- Я дежурила на Наблюдателе, - сказала она. - Эта девушка...
Симон неохотно сказал:
-Да...
- Мне так жаль, Симон...
-Мне тоже...
- Что же ты теперь будешь делать?
-Ничего. Завтра пойду на похороны, - он горько усмехнулся, - Я же вроде как этнограф, разве нет? А этот обряд мы еще не видели.
Коридор тонул во тьме - молчаливые фигуры в нишах, казалось, таращились на них каменными глазами, утопленными в черные провалы глазниц.
- А ведь когда-то здесь, в замке был музей, - сказал Симон, - забавно, правда? Она недоуменно посмотрела на него.
- Почему - забавно?
- Ну... Сначала и впрямь логово какого-то захудалого графа, потом сюда водили туристов - полюбоваться на вид, открывающийся с галереи, и проникнуться духом эпохи. Помнишь, Наташа говорила, как экскурсоводы им травили байки про призрак старого графа, который, скрежеща зубами и берцовыми костями, в ветхом саване обходит помещения... Теперь тут поселились мы. Тоже в своем роде привидения...
- Не вижу тут ничего забавного, - сухо сказала Оливия. - Послушай, Симон... эта девушка - ее правда задрал волк?
-Нет.
- Кто же это?
- Не знаю.
Холод каменных статуй проникал в него...
- Это что-то... выше моего разумения... что-то страшное... Они же когда-то... просто придумали все это... ради смеха, чтобы позабавить туристов... а теперь...
Внезапно он обнял ее и притянул к себе со страстью, которой минуту назад и не ожидал от себя. Зарывшись лицом в ее пышные волосы, ощущая под ладонью теплую живую плоть, он прошептал:
- Помоги мне! О, помоги...
* * *
- Ты на похороны? - спросил Гидеон. Симон молча кивнул.
- На тебе лица нет. Что ты так расстраиваешься, скажи на милость? Боишься, что Винер оказался прав?
- Да, - сказал Симон, - боюсь...
- Бойся, не бойся, это не изменит существа дела. Если Винер и впрямь нашел кого-то...
- И приманил, уж не знаю, как...
- Да. Он же обещал найти доказательство своей гипотезе... Вот и...
- Нашел? Послушай, Гидеон, я не верю в невидимые сущности. Просто... мы склонны были идеализировать человечество. Ну, и себя заодно.
- Разве?
- Если и существует какое-то зло, то оно присуще всем нам, а не воплощается в бессмертных неуязвимых оборотней.
Гидеон помялся, потом нерешительно произнес:
- Послушай, а если это не зло?
- Что же тогда? - устало ответил Симон.
- Сила...
Симон схватил его за плечо, и, развернув к себе лицом, поглядел в недоуменные глаза приятеля.
-Подумай, Гидеон! Хорошенько подумай. Погляди на эту несчастную девушку... Даже если это и так, если Винер прав... Совершить чудовищную, непоправимую ошибку только потому, что все мы растеряны...
-Растеряны? - усмехнулся Гидеон. - Ты слишком мягко выразился. Мы не растеряны - мы обречены...
- То, о чем ты сейчас думаешь, тоже - гибель.
- Докажи!
- Пойдем со мной! Разве их горе - не доказательство?
- Если принять, что они те, кого мы ищем, да, быть может.
- Они - те, кого мы ищем. Гидеон покачал головой.
- Не знаю, - тихо сказал он, - уже не знаю.
* * *
Туман разошелся, и полуденное солнце так ярко било в глаза, что он невольно прищурился - так больно было смотреть на белые рубахи вереницы людей, тянущихся к кладбищу. Старуха шла впереди, поддерживаемая Михеем. Под мышкой она держала черную курицу - та вела себя настолько индифферентно, что Симон, было, решил, что это просто тушка, но Зденко, который семенил рядом с ним, шепотом пояснил:
- Она спит, птица-то. Старуха положила ее на стол, пошептала что-то, она и заснула. Теперь так и будет спать, пока ее будут передавать...
- Как это - передавать?
- Ну, если Ядзю-то впрямь упырь попортил... нужно ее, бедняжку, успокоить как следует, чтобы не маялась она на том свете. А то еще начнет ходить...
- И что?
-А то, что будет у нас упырем больше, - мрачно заключил мальчик.
Толпа сгрудилась вокруг свежевырытой могилы, и запах развороченной земли показался Симону острым, как нож. Черная курица, которую старуха, наконец, опустила на землю, очнулась и теперь отчаянно хлопала крыльями.
- Дурной знак, - озабоченно пояснил Зденко.
- А теперь что они делают?
- Мак сыплют. Чтоб, значит, заснула...
- Кто? - удивился Симон. - Курица?
-Да Ядзя же... Ну вот, теперь все. Вечером только пойдут, спустят на воду свечку - пусть плывет, ведет Ядзю с собой, на тот свет. Вы куда это?
- Да вот, со старухой хотел поговорить...
- Нельзя сейчас. Она молчать до самого порога будет, а потом уж выть начнет... так уж заведено...
- Послушай, - сказал Симон, - а что люди говорят?
- Известно что. Говорят, плохо дело. И Михея жалко - дочка как-никак...
Он помялся, ковыряя босой ногой в пыли.
- А приятель ваш, который эту штуку смастерил, он еще придет?
- Наверное, - сказал Симон.
- Он обещал еще одну сделать... чтобы показывала, куда ветер дует.
- Ты же и так знаешь, куда ветер дует.
- Ну и что? Все равно, интересно... Я подумал, может, ее можно сделать, чтобы к примеру, была на петуха похожа... или на кошку...
- Я ему обязательно скажу, - пообещал Симон.
* * *
- Ты хотел со мной поговорить? - спросил Коменски.
- Да, - ответил Симон. - Я так полагаю, что Винер уже с тобой говорил?
Коменски пожал плечами.
-Возможно...
- И что ты думаешь?
- Симон, - вздохнул Коменски, - а что я могу думать? Это же теория... Если она подтверждается на практике, значит, нужно пытаться как-нибудь выйти на контакт... Я сказал Винеру, пусть попробует - в конце концов, это с самого начала была его идея.
- Ты понимаешь, что это значит?
- Я понимаю, что шанс ничтожен, - устало сказал Коменски, - но все-таки, это шанс...
- И что же он будет делать? Займется черной магией, чтобы путем какого-нибудь мерзкого ритуала вызвать опасную нечисть - так? Может, он это уже сделал?
- Ну ты же отлично понимаешь, что это просто суеверия, - укоризненно произнес Коменски.
- Вот именно. Послушай, Амос... А что было бы если бы ему не попалась эта чертова книжка? Если бы он не знал ничего про этого проклятущего Носферату? Что тогда? Он занялся бы чем-нибудь другим? И Ядзя была бы жива?
- Ты противоречишь сам себе. Только что утверждал, что не веришь в его теорию, - заметил Коменски. - А ведь это бы многое объясняло. В частности, и то, почему мы застали тут именно то, что застали. Ну и... все остальное... Кстати, и исчезновение группы Хлебникова в том числе...
-Чушь! Это же... ненаучно!
- Не веришь в метаморфозы, так?
-Ну...
-Тогда предложи свою теорию, - сказал Коменски, - и я с удовольствием ее выслушаю. А сейчас прости, у меня полно дел...
- Очередное толковище с Винером?
- Да нет... Лагранж хотел посоветоваться. Они, похоже, тоже завязли. Тот путь тоже тупиковый, Симон... У нас нет выбора - а значит, нам следовало бы проявить гибкость.
