Все мужчины почему-то посмотрели на Суркову. Катерина залилась краской:
– Что вы уставились, господа?! По-моему, повода подозревать меня в побочном заработке, у вас нет.
Тарутян нашелся первым:
– Катюша, никто тебя и не подозревает. Просто психологию этого контингента женщине понять легче.
– Не уверена. Пусть сначала мужчины объяснят свою способность таким образом удовлетворять скотские инстинкты. Не мне вам рассказывать о взаимозависимости спроса и предложения.
Вадим Дружников галантно поцеловал Сурковой ручку:
– Катя, давай без обвинений. Это инстинкт не скотский, а биологический. Самец по природе агрессор. В его программу, для выживания популяции, природой заложен ген обладания по возможности большим числом самок.
– Это модель животного! – Возмутилась Катерина: – Человек тем и отличается, что контролирует свои желания. Так можно далеко зайти.
– А что делать морякам? – Возразил Шаньков: – Они по несколько месяцев маются без подруг. – Виктор по морям не плавал, но представить себя в положении страждущего матроса ему труда не составляло. Правда, сам лаборант больше трех дней без возлюбленной начинал лезть на стенку.
Дружников проблему видел шире:
– Да причем тут моряки, Витя? Сколько мужчин, проживающих в добропорядочном браке, лишены полового удовлетворения!
– И почему же они, бедные, так мучаются? – Ехидно поинтересовалась Суркова.
– Хотя бы потому, что жены старятся раньше. Мужик в полтинник еще боец, а его сверстница жена уже старая калоша… – Тут аспирант осекся и опасливо покосился на профессора. Супруга завлаба полувековой юбилей отмечала много лет назад, и его замечание выглядело нетактично.
Но Александр Ильич подтекста не услышал, зато понял – он выпустил джина из бутылки и пора сузить тему дискуссии:
– Ребята, перед нами сейчас не стоит задача выяснить, кто виноват в существовании этого вида деятельности и какова ее роль в современном обществе. Я хочу понять одно – каким критерием мы сможем измерить результат нашего опыта?
На этот вопрос никто из присутствующих ответа не знал. Шаньков ухмыльнулся и позволил себе реплику:
– Проверить путем тыка…
– Не хами, парниша. – Обрезала его Катерина.
Дружников лаборанта поддержал:
– По форме грубо, по содержанию верно. Но проверять будем не мы. У девушек есть работодатели. Они и проверят по своей бухгалтерии.
Александр Ильич в тонкостях взаимоотношений проституток и сутенеров не разбирался, да и не хотел вникать в специфику данного бизнеса. Но и упускать шанс лишний раз подтвердить свое открытие ему казалось ошибкой.
– Друзья, я думаю, двадцать подобных дам для начала многовато. Технических трудностей не оберешься. Мы же не сможем заносить их, как мешки с цементом с черного хода. Придется ставить в известность охрану. Я лично не представляю предлог, по которому запрошу пропуска для двадцати столь необычных посетительниц академического института. А открывать администрации истинную цель нам пока преждевременно. Предлагаю испробовать на двух-трех. Да и проследить за их поведением представляется мне куда проще.
– Тогда за дело, – обрадовался Дружников. Он заранее договорился выйти на связь с Дидовым, а без согласования с патроном ничего конкретного сказать сутенеру не мог.
– Как, прямо сегодня? – Растерялась Суркова. Перспектива оказаться рядом с жрицами любви ее странно беспокоила.
– А чего тянуть? – Сейчас начало одиннадцатого. После обеда я девушек привезу. Уж две красавицы всегда найдутся.
Александр Ильич не возражал, и Дружников, не мешкая, отбыл за подопытными девами.
Молодые ученые готовили «операционную» и приборы в странном напряжении. Ни шуток, ни обычной болтовни. Только Александр Ильич оставался сосредоточенно-деловит, как перед любым опытом. Тарутян и Шаньков в отсутствие Дружникова устанавливали видеокамеру, стараясь друг на друга не смотреть. Лаборант оглянулся по сторонам и тихо спросил:
– Коля, ты их пробовал?
– Кого пробовал?
– Таких девок?
– Проституток?
– Ну да.
– Один раз…
– Понравилось?
– Не помню, был пьяный.
– Что за радость заниматься этим, когда ничего не соображаешь?
– Попробуй, поймешь…
– Зачем? Чтобы потом ничего не помнить?
– Чтобы не спрашивать у других.
– Мне пока с Маринкой хорошо.
– Ну и не лезь в помойку.
– Мне же интересно.
– Интересно, дерзай.
– Понимаешь, мне как-то неловко с платными…
– Денег жалко?
– Не в этом дело.
– Тогда в чем?
– В том, что они этим работают…
– Ну и что? Половина жен этим работают.
– Ходят на панель?
– Зачем? С мужьями.
– Это как?
– Для поддержания отношений. Как у приматов. Есть муж, ему надо дать. Они и работают. Посмотри в глазок, установку хорошо видно?
Шаньков заглянул в камеру и немного передвинул штатив.
– Так нормально.
В операционную вошла Суркова и уселась к томографам. Лицо молодой женщины выглядело слишком сосредоточенным.
– Кать, что ты такая серьезная? Проституток боишься?
Она посмотрела на лаборанта, как на малого ребенка:
– Вить, ты бы шел Фоню с Норой кормить. Потом не до них будет.
– Обезьян я уже покормил. Они опять вместе. Ильич разрешил из клеток выпустить.
– Ну и как, Фоня ее больше не грызет?
– Лежат в обнимку, друг у друга блох ловят. Идиллия…
– Разлука подогревает чувства… – Катерина повернулась и пошла из «операционной». – Вы бы в магазин сходили. Потом не перекусишь…
За чаем профессор то и дело поглядывал на часы. Катерина медленно уничтожала бутерброд, не поднимая головы. Тарутян с лаборантом уплетали за обе щеки с такой скоростью, словно старались насытиться на неделю впрок.
– Вадиму оставьте, приедет голодный, а вы все смели, – бросила им Суркова.
– Может, еще и девиц учесть? – Огрызнулся Тарутян.
Профессор строго оглядел помощников:
– Хватит зубоскалить. Все приготовили?
– Все нормально, патрон. – Заверил Шаньков, вливая в себя остатки чая.
– А вот и мы. – Дружников держал под руки двух двойняшек и широко улыбался: – Одна Роза, другая Оксана. Прошу не путать.
Александр Ильич поднялся девушкам на встречу:
– Господи, какие вы молоденькие… Паспорта хоть у вас есть?
Оксана возмутилась:
– Ты чего, дидок? Мы уже два раза голосовали. Раз за Ющенко, раз за Юльку. А за Януковича не успели – робить сюда тиканули.
– Повезло Януковичу. После ваших выборов одна в тюрьме, другой в отставке… – Ухмыльнулся Вадим.
Александр Ильич покачал головой:
– Все-таки я бы на ваши паспорта взглянул.
– Ты не дывись, что мы личиками молодки. Мы, дидок, так робить можем, жинкам не угнаться, – поддержала сестру Роза и тут же уселась профессору на колени. Пока он в растерянности пытался освободиться, красавица успела смачно поцеловать его в губы. – Ой дидок, какой ты гарний! Мы, когда робим, клиентов не чмокаем, а тебя, коханый мой, я сразу полюбила.
