8 сентября, границу пересекли сапёрные и инженерные части. Атакованные, они немедленно отошли назад. На границу обрушился огневой вал, медленно продвигаясь вглубь. Попытки ответного огня немедленно подавлялись тактическими ракетами и авиацией. За огневым валом пошли танки и моторизованные соединения. Малейшие попытки сопротивления подавлялись тяжёлыми огнеметными системами, укрепления и укрытия уничтожались вакуумными зарядами. В связи с медленностью и постепенностью напора у мирного населения оставалось время покинуть опасную зону. Польские войска также не понесли сколь нибудь значительных потерь, то же самое пограничники и полицейские Литвы. Пострадали в основном добровольцы и регулярные войска Западной Украины, так не вовремя пришедшие на помощь своим новоявленным союзникам. На этом собственно и закончилось недолгое существование Западной Украины, как государственного объединения. Часть её отошла Польше, а большая часть превратилась в край народной вольницы – головную боль всех (кроме России) соседей.
Непосредственного контакта с противником не случилось. За боевыми частями в зону прорыва вновь вошли инженерные и сапёрные части. Немедленно приступили к строительству дорог, мостов и переправ. Правительство требовало открытие временных железнодорожных путей и автомобильных дорог уже через две – три недели, а постоянных – к середине следующего года. Одновременно организовывалась пограничная стража. Границы обустраивались электроникой, системами слежения, автоматическими артиллерийскими и ракетными системами. Проводилось сплошное минирование. Одновременно шла прокладка временных дорог сапёрными частями, постоянных – дорожными и строительными отрядами. Прокладывались трубопроводы, электросеть, коммуникативные системы. К 18 сентября в Калининград пришёл первый железнодорожный состав, а через пару дней – официально открыто автомобильное движение по временной схеме.
Второй инцидент – на южной границе. После стремительного захвата Грузии и Армении Халифат попробовал пощупать силы России. Предупреждения о недопустимости провокаций не подействовали. По всей границе страны – на Кавказе, в Средней Азии нажим только усилился. Активизировались эмиссары Халифата и внутри стран. В этом случае Военное Правительство России пошло другим путём. Подверглись ракетному и бомбовому удару со стратегических самолётов военные, промышленные и особенно ядерные объекты глубоко в тылу Халифата. Передовые силы Халифата моментально отошли от границы. Полностью прекратились пограничные стычки. Пограничная стража занялась своим делом. Регулярные войска России вернулись в места постоянной дислокации. По всей границе обстановка нормализовалась. Прекратились провокации, теракты со стороны исламских фундаменталистов и внутри России. Остальные случаи на границе носили более мелкий характер. Вначале случались попытки контрабанды и даже незаконного промысла на Тихом океане. В случае неподчинения, корабли просто уничтожались. Нарушения морских границ прекратились. Точно также прекратились нарушения и сухопутных границ. Все, кто ступал на полосу отчуждения вне зон официальных переходов, просто уничтожились. В течение двух – трёх месяцев нарушений границ не стало. Просто не стало. Видимо непонятливых перебили, а умные поняли, что сюда соваться нельзя.
Возвращение Григория справили вместе, и Дуговы , и Сирские, и Наташа с детьми. На следующий день Гриша рассказывал свои приключения Владимиру и Галине.
"Прилетел в Париж я благополучно, правда, не в тот аэропорт, что говорили. Доехал до центра, побродил. Уже тогда насторожила некоторая пустынность, города. В прежние посещения, Париж был веселым и суетливым, а сейчас, как мне показалось, каким-то настороженным, чего-то ожидающим. А может, это я сейчас, вспоминая, себя накручиваю. Побродил по центру, ни куда не заходя. Пешком дошёл до вокзала. Без суеты взял забронированный ещё из Москвы билет, быстро, удобно доехал до Лиона. Проспал всю дорогу. Может быть, поэтому и не слышал объявления. Короче вместо вокзала Перраш, состав прибыл на вокзал Бротто. Как и в Париже, хотел побродить в центре города. Раннее, раннее утро, еще солнце не встало, как следует. Только осветило облака, да верхние этажи домов. Утренняя прохлада. Градусов двенадцать – пятнадцать, как у нас бывает поздней весной, а то и летом. Поклажи у меня всего одна сумка – пошел пешком. Я тебе, Тань, говорил, мы договорились с Сергеем, помнишь его, что он меня встретит. Своё барахло я к нему отослал заранее, так что налегке ехал.
Чтобы не заблудится, я в Лионе впервые, пошёл напрямик к Роне, там через нее перешёл, и мимо Лицея по набережной, мимо Отеля Дьё – до железной дороги. А там и Перраш, я имею в виду вокзал, а не район. Всё близко. Сергей меня уже ждал. Поздоровались, обнялись. Он сразу мне симку для телефона местного оператора дал. Моя вообще не работала. Роуминга никакого. Ни местные линии, ни в Москву. Сели в машину – Сергей мне машину взял напрокат – почти новый ситроенчик. Начал плакаться, что напрасно я приехал. Дескать – работы нет, все замерло. Русских понаехало, как после гражданской войны, французы раздражены на нас до чрезвычайности. Я перебил, спросил о деле. Он повёз меня в пригород – Во-ан-Велен, там присмотрел для меня небольшую гостиницу, мест на десять. Этот, не знаю, как назвать – посёлок, пригород, городок, мне понравился. Между Роной и каналом Жонаж расположен. Впоследствии меня это, наверное, и спасло. Ну, не буду забегать вперёд. Гостиница двухэтажная, уютная. Денег втрое меньше попросили, чем я планировал. Я ещё удивился. Хозяйка честно объяснила, что посетителей мало, содержание себя не оправдывает, да и она уже устала, пора на покой. На самом деле – ей под семьдесят уже. Сказала – в деревню, к родне переберётся. Оформили покупку быстро, где-то за неделю. Тут вы, то есть Россия, с остатками Штатов задрались. Вой пошёл со всех сторон.
На русских вообще стали смотреть, как на агентов КГБ, ФСБ, Кремля, ГРУ, чёрта, дьявола. Вплоть до ареста счетов. На меня особого внимания, почему то не обратили, а вот Сергея на несколько дней даже арестовали. Потом запал спал, но всё равно смотрели косо. Спасибо прессе надо сказать. На Россию вой стоял немыслимый. Вплоть до объявления Крестового похода. Именно так, без кавычек. Те же, которые, как и я из страны уехали, напротив, начали воспеваться, как герои и борцы с тоталитаризмом. Март, апрель проскочили незаметно. Делал косметический ремонт, покупал оборудование, налаживал контакты. Всё вроде успокаиваться начало. Правда, деньги стремительно обесценивались. Причём все сразу. Как говорили не класть яйца в одну корзину, я и в евро, и в иенах, и в рублях и даже в швейцарских франках держал. Рубли и франки не обменять стало, а всё остальное стремительно вниз катилось. Кроме того, банки стали лопаться, как мыльные пузыри. Гроздьями.
