— Вот это-то и плохо, — произнес Лайбо. — Потому что обычныйзверь всегда наследит, я-то уж знаю.
Леннар промолчал. Они обогнули небольшое, с торчащими из мутной трясины кочками болотце, накрытое плотным одеялом мошкары. От болотца поднимались тяжелые сернистые испарения, от которых начала кружиться голова. Ингер немедленно увяз одной ногой в жиже у берега, а при попытке Лайбо помочь ему оба провалились по пояс. Тащить двух бедолаг пришлось довольно долго, и когда вся великолепная пятерка путников, перемазанная с ног до головы вонючей болотной жижей, выбралась на сушу, ночь опустилась на лес во всем своем всевластии. Леннар предложил отойти от болота еще на пару сотен шагов вглубь и, присмотрев место, развести костер и разогреть на огне съестные припасы. Лайбо и Ингер, уже пропустившие по несколько глотков вина для согрева, немедленно согласились: им было уже все равно. Бреник озирался по сторонам и выбивал зубами мелкую дрожь — едва ли от холода.
Развели костер под огромным разлапистым буком. Ингер принялся жарить припасенное мясо. Ароматный запах защекотал ноздри. Бреник невнятно бормотал:
— Как бы запах жареной телятины не привлек сюда какого-нибудь чудовищного сыроядного хищника, да уберегут нас великие боги! Да не оставят нас своей неизреченной милостью и…
И он принялся возносить молитвы, делая упор на те, что были обращены к пресветлому богу Ааааму, которому, по мнению Бреника, ничего не стоило спасти всего лишь пятерых беглецов, если он в далекие времена уже спас от погибели и небытия целый огромный народ. Впрочем, молился он недолго. Все чаще и чаще он стал беспокойно озираться на кусты, делая все более и более длительные и натужные передышки между молитвами. Первым о невзгоде бывшего послушника догадался Лайбо. Он хитро подмигнул Инаре и произнес, обращаясь к Бренику:
— Что, брат, туго с перепугу приходится? Медвежья болезнь навалилась? Так иди воо-о-он в те кусты. А то еще того гляди в штаны навалишь! Весь аппетит, значит, перебьешь!
Со сдавленным стоном Бреник последовал совету Лайбо.
— Перепугался мальчонка, — сказал Ингер. — Как бы он там не обгадился, а то потом возись с ним.
— Ингер! — укоризненно сказала его сестра.
— А что? Не так уж долго идем, а он уже всех…
Протяжный, полный ужаса и муки вопль вдруг пронесся между деревьями. Крик шел как раз оттуда, куда удалился со своим несчастьем Бреник. Леннар вскочил и, вскинув миэлл, сунул в костер смолистую ветвь, чтобы ею освещать себе путь.
— Я с тобой! — вскинулся Лайбо, хватая храмовническую саблю.
Крик не повторялся. Леннар негромко позвал: «Бреник, дружище!» Никто не отвечал. Хруст ветвей заставил Леннара обернуться. Он увидел, что Ингер и Инара тоже следуют за ним, предпочитая идти в темноту вслед за своим предводителем, чем безоружными сидеть у одинокого костра в этом чужом ночном лесу.
— Бреник!
Молчание.
Леннар тяжело вздохнул и поднял горящую ветвь. Крыло света смахнуло ночную тьму с того провала между деревьями, откуда только что кричал Бреник. Никого. У Леннара поплыло в глазах. Он повел горящей ветвью из стороны в сторону и сделал несколько решительных шагов. Еще одно энергичное движение импровизированным факелом. Ему стало жутко. Словно из-за каждого ствола, из-за каждого прихотливого уступа почвы под ногами, горбатясь, припадая к земле и беззвучно ухая, вырастали тени. Они смотрели на Леннара тусклыми, безжизненными, как чешуя снулой рыбы, глазами и замирали, словно для последнего, рокового прыжка. Страх смял, затопил Леннара. Животный, беспричинный, он схватил его за запястья ледяными лапами. Пальцы беглеца разжались, и копье скатилось в темную траву.
— А-а-а! — вдруг закричала Инара, но Леннар уже не видел ее темных глаз, которые заполонил неназываемый, дикий ужас.
Темный провал между двумя огромными деревьями манил. Леннар уже не отдавал себе отчета в своих действиях. Огромные светлячки, или же просто почудилось… или это — широко поставленные горящие глаза адского чудовища? Там, за корявым стволом, в сырой, слепорожденной низине?
Леннар уже не размышлял. Что-то темное, давящее парализовало его волю; он сделал несколько шагов в темноту и вдруг почувствовал, будто что-то упругое, холодное обвивает его ниже колен и тянет в разверзнутый зев тьмы… Земля выворачивалась из-под ног. Она сминалась в складки, проваливалась. Корни деревьев зашевелились и поднялись, словно живые удавы. Леннар оступился и упал. И тут началось… Леннара завертело, складывая, пережимая, разрывая на части словно тысячей клещей, и он почувствовал, что его, как промокшую детскую рукавицу, выворачивают наизнанку и выжимают всю влагу. Страшная сила подняла и швырнула тело Леннара и…
Все померкло.
…Леннар очнулся от того, что его лоб коснулся прохладной ровной поверхности. Он поднял глаза. Первое, что он увидел, был ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ЧЕРЕП. Его-то он и ощутил кожей лба. Череп беззлобно скалился желтоватыми зубами. Леннар стал приподниматься. Ему открылось огромное пространство, заполненное ровным мягким светом. Насколько хватало глаз, везде белели человеческие кости: и чинно лежащие скелеты, как если бы человек решил умереть и принял для упокоения самую величественную позу; и черепа и кости по отдельности; и какое-то месиво, почти крошево из небольших осколков, словно покойника разорвало в клочья. Поле скелетов упиралось в серебристую стену. Леннар задрал голову и увидел стену — совершенно гладкую, без единого выступа. Лишь где-то там, на высоте, которую не способен оценить человеческий взгляд, Леннар разглядел нечто вроде решетчатой балюстрады, тянущейся по всей длине стены.
Вдруг дикий вой взрезал тишину.
Выл Бреник. Да, как не узнать его пронзительный голос!.. Слава богам, жив, но все так же несносен! Его вынесло сюда же. Он ползал на четвереньках, пиная черепа и кости, а потом повалился ничком и закрыл голову руками, содрогаясь всем телом и бормоча. В целом суть высказываний Бреника была проста и ясна, как глаза младенца: «Ну вот мы и в аду. Ну вот и прибыли! И ждет нас огненный демон Илдыз, громадное чудовище в пять человеческих ростов, с тремя ногами, с глазами на кончиках пальцев. И окружен он кольцом мерзких чудовищ — говорящих вепрей, гигантских сороконожек, пиявок, сосущих кровь, болотных упырей и пропахших сырым мясом голых ведьм с грудями такими огромными, что они закидывают их себе за плечи!..»
— П-похоже на то, — застуженным голосом выцедил весельчак Лайбо, поднимавшийся с земли в пяти шагах от Леннара, и вдруг зашелся натужным, хриплым смехом. — Черепа, кости… хорошо засеяли поле местные демоны. Хе-хе-хе!.. Где мы?
