– Погоди, – сказала Эмили. Она вдруг почувствовала во рту вкус крови и поняла, что прокусила нижнюю губу. – Надо развернуться. – Ей нужно было подъехать как можно ближе ко входу и проверить, не заперта ли дверь. Наружный термометр показывал минус пятнадцать, а если учесть еще и ветер, температура, наверное, покажется градусов на десять или пятнадцать ниже. На то, чтобы попасть в здание до того, как их проморозит до костей, у них будет всего несколько минут.
Эмили отъехала от дома, резко вывернула руль и заблокировала гусеницы по правой стороне снегохода, в то время как гусеницы слева продолжали вращаться. Таким образом «Кот» разворачивался, не двигаясь при этом вперед. Когда Эмили сочла, что снегоход стоит теперь под нужным углом к зданию, она потихоньку проехала вперед, медленно поворачивая руль влево. В поле зрения снова появился серо-коричневый фасад офисного центра, узкие окна которого задребезжали, когда новый порыв ветра обрушился на его стены. Эмили еще немного довернула руль и проехала несколько оставшихся футов. Теперь «Кот» стоял параллельно дому.
Входная дверь была чуть впереди, она располагалась в углублении с портиком. С навеса, будто клыки, свисали сосульки.
Эмили надела куртку, поплотнее натянула на голову капюшон и застегнулась.
– Ты готова? – спросила она у Рианнон.
Девочка утвердительно кивнула. У нее на коленях уже лежал фонарик.
Эмили выждала, когда уляжется очередной порыв ветра, выпрыгнула из кабины, захлопнула за собой дверцу и чуть не упала, потому что ветер налетел снова, толкнув ее к краю металлической подножки снегохода. Восстановив равновесие, Эмили жестом поманила к себе Рианнон. Уже через мгновение девочка была рядом, а вместе с ней и Тор. Даже пса бросило в дрожь, когда ураганный порыв обрушился на их маленькую компанию, сгрудившуюся возле снегохода.
– Пошли! – крикнула Эмили. Из-под капюшона голос звучал еле слышно, к тому же его заглушал рев ветра.
Они осторожно спустились с подножки на землю и двинулись ко входу. Эмили дернула большую дверь, но та была заперта.
– Черт! Стой тут, а мне придется сходить к «Коту», – сказала журналистка Рианнон.
Вернувшись к снегоходу, она открыла заднюю пассажирскую дверцу, вытащила дробовик и снова пошла к зданию. Ветер теперь дул, не переставая, трепал и толкал Эмили, пока та, пошатываясь, пробиралась по глубокому снегу туда, где оставила ребенка и собаку.
– Что ты собираешься делать? – перекрикивая ветер, спросила Рианнон, увидев в руках Эмили дробовик.
– Открыть дверь, – прокричала Эмили в ответ. – Теперь возьми Тора и отойди с ним за угол, ладно?
Убедившись, что оба ее спутника отошли в безопасное место, где им не страшен возможный рикошет, она осмотрела дверь, чтобы понять, где именно находится замок. Даже под защитой портика это было непростым делом: мешала вьюга, она мела и швыряла снег в нишу перед входом. Когда Эмили наконец обнаружила замочную скважину, она сняла дробовик с плеча и прицелилась, но выстрелить не смогла – в варежке до спускового крючка было не дотянуться.
Придется ее снять, подумалось Эмили. Она прислонила дробовик к двери, расстегнула молнию на варежке, липучку, которой варежка фиксировалась вокруг запястья, и мгновенно почувствовала, как ужалил кожу ледяной ветер, до костей промораживая тело. Это было все равно, что опустить руку в ледяную воду: она почувствовала, как стынет кровь от кисти до самого локтя. Взяв дробовик, Эмили навела его на замок так, чтобы дуло оказалась в нескольких дюймах от двери, и опустила палец на спуск, ощутив при этом такую боль, что чуть было не выронила оружие. Дотронуться до металлического спускового крючка было все равно, что сунуть палец в огонь. До боли стиснув зубы, она отвернулась и выстрелила.
Когда она снова повернулась к двери, на месте замка зияла дыра. Эмили быстро натянула варежку на немеющую руку, ухватилась за ручку двери и потянула ее. Дверь приоткрылась.
– Рианнон! – прокричала Эмили. – Идем.
Из-за угла портика показалась голова девочки, тут же возник и Тор. Придерживая дверь, чтобы та не закрылась, Эмили поманила их обоих в темноту здания и сама тоже вошла следом.
* * *Впереди со звукопоглощающих плит потолка капала вода, и в луче фонаря было видно, как на тяжелых коврах холла ее капли сливаются в полузамерзшую лужицу. Стены украшали фотографии нефтяных вышек, чумазых, но радостных с виду рабочих, занятых делом строительных бригад и фрагментов какого-то сложного оборудования (Эмили понятия не имела, для чего они вообще нужны).
Боже милосердный, как же тут все промерзло! Даже в теплой куртке, брюках и рукавицах она чувствовала, как продолжает уходить из тела тепло. Неужели они теперь приговорены к этому навечно? Неужели до конца жизни ей придется вот так кутаться и всегда думать о том, когда же в следующий раз удастся согреться? О том, доведется ли снова увидеть солнце, почувствовать кожей его лучи? Холод, подобный этому, пробирал до костей, и, чтобы изжить память о нем, нужно хотя бы месяц провести на каком-нибудь жарком карибском пляже. Эмили снова сняла варежку и направила свет фонаря на свой указательный палец. На его подушечке уже появился красный рубец в форме полумесяца. И он, мать его дери, болел, как…
– Эмили? – Прозвучавший с вопросительной интонацией голосок Рианнон вернул ее к реальности. – Ты в порядке?
Нет. Конечно же, она совершенно не в порядке. Она настолько не в порядке, насколько это вообще возможно. Вот что хотелось сказать Эмили, но вместо этого она проговорила:
– Да, милая, со мной все хорошо. Пойдем поищем комнату, чтобы переждать все это безобразие, согласна?
– Жалко, что мы не захватили рюкзак с продуктами, а то я проголодалась, – продолжала девочка, как будто ничего необычного не происходило, и сегодня был просто еще один заурядный день.
И этот день действительно был для Рианнон самым заурядным, поняла Эмили. Должно быть, девочка, по большей части, забыла свою прежнюю жизнь до того, как на Землю обрушилась вся эта мерзость, и те маленькие предметы роскоши, что делали эту самую жизнь такой легкой и приятной. Малышка Рианнон адаптируется, все преодолеет и станет жить дальше. При условии, конечно, что ей удастся выжить, несмотря на невзгоды и опасности, которые все еще подстерегают их впереди. А вот я, продолжала рассуждать Эмили, уже слишком стара для всего этого. Чертовски стара.
Покопавшись в одном из многочисленных карманов своей парки, Эмили выудила батончик «Марс», который зачем-то сунула туда когда-то давно.
– Держи, – сказала она, вручая его девочке.
Пока Риа жевала шоколадку, Эмили осмотрела комнаты, мимо которых они шли, распахивая двери и проверяя содержимое шкафов. Особого смысла в этом нет, рассуждала она, но чем еще занять себя, пока не стихнет буря? Последние несколько дней они, по большей части, сидели, так что им не повредит кое-какая нагрузка – хотя бы полчаса побродить по этому зданию. Если придется, они тут и заночуют. У них еще полно времени, чтобы добраться до дока, о котором говорил Джейкоб. Он сказал, что Стоктонские острова расположены где-то в десяти милях к северо-востоку от Дедхорса, и до них можно добраться на лодке.
