В тот вечер, когда Кретон пришел ко мне, я только вернулся из храма, где готовился к свершению обряда Вечного Огня. Едва я переступил порог дома, ко мне бросилась Изида. Ноги ее были босы, волосы распущены. Так по обычаю наших женщин она предупреждала о грозящем несчастье.
— Они только что были здесь, — взволнованно сообщила Изида.
— Ты о ком? — спросил я, хотя уже понял, что произошло.
— Я их не знаю. Какие-то стражники. Их послал Совет. Они сказали, что им нужны только твои приспособления для наблюдения за небом, и унесли все, что смогли, а остальное разбили.
Значит, Совету все известно: Кретон донес на меня.
Он, наверняка, не сомневался, что действует во имя моего же блага. Как иначе излечить человека, постоянно употребляющего траву марихуаны, от которой мутится разум, начинаются галлюцинации? Только отобрав у него ее. И у меня отняли мою «марихуану» — мои трубы для наблюдения за небом, угломеры, водяные часы. Но папирусы, где записаны результаты моих наблюдений, им не удалось найти. Я ношу папирусы на себе, обмотав вокруг тела. Совет сможет получить их, только убив меня. Не думаю, чтобы они решились на это. Все-таки я Верховный Жрец, меня почитает народ. К тому же ничего предосудительного я не совершил. Сейчас важно одно — о моем открытии известно не только Кретону, но и всем остальным в Совете. Только бы они поняли, что оно означает. Но я очень сомневаюсь, поймут ли.
«Истину нельзя познать. Ее можно только получить в дар от богов, если ты этот дар заслужил», — вспомнились мне слова Кретона. Я подарил ему Истину, хотя он ее не заслужил. Она не нужна Мудрейшим. Я, только я, с самого начала стремился познать ее. Для всех остальных моя Истина — бред человека, напившегося воды из источника Килтарам.
Как сообщить людям о том, что их ждет? Может быть, в один из вечеров обратиться с башни храма к народу? Но это было бы чистейшим безумием, бесполезной жертвой. Кто-нибудь из моих помощников силой заставит меня замолчать. Если еще прежде не разнесет меня в клочья ворвавшаяся в храм толпа. Нельзя враз отнять у людей то, во что они привыкли верить испокон веков. Мечом, наверно, возможно, но словом — нет.
Моя Пела вынырнула не из бездонных глубин озера, а из бездонных глубин неба. И она не змея. Я один знаю, что такое Пела. Человек, пожелавший понять, откуда она взялась и какую роль сыграет в нашей жизни, прежде должен научиться смотреть на Небо моими глазами. И на Землю тоже.
Взгляд мой упал нa белый гребень из слоновой кости, скреплявший уложенные в высокий пучок длинные волосы Изиды. Слоновую кость привозили на судах с далекого восточного побережья, считавшегося краем земли. Все думают, что там, на востоке, у океана кончается земля. Но теперь я знаю, что это совсем не так. За океаном лежат другие, не известные нам земли. И вообще никакого края у Земли нет и быть не может — ведь она шар.
Я смотрел на небо, и взгляд мой невольно обратился к тому месту, где должна находиться она, моя Пела. Ночь еще не наступила, но в вечернем сумраке звезда была уже заметна. Всего несколько звезд светили ярче ее, но я знал — скоро Пела засияет ярче самой яркой утренней звезды Вены, которую я назвал именем своей сестры. Потом Пела станет видна и днем. Может, тогда люди поймут, что им грозит, убедятся, что я был прав. Но я уже буду далеко. Теперь я больше не могу оставаться здесь. Попрошу Совет Мудрейших снять с меня звание Верховного Жреца. Уверен, они охотно согласятся. Людям скажут, что я оставил суетный мир, дабы в тиши пустыни Хон возносить молитвы великому Ра.
На самом же деле я уеду. Отправлюсь на корабль как можно дальше от нашего острова на Восток, а там — в глубь большой земли. Хорошо бы, конечно, уехать не одному. Вот если бы ко мне присоединился мудрейший Арахом…
Мои размышления прервал стук у входных ворот. Изида послала раба открыть, а сама в страхе прижалась ко мне.
— Это опять они, — прошептала она. — Что ты им сделал плохого?
— Не бойся, Изида. Это не они. — Удары были робкими, с длительными перерывами.
У меня уже мелькала догадка, кто этот нежданный гость. Действительно, я не ошибся. К дому приближался один из Мудрейших — старый Арахом. Его незрячие глаза были устремлены вперед, он шел, держась за рабаповодыря.
— Приветствую тебя, Фа Раон, — он протянул мне правую руку, как принято только между добрыми друзьями.
— Счастлив видеть тебя, Мудрейший Арахом, — опустившись на колени, я сжал его руку в своих ладонях. — Нет ничего слаще для, моих ушей, чем внимать твоим речам, нет большей радости для глаз, чем лицезреть твой святой лик. Какие добрыевести принес ты в этот поздний час в дом, который незадолго до этого опустошили стражники, посланные Советом?
— Ты прав, Сын Солнца, ночная тьма скоро опустится на землю. Но она не помешает нам. — Его пальцы, едва касаясь, пробежали по моему лицу, чтобы определить его выражение.
Я действительно был рад Арахому, и он, поняв это, удовлетворенно кивнул.
— Мне тоже приятна всякая встреча с тобой, Фа Раон. Ночная же тьма меня не пугает — для старого Арахома уже давно не кончается ночь, есть Ра на небе или его нет. Но я пришел к тебе с необычной просьбой.
— Все, что в моих силах, я готов сделать для тебя.
— Я хочу, чтобы ты показал мне то место на небе, где находится твоя Пела, священная змея.
Если бы это был не Арахом, а кто-нибудь другой, я принял бы его слова за насмешку. Но я знал — это не в правилах мудрейшего Арахома. Я подвел его к выходу на террасу и повернул лицом на юго-восток, туда, где уже видна была Пела. Несколько минут мы стояли молча. Невидящий взор Арахома был устремлен ввысь.
— Я узнал все от Кретона. Сегодня собирался Совет, и он поведал нам о твоих откровениях. Они не поняли и осудили тебя. Но я верю тебе. К сожалению, только один я.
— Отче, я всегда преклонялся перед твоей мудростью.
— Мудрость давно покинула нас, Фа Раон. Ее свет угас. Мы все больше погружаемся во тьму невежества. Мудрейшие боятся, что знание пошатнет веру в богов.
— Ты в самом деле веришь в мою правоту, Арахом?
— Верю и в твою правоту и в тебя, Фа Раон. Я и сам пытался раскрыть тайну Неба, но мои старания оказались тщетными: без наблюдений я не мог найти подтверждения своим мыслям. Теперь благодаря тебе я нашел подтверждение своим догадкам. И мне радостно оттого, что они оказались верны. Я даже могу себе представить, где появляется твоя Пела, священная змея.
Сославшись на слабость, Арахом выразил желание немного отдохнуть. Изида принесла ему мое любимое плетеное кресло.
На землю опустилась ночь, и небо было усеяно звездами — новая луна еще только нарождалась. Арахом долго молчал, потом поднялся с кресла и, поддерживаемый рабом, сделал несколько шагов вперед. Он поднял глаза к небу, словно стараясь разглядеть что-то, и на удивление точно повернулся в сторону, где должна была находиться Пела.
