– Молчать!
Глянув ему за спину, Дэвис слишком поздно осознала свою небрежность: коридор, ведущий к туалету, изгибался, и из бара их было не видно.
«Вот я идиотка!»
– Мне нужно поговорить с вами, агент Дэвис. Я проделал далекий путь.
– Кто ты такой?
– Я же вам сказал. Не могли бы вы перестать в меня целиться? Пожалуйста.
Но она не опустила пистолет:
– Ты только что сказал мне, что мертв. У меня нет сегодня настроения общаться с психами.
– Я – не псих. Послушайте, если хотите, мы с вами вернемся в бар, и вы меня арестуете. Я именно этого и хочу. Мне нужна ваша защита. Тогда я смогу подтвердить свою личность.
– Ну и кто ты на самом деле?
– Джон Грейди. У меня несколько подпорченная память, но я – тот самый физик, которого Ричард Луи Коттон взорвал несколько лет назад в Нью-Джерси. – Он внезапно погрустнел. – Вместе с шестью другими людьми.
– Эдисон, Нью-Джерси. – Она подумала и добавила: – Лаборатория хиральности.
На миг он вроде бы смешался, но потом кивнул:
– Да. Это была моя команда.
Она изобразила зуммер:
– Нннннет. Ответ неверный. В лаборатории хиральности было всего шесть жертв. Шесть, а не семь.
Он снова показался сбитым с толку. Дэвис по-прежнему держала его под прицелом.
– Давай-ка посмотрим твои документы.
– Никаких документов у меня нет. Но я – Джон Грейди. И могу доказать свои слова, если вы мне позволите это сделать.
– Ты не можешь быть мистером Грейди: мы нашли то, что от него осталось. От него и от других ученых. Так что прости мой скепсис еще и потому, что у меня есть персональная группа террористов, которая жаждет меня убить.
– Это не группа террористов, а бывшая госорганизация под названием Федеральное бюро технологического контроля.
Дэвис тут же расслабилась.
– О, господи, – она опустила пистолет. – Убирайся, на фиг, с глаз моих долой.
– По вине БТК создатели передовых технологий, вроде меня, исчезают уже несколько десятилетий.
– Десятилетий, значит. Но ты-то не исчез, раз караулишь меня под дверью туалета.
– Я сбежал. Они везли меня в свою штаб-квартиру в Детройте, чтобы я…
– В Детройте?
Он заметил ее подозрительный взгляд.
– Послушайте, сейчас это неважно. Я пришел, потому что видел вас в новостях. Ричард Коттон – не террорист, а агент БТК.
– Последнее предупреждение. Уходи. Немедленно.
– Мне нужна защита.
– Отлично, позвони в полицию Чикаго и все им объясни.
– Нет! – Человек, казалось, начал паниковать. – Я доверяю только вам. Люди из БТК, которые меня сопровождали, говорили, что вы только думаете, что арестовали Коттона. И понятия не имеете, что на самом деле происходит. Поэтому я вам доверяю.
Дэвис прежде доводилось сталкиваться с параноиками. К сожалению, существующая законодательная система допускала, чтобы они во множестве бродили по улицам, так как никто не желал платить за их лечение. На сенсационные преступления они слетались, как мотыльки на свет лампы.
По-видимому, прочтя все это на ее лице, человек кивнул:
– Ладно. Хорошо. Но окажите мне одну любезность.
– Нет, – с опаской обходя его, сказала Дэвис.
Человек обхватил рукой стакан из-под пива, который стоял тут же, на полке с таксофоном. Потом разжал пальцы и произнес:
– Теперь тут остались мои отпечатки пальцев. Проверьте их. И, – вырвав у себя несколько волосинок, он бросил их в стакан: – Вот образец моего ДНК.
– Мы закончили?
– Исследуйте их. Я знаю, на это потребуется время, но, как только вы убедитесь, что я – это я, мне нужно будет с вами поговорить. Встретимся, – он на несколько секунд глубоко задумался, – через неделю. В восемь утра я буду в библиотеке математического факультета Колумбийского университета в Нью-Йорке. Сядете за стол у окна, напротив большого серого распределительного щита.
– Этого не будет.
– Будет, когда вы убедитесь, что я – это я. Помните, через неделю, в восемь утра. Библиотека математического факультета, университет Колумбии. Приходите одна.
– Нет.
Он уже собрался уйти, но потом снова повернулся к ней и заговорил, подходя все ближе:
– Я знаю, вы мне не верите, но я могу в деталях рассказать вам о взрыве в Эдисоне. Если бы меня там не было, я бы этого не знал.
– Вроде неверного количества жертв?
– Говорю вам, той ночью в лаборатории было семеро. Седьмой – профессор физики из Принстона, который приехал оценить наш труд. Я так понимаю, он, скорее всего, работал на БТК. – Грейди явно пытался еще что-то вспомнить и выглядел при этом разочарованным и расстроенным. Потом поднял взгляд: – Его звали Калкерни, Самир Калкерни. Я не видел, чтобы в новостях упоминалось его имя, а он там был. Доктор Олкот его узнал.
– До свидания. – С этими словами Дэвис удалилась.
Когда она подходила к стойке бара, странный человек уже затерялся в толпе. Ребята из ее команды хохотали над какой-то только что прозвучавшей шуткой.
– Парни, а я-то думала, вы отправитесь меня спасать, если я слишком задержусь.
Фолуэлл что-то понял по ее лицу и встревоженно, резко спросил:
– Что случилось?
Остальные члены команды отставили свою выпивку, перестав улыбаться.
Дэвис махнула рукой:
– Остыньте. Просто меня подкараулил под дверью дамской комнаты какой-то псих, который утверждал, что он – из числа покойных жертв Коттона.
Все дружно и недоумевающе прищурились:
– Что он сказал?
Дэвис кивнула:
– Сказал, что веятели на самом деле агенты какого-то вышедшего из-под контроля федерального бюро. Что все это – правительственный заговор.
Большая часть ее команды расхохоталась, качая головами, но Фолуэлл окинул взглядом переполненный бар:
– Может, взять этого молодчика под стражу?
– Мы не можем хватать всех придурков, которые появляются из ниоткуда, стоит мне засветиться в телевизоре.
– Он не показался тебе опасным?
– Если бы показался, я не дала бы ему уйти. Он просто слегка чокнутый. Говорит, что в Эдисоне было семь жертв, седьмой – какой-то физик, профессор из Принстона.
Все, кроме Фолуэлла, захмыкали, а тот прищурился:
– На прошлой неделе мы с Дуайтом и с представителем прокуратуры просматривали дело о теракте в Эдисоне. Помнишь, там на снегу были отпечатки непонятно чьих шин?
Дэвис, подумав, сказала:
– Да, но они ни к чему не привели.
– Верно. Наши эксперты идентифицировали эти шины. Они оказались древними, сейчас на них мало кто ездит.
Дуайт кивнул:
– Марка 175-SR14.
– Так или иначе, это устаревшая резина. Из семидесятых годов.
Дениз облокотилась о стойку бара:
– И что? Это вполне в духе веятелей. Они ездят на старых машинах.
– Ну, мы с Дуайтом пару дней просматривали записи с камер видеонаблюдения. В ту ночь там была довольно старая машина, «мерседес».
