Такие новости нас всех порадовали. По самым скромным подсчетам, врагов оставалось в живых тридцать семь человек и среди них семеро раненых. Значит, боеспособных только три десятка. А если воины замка Зуб прекратят погоню – нам вообще праздник. Тогда чуть ли не на равных становимся с шайкой Зуха Чаперы.
Ну, где-то так… Примерно…
Теперь следовало решить, что делать дальше, и все уставились на меня. А тут и решать было нечего: как минимум, большой привал. Все выглядели как загнанные лошади, а Емельяна Честного нужно было еще и подлечить. Поэтому я сказал:
– Всем отдыхать и отъедаться! Можно спать. Я немного полечу нашего рыцаря, подправлю остальных, а потом буду наблюдать за дальним входом в эту пещеру. При крайне опасной ситуации бежать в указанном мною направлении, не думая об арбах. Жизнь любого из нас дороже всего барахла вместе взятого. Понятно? Тогда отдыхать!
Я подсел к Емельяну. К сожалению, восстановительная терапия в моих умениях числилась в зачаточном состоянии, и мне предстояло экспериментировать. А это может как помочь, так и навредить.
Начал я с устранения сильно заметных покраснений сращенных ран. Особенно на плече под кожей просматривался дивный клубок пульсирующих, переплетенных язычков пламени. Если бы раненый вылежал должное время, то регенерация проходила бы в состоянии покоя и осложнения не случилось бы. А так не просто пришлось быстро идти, но даже бежать. Вот рану и «растрясло». Но хорошо, что у меня уже имелись навыки, примененные как на Ксане, так и на самом себе.
Я применил тринитарные всплески, которые назвал «горчичниками». И хотя твердо верил, что такое лечение поможет, с досадой цокал языком, наблюдая за весьма медленным прогрессом в ликвидации воспаления.
Выход мне подсказал сам больной:
– А может… мне приложить к коже «свои» груаны?
«Вот я склероз ходячий! – стал укорять я себя, и хорошо, что мысленно. Иначе весь авторитет знахаря растерял бы. – Ведь говорили мне, что даже «чужой» груан, приложенный к щеке, зубную боль снимает, а в случае подобных ран тоже помогает, ускоряет лечение…»
– И это попробуем… – пробормотал я. – Просто хотел испытать другие методы… Чувствуешь, как горячо?
– Более чем, – признался рыцарь, вытирая здоровой рукой пот со лба. – Так и кажется, что плечо сейчас разорвется, словно туда груан засунули.
– Понадобится – и это устроим! Где «твои» ракушки? И сколько их у тебя?
– Три, я ведь тебе говорил… И шесть «чужих». Вот… и вот…
Я заставил рыцаря повернуться набок и уложил три ракушки на розовый шрам, делая это с такой уверенностью, словно творил подобное уж сотни раз. А тут Ксана мне миску с холодной кашей и мясной подливкой поднесла, так что мой червь обжорства сразу проснулся, и губы еле успели прошептать боевой подруге: «Огромное спасибо…» Подруга кивнула с улыбкой и умчалась за новой порцией. Я ел и смотрел, как лежащие груаны начали светиться чуточку ярче. Скорей всего, это заметил только я. Мне удалось рассмотреть и прозрачную вуаль, которая мягко впиталась в кожу и стала медленно прогревать ткани, нежно подталкивая к ускоренной регенерации.
Я это видел! Давился очередной порцией каши и мычал с восторгом. Но в то же самое время был недоволен.
Оглянулся вокруг – все уже поели и посматривали на меня с недоумением. У них я ни подсказок не найду, ни помощи не дождусь. Я понял, чем недоволен: медлительностью регенерационного процесса! Это все могло растянуться часов на пять, а то и шесть! Мои «горчичники» и то быстрей восстановят покров, уберут воспаление и залечат рану.
И тут мне пришла мысль доктора-коновала:
«А не совместить ли два метода? А попутно попробовать сгустить вуаль этих симбионтов. Вдруг что и получится…»
Совершенно забыв данную себе клятву «Не навредить!», я отставил впервые за много дней миску с едой и с увлеченностью маньяка приступил к экспериментам. Не знаю, наверное, именно вот так некоторые и становятся хирургами и прочими стоматологами. Им попросту становится жутко интересно: «А что там внутри? И что будет, если мы вот здесь подденем? Или вот тут потянем? Или в этом месте придавим? А посильней? Ага! Больно? Значит, ткани живые…»
Честно признаюсь: именно такие мысли в моей голове и были.
Глава двадцать третья
Отрыв от погони
Может, мне повезло, а может, обладатель Первого Щита ну никак не смог бы повредить раненому, работая в контакте с груанами. Но рыцарь не умер, руки не лишился и даже значительной боли не испытал.
Я был поражен, когда через полчаса моих несуразных опытов Емельян собственноручно снял груаны с плеча, уложил их обратно в пояс и демонстративно, лихо недавно раненной рукой сделал несколько круговых движений.
А потом заявил с восторгом:
– Целехонька! Совершенно вылечилась!
Выслушивать его благодарности я не стал и поспешил к своей подруге:
– Как у тебя? Ничего не болит?
– Ну как тебе сказать… Все болит, – призналась Ксана. – Но больше всего левый локоть. Так косточкой ударилась, что все тело болью пронзило…
Тут я тоже использовал имеющиеся у девушки груаны и уже привычно заставил образующуюся вуаль сгуститься и вкупе с моим «горчичником» излечить ушиб в течение пяти минут. При этом пациентку так расслабило, что она прикрыла веки и пробормотала:
– Хорошо-то как…
– Вот и поспи!
Дав такой наказ, я перешел к двойняшкам:
– Что у вас?
У одной синяк был возле лодыжки, а у второй чуть выше коленки. Мне пришла идея провести интенсивную терапию не с помощью одиночных «своих» груанов, а с помощью «чужих». И одновременно на двух пациентках. Уложил на синяки сразу по четыре штуки и стал поочередно посылать на них свои тринитарные всплески.
Через пять минут обе стали восхвалять мои чудотворные действия до небес. Вроде и лестно, но случайно я обратил внимание на Ксану – она уже нисколечко не спала, а смотрела на меня и на ноги двойняшек так, словно хотела испепелить взглядом и то и другое. Я не стал обострять ситуацию и принялся за других подчиненных, залечивая растяжения и ушибы. Меньше всех пришлось повозиться с Франей: всего лишь небольшая, хоть и глубокая царапина. Больше всех – с Лузгой Тихим. У этого молодого парня были три ушиба и два растяжения. Сказывалось слабое физическое развитие и отсутствие опыта.
Заметным оказалось и старание Сурта Пнявого. Толкал и тянул мужик не меньше других, и теперь у него болели ключица и спина. С позвоночником я провозился больше всего, припомнив, что и со мной было нечто подобное, потом давшее сильное осложнение. Но тогда со мной находилась вашшуна Шаайла, излечившая меня по некоей древней методике, идущей в комплекте с горячим девичьим телом. Зато сейчас у меня были груаны. Пусть и «чужие», но много. Я их целую горку наложил на спине у Пнявого, а потом создал такую густую вуаль и взбодрил ее таким громадным «горчичником», что у Сурта не только позвонки встали на место, но наверняка и все болезни пропали. По крайней мере, он мне так и заявил, и в его глазах загорелся огонек, свидетельствуя о просыпающемся интересе к жизни.
