— Светлая память герою!
Юный храмовник сглотнул слюну, ему было больно и стыдно, причем, не за то, что он оставил бригадира умирать в одиночку, а за то, что он заклеймил его трусом. Того, кто практически ценой собственной смерти спас его никчемную, никому не нужную жизнь, растрачиваемую на ругань и глупые заигрывания с какой-то рыжей девицей.
Как так получалось, что настоящие друзья один за другим оставались лежать на земле ради того, чтобы он мог жить дальше, а он начинал ценить их лишь после того, как терял? Как прервать эту трагическую цепочку? У него был настолько подавленный и растерзанный вид, что Алиса почти прикрикнула на молодого храмовника:
— Возьми себя в руки! Нам пора, иначе мы достанемся на обед шоргам.
Наверху их поджидал Фантом, который, выполнив задачу проводника, получил от настоятеля новое поручение в том же роде — доставить Алису на место новой дислокации Храма. Он уже был в курсе деталей боя в коридоре, о котором рассказали товарищи, и даже гибели Багира, которую помимо Таиры наблюдала еще и Твики. В связи с этим период двоевластия в бригаде закончился, и обращение «бригадир», прозвучавшее из уст бойца, было безусловным признанием ветеранами заслуг наставницы Роджера.
Всю дорогу они беседовали о смелости и трусости, дружбе и предательстве. Этика леомуров обладает большой гибкостью в этих вопросах, она не осуждает рационально объяснимые поступки, даже если они не блещут красотой замыслов. Безрассудная смелость считается синонимом глупости, но умение преодолевать собственные страхи всегда заслуживало самых высоких нравственных оценок. Алиса не осуждала торопливости суждений Роджера, так же, как и не осуждала действия бывшего бригадира.
— Пойми, то, что в молодости кажется единственно верным, с возрастом обретает совсем другой смысл, а в старости кажется глупостью.
— Но откуда ты это знаешь? Тебе далеко до старости, самой еще учиться и учиться.
— Я уже выучилась. У меня были очень хорошие учителя. От них и знаю. Ты был по-своему прав, Багир тоже, но по-своему. Он сумел доказать свою правоту делом. Но это вовсе не означает твою неправоту.
— Как это?
— Ваши позиции кажутся противоположными только на первый взгляд. Страхи нужно преодолевать. Только в этом случае леомур становится истинным хозяином своей судьбы, но иногда он отвечает не только за себя, но и за других. И если ты испытываешь страх за близких и друзей, не дай тебе бог преодолеть этот страх и спокойно смотреть, как они гибнут. Такая смелость хуже любой трусости.
— Ты хочешь сказать, что он не имел права рисковать жизнью бойцов бригады?
— Не только их, но и своей, поскольку именно на нем лежала ответственность за безопасность подразделения. Погибни Багир из-за собственной безрассудной смелости, и опасность для всех остальных возросла бы многократно.
— Хочешь сказать, что командир не имеет права распоряжаться собой так, как ему хочется?
— Он не имеет права распоряжаться собой, как рядовым бойцом бригады.
— Но ты же осталась с нами, хотя и руководила эвакуацией, а настоятель и магистр сбежали.
— Все не так просто. У них есть свои задачи, и они не имеют право вести себя подобно героям древности, выходя в одиночку на схватку с драконом. На их плечах лежит груз ответственности за вверенных им леомуров.
— Этот груз лежал и на твоих плечах, но ты осталась.
— Себе, как проводнику, я подготовила замену. Фантом прекрасно справился, а ответственность за бригаду с меня никто не снимал. Я не могла оставить ребят.
— Мне кажется, что ты выгораживаешь настоятеля.
— А ты опять торопишься осуждать.
— Извини. Возможно, ты и права, — воспоминания о Багире нахлынули с новой силой, и остаток пути Роджер промолчал.
Запасная база Храма, выбранная настоятелем для временного пристанища, находилась в подвальных помещениях развалин какого-то древнего монастыря. Затхлый запах сырых подземелий напоминал скорее о склепах и вампирах, чем о молитвах и праведниках. Храмовники по распоряжению магистра пытались придать мрачным комнатам хотя бы сносно жилой вид. Настоятель с охраной разместился в центральном зале.
Здесь было не так темно из-за нескольких тусклых лампочек, по неведомой иронии судьбы оказавшихся в столь неподобающем месте. Наверно, кто-то из руководства Храма руками кобортов, не утруждающих себя размышлениями о цели своей деятельности, специально оборудовал запасную площадку.
Мортафей ругался, на чем свет стоит, понося и Привратника, и всех его боевых монахов, прозевавших вторжение, и рейнджеров, не заметивших подготовки нападения. Досталось на орехи и сканерам, пропустившим появление в городе полусотни боевых шоргов.
— Вот ты мне объясни, Твики. Как так могло получиться, что одинокого лиата ты чувствуешь за пять, а то и все пятнадцать километров, а несколько десятков шоргов не замечаешь даже около дверей Храма?
— Все зависит от настроек и установок сканера. Нельзя видеть все и везде. Можно либо в одном месте видеть всю картину целиком, либо на большом пространстве искать объект с известными параметрами.
— Но при этом Привратника ты найти не можешь.
— Не только его. И Таиру не смогу обнаружить, и Этьена очень нелегко найти. Есть леомуры, обладающие искусством абсолютной маскировки, хотя их не так уж и много. Что же касается потенциальных прихожан, то это просто, поскольку я настраиваюсь на образ среднестатистического сильного лиата. Если б мы ожидали нападения боевых шоргов, то, настроившись на их образ, я бы обнаружила опасность еще на дальних подступах к Храму.
— Так почему же ты этого не сделала?
— Команды не было.
— Что? Этьен, как это понимать?
— Считалось, что шорги не представляют опасности для храма, поскольку проходы на нижний уровень для них слишком узки, а потому непроходимы, — спокойно ответил магистр.
— Тогда как же они пробрались?
— Похоже, их кто-то впустил через запертый тамбур.
— Соронги?
— Скорее, их коборты.
— Но мы же контролировали слуг, у которых есть ключи от бункера.
— Для опытных мастеров изготовление отмычек — задача не такая уж и сложная. Хотя никто не исключает и возможность предательства.
— Почему же мой магистр не предвидел этого заранее?
— Вообще-то охрана Храма входит в компетенцию Привратника.
— Охрана, но не оборона. Так что, это и твой промах. Понятно?
— Понятно.
— Бери своих бойцов и найди мне того, кто организовал нападение. Доставь его сюда. Живьем.
— Слушаюсь. Но как же вы? Я не могу оставить настоятеля без охраны и обороны.
