Энергия есть. Вопрос в том, как поймать лучи и как превратить их в электричество.
2
Почти два века размышляли ученые над этой проблемой и наметили четыре направления.
Путь первый — «горячий ящик» — стеклянная ловушка. Дело в том, что обыкновенное оконное стекло прозрачно не для всех лучей. Видимый свет оно пропускает беспрепятственно, невидимые инфракрасные лучи задерживает. Среди солнечных лучей значительная часть — видимые. Проникая сквозь стекло, они нагревают дно ящика. Нагретое дно излучает невидимый инфракрасный свет, который уже сквозь стекло выйти не может.
«Горячий ящик» находит применение для подогрева воды, в солнечных банях например. Для высоких температур он не годится, ибо разогретое стекло само начинает излучать. Ловушка превращается в сито, лучи ускользают.
Путь второй — зажигательное стекло. Линзами или зеркалами мы собираем свет с большой площади и направляем его в одно место, где плавится металл, кипит вода для опреснителя или для парового котла.
Здесь тепла больше, температура выше. Зато система эта громоздка. Много тяжелых зеркал, и все их надо поворачивать вслед за Солнцем, например возить на поезде по круговым рельсам, как на Армянской солнечной электростанции. А помимо того, зеркала ловят только прямой свет, идущий от Солнца. Рассеянный свет неба они не собирают и в пасмурный день работать совсем, не могут.
Третий путь — подражание растениям. Улавливая солнечный свет, растения создают различные вещества, которые можно сжечь и использовать захваченную энергию. Путь многообещающий, но сложный и с неизбежными потерями. При поглощении лучей — потери, во время преобразования — потери, при сжигании материала — потери, в паровом двигателе — потери.
И наконец четвертый путь — непосредственное превращение энергии света в электрическую. Для этого нужны вещества, в которых под влиянием света и тепла начиналось бы движение электронов. Такие вещества есть — они называются полупроводниками. К их числу принадлежат селен, германий, а также кремний, один из самых распространенных на Земле элементов.
Окись кремния — кварц — входит почти во все горные породы. Песок в основном состоит из кварца.
Итак, вся задача в том, чтобы взять песок в пустыне, освободить его от кислорода, уложить на солнце кристаллы кремния и собирать возникающий ток. На этот путь и встали строители солнечной электростанции Дхат, куда с такими приключениями добирался Сергей Новиков.
3
Два цвета господствовали на станции: желтый и синий — цвет песка и цвет неба. Южные краски были ярки и откровенны, как на детском рисунке: небо густо-синее, песок яично-желтый. Северянину Сергею они казались крикливыми и аляповатыми.
Но желтого цвета с каждым днем становилось все меньше. Его вытесняла стеклянная голубизна солнцеуловителей. Квадратные ячеистые щиты с полупроводниками укладывались рядами. Длинные параллельные полосы их взбирались на холмы, уходили за горизонта Между полос, осторожно неся спесивые головы, шествовали верблюды с двуколками — они везли очередной щит.
Обычно на электростанциях порядок такой: сначала годы труда, потом уже продукция.
Мощность нарастает рывками: три-четыре года — ничего, а там сразу — сто тысяч киловатт, через месяц — еще сто тысяч, и еще, и еще. На солнечной станции дело шло иначе. Сегодня вы привозили стандартный щит, укладывали на песок, к вечеру включали в сеть, а утром всходило солнце — и сто ватт поступали в провода. Уложен щит — зажглись сотни две лампочек, десять щитов — освещена деревня, покрыт щитами гектар— включается цех, еще гектар — начинает работать насос, и мутная вода бежит по канавкам; нежная зелень вторгается в желтое и синее.
Укладывать щиты было нетрудно — четыре человека за день включали четыре щита. Сколько прибывало щитов, столько и вступало в строй. Темп строительства диктовал завод-поставщик. А заводу для плавки песка и изготовления кристаллов требовался ток. Ток для получения тока.
И с первых же дней Сергею задавали вопрос: скоро ли придет русское электричество?
Южнее станции, у окраины пустыни, протекала река. Из будущего миллиона наделов орошались первые тысячи. В министерстве земледелия Джанджаристана лежали толстые пачки заявлений с оттисками больших пальцев вместо подписей — просьбы безработных, безземельных, малоземельных, арендаторов, уставших от произвола. Самые грамотные и пронырливые толкались в коридорах учреждений, писали прошения и давали взятки, мелкие чиновники шли к большим, большие к министру, хлопотали за чьих-то родственников, просили надел в первую очередь и вне очереди. Земли-то хватало, но не было тока, чтобы подать воду на поля. И полз слух из кабинета в кабинет, из уст в уста: «Наделы дадут, когда придет русское электричество».
— А когда придет русское электричество? — спрашивали ежедневно Сергея. И он отвечал терпеливо:
— Ничего нельзя сказать с уверенностью. Первый опыт мы проведем 1 мая, когда вступит в строй Мезень.
... Дорожные приключения Сергея кончились благополучно. Он отделался испугом и насморком. Ночь в пустыне оказалась неожиданно холодной. И до утра, дрожа от холода у сгоревшего автомобиля, Сергей и Бха раздумывали, как же они без воды будут добираться по пустыне до станции — километров сто с лишним — пешком.
Но взошло солнце, и положение оказалось не таким страшным. Днем по оживленному шоссе то и дело проходили грузовики. Без труда удалось найти попутный; за два джана шофер посадил их в кабину, и через несколько часов Сергей отдыхал в новеньком бамбуковом домике, отведенном для советских инженеров...
Приемная вышка уже строилась. Из окна своей комнаты Сергей видел ее огромный силуэт. Ноги вышки стояли в воде — в небольшом соленом озере, которое должно было служить заземлением. Тяжелые низкие волны заплескивали на фундамент, оставляя белый налет соли. Говорили, что в этом озере нельзя утонуть: слишком плотна соленая вода. Сергей хотел проверить, но не нашел подходящего места. Озеро было ему по колено, не глубже.
Вышка строилась неторопливо, но за сутки все же подрастала метра на два. И каждый день поутру Сергей отправлялся на стройку, чтобы проверить, правильно ли идет работа, ибо переводчик Бха, это случалось с ним не однажды, мог перепутать, дать Рамии неверные, даже прямо противоположные указания.
Обычно на полдороге к озеру Сергея встречал и сам Рамия с книгой подмышкой. Техник любил и знал стихи, часто цитировал целые строфы из старинных сказочных поэм.
— Стихи —это засушенные цветы из темных ущелий прошлого, — говорил он. — Сидящий над книгой вдыхает их аромат, он любит и мыслит во всех эпохах. Счастлив понимающий мой родной язык. Он читает поэмы, писанные в ту пору, когда предки англичан и французов каменными топорами убивали диких быков. Все философские системы, все откровения вы найдете в наших книгах, но на тысячу лет раньше, чем в Европе.
