Точно не в Москву.
Ну, дилер не выдаст, студень не съест. Кира девушка обидчивая, конечно, но не дура же.
Через минуту она уже стояла рядом. Испуганная до дрожи, побледневшая. Даже говорила с запинками.
– А-андрей… там к-корсар! У н-него… к-красный значок! С ч-черепом!
– Я видел. Ну и что?
– Он… з-за мной охотится, да?
Ох, бедная. Надо было сразу объяснить.
– Успокойся, – я погладил Киру по волосам. – Он ничего тебе не сделает. Он охранник, понимаешь?
– Как это? Корсар – и охранник?
– С тех пор как разогнали Совет капитанов, в Исле анархия, и многие бойцы сменили нанимателей. А значки оставили, во-первых, на врага хорошо действует, а во-вторых, уникальные исловские умения никто не отменял. В бою любой стороне сгодятся. И вообще: не думай, что каждый, у кого черепастый шеврон, – обязательно разбойник и трупоед.
– Разве нет?
– Не всегда. В больших кланах много корсаров – они незаменимы для разведки. Или во время войны, когда охотятся на вражеские грузы. Ты, наверное, удивишься, но и корсары-антимародеры тоже бывают.
Кира все еще оглядывалась, но любопытство медленно, но верно вытесняло страх.
– И они стреляют… в своих?
– Во-первых, не в «своих» – корсар корсару далеко не всегда союзник. А во-вторых, мародеров все не любят. За шакальство. Ислу видно по значкам, нападают они открыто… знаешь, что от них ждать. Да и убивают не так часто, все больше грабят. «Ресы на пол и на выход», помнишь? А мародеры предпочитают забирать товар с трупа, поэтому нападают со спины, из темноты или изображают защитников слабых. «Не бойся, я тебе помогу!» Ну, и помогают. Очередью в спину или пирокинезом в упор. Понимаешь теперь, почему мародеров не хоронят?
– Да…
– Так что значок с черепом еще не означает смертельного врага. В торговом караване ему цены нет. Кто лучше знает тактику корсаров, как не свой, прикормленный?
Заскрипел люк, в проеме наконец-то появился торговец. Спустился вниз и выложил передо мной целую кипу барахла. Патроны и батареи я сразу рассовал по карманам: по маркировке вроде все нормально, а проверять каждый – запаришься. Да и не тех денег они стоят, чтобы мухлевать.
А вот с бронежилетами пришлось попотеть. Барыга притащил штук десять, разной степени паршивости. Половину я отложил сразу: скверный ремонт, плохо заделанные пробоины, некачественные пластины. Еще один оказался женским, другой – на шесть размеров меньше.
– Отличная одежка, – сказал торговец. – В городе любой не задумываясь отвалил бы за них по паре сотне монет. Моя щедрость меня погубит.
Ага, сейчас. Мысленно я пожелал ему самых страшных вирусов в печень, простату и мозг.
– Мусор. Дырка на дырке, наспех запаяны паяльником. В таком даже помойное ведро выносить стыдно.
Он не обиделся. Наоборот – приготовился расхваливать, как наилучший свой товар.
Не успел. В голове колонны среди охранников послышался ропот. Еще через минуту все забегали, занимая позиции. Прямо на асфальт установили станок для супрессора, наемник богатырских пропорций тащил на плече миниган.
К нам подбежал капитан:
– Разведка наткнулась на отступающий отряд диверсантов. Уйти с дороги мы не успеем, особенно с роботом. Придется принять в лоб.
Новость сразила торговца едва не наповал. Он разволновался, приподнялся на цыпочках, чтобы посмотреть вперед – не видно ли страшных диверсантов, быстро заговорил:
– Капитан, вы же уничтожите их, да? Скажите мне? Это ведь входит в наш договор, вы нанимались сопроводить караван до столицы и защищать…
– О цене поговорим потом. Не до того сейчас.
– Но мой товар! Что будет с моим товаром?!
– Ничего с ним не будет. Их не так много, похоже, кто-то уже потрепал отряд. Рейнджеры или штурмовая пехота. Вряд ли они примут бой. Так что укройтесь за броней и ждите. А вы, – он обернулся к нам, – проваливайте отсюда побыстрее. И желательно подальше. Хрен его знает, куда эти ублюдки попрут потом.
Я выбрал из кучи самый крепкий бронежилет, ухватил мягкую, разом вспотевшую от страха руку торговца, пожал ее:
– Беру вот эту. Согласен? По глазам вижу, что согласен. Значит, договорились. Спасибо, было приятно иметь с тобой дело. Кира, уходим.
На ходу заталкивая покупку в мешок, я потащил девушку прочь с шоссе. Барыга издал какой-то неопределенный звук, но я не оглядывался. Поздно уже торговаться, друг мой, вспоминать, что именно этот экземпляр стоит в два раза дороже и ты случайно прихватил его вместе со всеми. И, конечно, совершенно не собирался продавать за столь мизерную цену.
Теперь не до бизнеса, шкуру бы спасти.
Я спешил убраться не только с возможной линии огня. Как бы охране не пришло в голову, что мы специально задержали караван до похода рейдеров. Что бы ни говорили про массовый героизм в дни Вторжения, те времена давно прошли. Враг огреб по самое не балуйся и давным-давно поменял тактику. Рейды и диверсии самих вторженцев – лишь одна сторона медали. А с другой – наше человеческое умение продавать все и вся за подходящую сумму. Кое-кто из беспринципных наемников и бывшей исловской братии работает на этих кровавых мерзавцев. Говорят, некий Мастер Черепов выплачивает неплохие премиальные за головы убитых людей, а командующий карательными силами вовсю вербует наших для своих темных делишек.
Так что в пособники диверсантов могут записать легко и непринужденно, куда сложнее будет оправдаться и снять с себя все обвинения. Да и не стал бы никто разбираться, расстреляли бы в пять минут прямо у грузового робота.
Ровная такыровая пустошь тянулась километров на пять от дороги. Я шел быстрым шагом, подгоняя Киру – отстреляется охрана от диверсантов или нет, неважно, в любом случае нас не увидит только слепой. А у солдат Орднунга со зрением все в порядке, получше любого электронного увеличителя.
Кое-кто считает, что силы Вторжения явились чуть ли не с другой планеты. Или, по крайней мере, с орбиты. На космической станции, мол, Тот День пересидели, теперь обратно спустились. Враки. Слишком похожи на людей. Да, конечно, рожей и кожей не вышли, скелет усилен, мышцы, ускоренная регенерация тканей… Но вон тех же стичей посерьезнее искорежило, даже две руки лишние выросли. Нет, я думаю, диверсанты и в самом деле гости с западного материка, где народ до сих пор безвылазно сидит в бункерах и даже успел отстроить свой пресловутый Орднунг, о котором через слово орут их листовки. А с недавних пор решили распространить порядок на соседей.
Только мы почему-то не соглашаемся.
Пришлось помочь. Только не братским советом и гуманитарной помощью, а карательными отрядами: Орднунг ведь всех, кто на поверхности, считает мутантами с грязной кровью и искалеченными генами. То есть – подлежащими немедленному уничтожению.
