удовольствием! Узнаю старика Василия, все такой же юморист, как и обычно. Как там твои компьютерные гены в пузе поживают?
— Лучше некуда. Недавно дал им кое-какую работку, размял старческие кости! — Они обнялись, как старые и верные друзья, и первыми последовали внутрь Театра Уродцев.
Один из пришедших с Акопом подхватил из моих рук сумку, а Евгений Валерьевич перекочевал с плеча Сома на плечо второму. Евгений Валерьевич бормотал какие-то слова извинений за причиненные неудобства, но челоовек его не слушал.
Втроем мы пошли следом за остальными. Двери за нами закрылись, свет в холле погас, и мы стали подниматься на второй этаж.
Куда же еще занесет меня на этот раз? Я уже устал удивляться всему, что видел перед собой за последние несколько дней. Просто ждал, когда ступеньки закончатся.
А когда они закончились — даже немного разочаровался.
Перед нами уходил вглубь небольшой коридор, по бокам которого находились обитые кожей двери. На потолке тускло горели одинокие лампочки без плафонов. Да и то не все, а через одну. Как во многих гостиницах или общагах. Коридор заканчивался широким окном на улицу, сквозь которое пробивался тусклый свет фонаря.
— Вот здесь будут ваши комнаты! — Акоп толкнул первую дверь, и она со скрипом отворилась.
Внутри горел свет.
— Комнаты одноместные, поэтому расселяйтесь как хотите. На этом этаже заняты только три последние, так что в них не заходить. Остальные — на ваш вкус.
— Мы пока сходим поговорим, — словно в оправдание, отозвался Вася, — а вы отдохните, приведите себя в порядок…
— За вами придут, если что, — добавил Акоп, — но не раньше, чем вы хорошенько выспитесь. По вашим лицам вижу, что вы устали, как лошади. Сам иногда несколько дней не сплю. Потом глаза режет!
Один из шедших вслед за нами людей передал Васе сумку, а сам помог второму подхватить Евгения Валерьевича. Вместе они стали подниматься на верхние этажи.
Акоп подмигнул нам на прощание, и они с Васей последовали вслед за остальными. Мы остались втроем в коридоре.
— Ну что ж. Раз сказали отдыхать, значит, и будем отдыхать, — сказала Вероника, всплеснув руками. — Интересно, а ванны у них есть?
— Наверное, раз они здесь живут! — отозвался Сом. — Чур, моя вон та будет! — И он быстрыми шагами подошел к двери и толкнул ее. Дверь отворилась, и Сом заглянул внутрь.
— Шикарно, ничего не скажешь!
— А я, пожалуй, в эту комнату! — Вероника тоже пошла куда-то вглубь коридора.
Я не стал смотреть, какую дверь она выберет, и зашел в ту комнату, которую открыл Акоп. Да, действительно шикарно!
Комната состояла из двух отделений — ванной с туалетом и, собственно, самой комнаты, в которой расположился диван, стол, тумбочка со стоящим на ней телевизором. На полу лежал мягкий ковер, и я разулся, прежде чем ступить на него. Окно было завешено плотной занавеской. Напротив дивана висела полка с книгами. Я пробежался по ним глазами. В основном какая-то научная! белиберда, но попадалась и фантастика, и детективы, и даже парочка эротических романов, какие сейчас выпускают в огромном количестве. Тоже неплохо. Будет, чти почитать на ночь.
В углу стоял небольшой холодильник и, заглянув в него, я обнаружил несколько запакованных банок пивал лапшу быстрого приготовления и яблоки.
Захватив одно, я пошел в ванну.
И ужаснулся.
Я наконец увидел себя в зеркале.
Давненько не разглядывал себя. А еще после всего, что случилось… На кого я стал похож? Под глазами синяки, волосы грязные и засаленные, торчат во все стороны, как у панка-наркомана. На подбородке и скулах черная щетина, на шее — глубокая царапина. И когда я успел расцарапаться? Не помню.
