стоящие. У меня не было никакого желания ехать в Виндзор. Но что мне следует сделать сразу по прибытии? Не лучше ли было бы немедленно вернуться в свою страну, если бы только мне позволили это сделать? Все это наводило на меня сильную печаль, но особенно ощущение того, что все окружающие должны считать меня жестоким монстром. Я не мог не думать о словах, которые сказал мне лейтенант Кросстрис. У Спасителя мира были Его ученики, которые верили в Него, и один дорогой юноша, который так сильно любил Его. Я почти усомнился в своей собственной силе как учителя прогресса, способного провести меня через страдания, которые, как я видел, уготованы мне.
– Для меня настанут не очень радостные времена, когда я приеду в Англию, – сказал я своему другу Кросстрису за два дня до нашего ожидаемого прибытия.
– Все будет по-новому, и вам будет на что посмотреть.
– Вы отправитесь в какое-нибудь другое путешествие?
– Да, нас немедленно пошлют на Балтику. Мы очень хорошие друзья с Россией, но ни одну собаку по-настоящему не уважают в этом мире, если она не покажет, что умеет не только лаять, но и кусаться.
– Меня не будут уважать, потому что я не умею ни лаять, ни кусаться. Что они со мной сделают?
– Мы высадим вас на берег в Плимуте и отправим в Лондон – с почетным караулом.
– И что со мной сделает почетный караул?
– Ах! За это я не могу ответить. Без сомнения, он будет относиться к вам со всем уважением.
– Вам не приходило в голову подумать, – сказал я, – куда меня отправят? Зачем караул вообще нужен? Но для меня этот вопрос важен. Там я никому не нужен, никто меня не знает. Те, для кого я должен быть причиной каких-то мелких неприятностей, просто захотят убрать меня с дороги, а весь мир, если он вообще услышит обо мне, будет просто проинформирован о моей жестокости и злобности. Я не собираюсь уничтожать себя.
– Не делайте этого, – сказал лейтенант жалобным тоном.
– Но это было бы лучше всего, если бы не определенные угрызения совести. Что бы вы посоветовали мне сделать для начала?
Он помолчал, прежде чем ответить, и с болью посмотрел мне в лицо.
– Вы извините, что я спрашиваю вас, потому что, как бы мало я с вами ни был знаком, из всех англичан я знаком только с вами.
– Я думал, что вы серьезно относитесь к своей книге.
– Что мне делать со своей книгой? Кто её опубликует? Как мне заинтересовать ею кого-то? Есть ли хоть кто-нибудь, кто поверит, во всяком случае, в то, что я верю в Установленный срок?
– Я верю, – сказал лейтенант.
– Это потому, что вы впервые познакомился со мной в Британуле и с тех пор провели со мной месяц в море. Вы мой единственный друг, и вы вот-вот покинете меня, и вы тоже не верите в меня. Вы должны признать перед самим собой, что никогда не знали человека, чье положение в мире было более жалким или чьи трудности были более тяжелыми.
Затем я оставил его и спустился вниз, чтобы закончить свою рукопись.
Конец
1882 год
латынь – не покидать королевство
Гамлет
Pater familias (с лат. – «отец семейства») – глава патриархальной семьи.
отступником
(латинское) силой оружия
коляска
латынь. "свободный Рим называл Цицерона отцом страны"
латынь. Человека справедливого и неуклонно идущего к цели. Гораций, "Оды"
американизм – неискренний разговор
