Колли решил сделать круг. Один из сибиряков не уступал ему в силе и мог нагнать его на прямом отрезке пути. Да и в любом случае пришлось бы уходить от погони. А потом, сбив со следа их свору, он отправится к родному кораблю… если только не будет поздно и хватит запаса кислорода. И еще он мог потеряться в этих марсианских песках, блуждая среди дюн до самой смерти.
Жесткая поступь шагов вызывала в теле неприятное ощущение. Сердце забилось быстрее. Легкие пересохли. От разреженного воздуха кружилась голова. Он неохотно включил подачу кислорода.
Воздушный насос начал подвывать, готовый вот-вот остановиться. Задержав дыхание, Колли перешел на воздух из баллона. Кто-то из сибиряков догадался отключить луч подпитки его скафандра. Теперь приходилось рассчитывать только на себя и свой автономный запас.
Интересно, мрачно подумал он, насколько хватит этого баллона. А впрочем, потерпи, приятель. Скоро ты это узнаешь.
Еще раз оглянувшись, он увидел небольшие фигурки, которые быстро взбирались по склону на плоскогорье. Очевидно, они заметили его или нашли на песке следы. Усилием воли Колли заставил себя сохранять спокойный и ровный бег.
Он должен был сбить их со следа. Впереди возвышалось хаотическое нагромождение скал. Прозрачный воздух скрадывал расстояние, и казалось, что огромные камни находятся совсем близко. Колли даже выругался про себя. Черт возьми! Такое впечатление, что они убегают от него. Ноги жестко вонзались в мягкий грунт и взбивали мелкую пыль, которая медленно оседала.
Внезапно каменный вал оказался рядом. Он без труда взобрался на ближайший валун и бросил быстрый взгляд через плечо. Сибиряки отставали. Колли знал, что им не угнаться за ним. Но на длинной дистанции, имея дополнительные кислородные баллоны, они могли взять свое и догнать беглеца.
Если только они меня найдут!
Он начал прыгать со скалы на скалу. Обнаружив широкую щель между двумя заостренными глыбами, Колли быстро спустился в узкий проход, перелез через огромный камень и начал пробираться к краю гряды. Мышцы дрожали от напряжения, сердце едва не выпрыгивало из груди.
Россыпь скал неожиданно закончилась, и впереди, за небольшой полосой марсианских зарослей, до горизонта простиралась унылая пустыня. Он остановился, перевел дыхание и прыгнул с последнего валуна в сплетение бледно-зеленых растений. С милю или около того, пригибаясь и стараясь не оставлять следов. Колли крался среди кустов и корявых деревьев. Добравшись до края карликового леса, он позволил себе немного отдохнуть и осмотреться. Позади никого не было. Колли видел только скалы и песок. Впереди его поджидала безмолвная пустыня. Она мерцала и пузырилась хребтами дюн, раскачиваясь, как потревоженная топь. Или это у него мутилось в глазах?
А теперь надо пробежать две-три мили, не оставляя следов, сказал он себе. Пусть потом сибиряки чешут свои затылки и бороды.
Колли определил направление по солнцу и огромными прыжками помчался вперед. Песок мелькал под ногами и проносился мимо блестящей красно-коричневой рекой. Временами с вершин холмов он видел линию горизонта, но она всегда оставалась на том конце застывшего моря. Дюны вздымали свои валы с ужасным и тоскливым однообразием, будто пытаясь сбить человека с пути, закружить и наполнить его отчаянием.
Если я потеряю направление, думал Колли, пески занесут меня на тысячи лет и археологи будущего назовут мои бренные останки неразрешимой загадкой истории.
Его начинала мучить жажда. Он попытался отогнать это чувство. Позволив пленным прогулку, сибиряки предусмотрительно опустошили емкости их скафандров, и патрубок для подачи воды оказался таким же сухим, как песок и марсианское небо.
А значит, надо спешить. Надо бежать и бежать — все быстрее и быстрее.
Никто другой не выдержал бы такой марафон. Но Колли доверял своим уникальным способностям. Он надеялся, что сильные ноги унесут его от беды, а мощные легкие и кровь, запасавшая кислород, помогут протянуть весь путь на двух баллонах. Сомнения пришли потом — намного позже.
Прыжок и еще прыжок, короткая пробежка… Он все больше ощущал свою неповоротливость. Ткань и пластик скафандра мешали движениям — не сильно, но вполне заметно. Соединения и муфты давно нуждались в смазке. И вот такая мелочь могла стоить теперь ему жизни.
Что-то мелькнуло на склоне дюны — какое-то крошечное животное с окраской под цвет пустыни. Тварь испугалась и убежала прочь. И он тоже бежит от врага. Он тоже напуган до смерти. И его враги напуганы до смерти. И весь космос наполнен страхом. Поэтому надо бежать! Поэтому он бежал и бежал.
Солнце клонилось к западу. Колли замедлил бег и остановился на пару минут. У него начинала побаливать селезенка. Повернув голову, он взглянул на индикатор кислородного баллона. Стрелка приближалась к нулю. Усталость навалилась на плечи. Ему хотелось сесть, дать покой ногам, но он медленно пошел вперед, стараясь сохранять подвижность мышц.
Как же могло приключиться, что он оказался здесь, в этой фантастической передряге? И стоило ли прилетать на другую планету, чтобы потом бежать по пустыне от собственной смерти? Какая невероятная чушь! Почему это должно было произойти именно с ним? Такое всегда случалось лишь с другими людьми. Всегда находился кто-то другой, кому полагалось убегать, падать и лежать, ожидая кончины. И Колли вдруг понял, что он тоже смертей, и холодный озноб прокатился по шее и плечам, будто смерть пощекотала его своими ледяными пальцами.
Закат. Он снова бежал в полную силу. Над головой сияли яркие звезды, их становилось все больше и больше, но это сверкавшее кружево лишь издали напоминало земной небосвод. Он не узнавал большинства созвездий — сказывалась другая широта. Желанный Орион и путеводная Большая Медведица остались на другой половине мира. Он бежал, продираясь сквозь густую тишину, ноги выбивали звонкую дрожь на твердой, как железо, поверхности, и звезды, лениво перемигиваясь, освещали чудовищно огромную и безмолвную пустыню. О, как они высоки и недосягаемы! Как далека родная Земля! Небо казалось бездонной черной бездной. И будто вечность прошла с тех пор, как они с Луис шагали под этой необъятной высью и его рука сжимала ее ладонь.
Холод все больше пробирался под костюм. Колли сотрясала дрожь, и даже бег не давал согреться. Наверное, для мути с инфракрасным зрением он выглядел бы как факел, пылавший среди темного замерзшего ландшафта. Он ненадолго включил обогреватель. Испарения тела превратились в густой туман, который заползал из скафандра в шлем. Будь у него поглотитель пара, он выдыхал бы воздух в широкий нагубник, и на стенках фильтра осаждались бы капельки воды. Они стекали бы тоненькими струйками в металлический стакан, покрывая дно, заполняя его на четверть, потом до половины… О Боже, он мог бы пить воду! Понимая, что началось удушье, он открыл клапан и сделал продувку воздуха. Струя из шлема поднялась над головой серебристо-белым облачком, как маленький призрак темной марсианской ночи. Облачко начало исчезать. Оно таяло и пропадало, словно его всасывали в себя колючие холодные созвездия.
