- Видела. Я во Дворец шла узнать про сына, не думала, что там он. Всё болото до этого облазила, потом знакомая Кикимора подсказала во Дворец сходить. Она и дорогу указала через избушку Ильи-лежебоки, в которой погреб к мосту выводит на Ведьмины Острова.
- Большой Дворец? - шмыгнул носом Яшка.
- Очень большой. Сам увидишь. Все Цари Русские убиенные там проживают.
- Где же и с кем они воюют на болоте? - удивился я. - Там и места всего ничего. И неужели шума битвы не слышно?
- Был бы Царь, да царская на то охота, - будет и война, - горестно сказала Макаровна. - Сами увидите. Только на службу ни за что не идите, ни за какие посулы. Если Сокровища сумеете добыть, вспомните, кто вас сюда привел. Спасите моего Алёшеньку, выведите его оттуда, мне более ничего не нужно.
- Жди, мы постараемся вернуть тебе сына, - сказал Черномор.
- А как же вы одна будете нас ждать? - осмотрелся я.
- Всё самое плохое со мной уже произошло, сынка моего болото забрало. А мне что будет? Я уже год по болоту одна хожу - ничего. В случае нужды Илья неподалёку, он меня в обиду не даст.
- Если только проснётся, - вставил скоморох.
- А ты помолчал бы, - щёлкнул его по затылку Буян.
- Чего ты меня по башке щёлкаешь? - схватился за трофейную саблю Яшка. - Я тебе что - семечка, что ли, чтобы меня щёлкать?!
- Ты саблей маши потише! - прикрикнул на него Черномор. - На врагов будешь махать, нечего на своих замахиваться.
- Свои! - обиделся Яшка. - Свои по башке не щёлкают...
- Вы с одного болота, почти родственники, что всё время ссоритесь? попыталась усовестить Яшку Макаровна.
- Тоже мне, родственник! -покосился на Буяна скоморох. - У моей бабушки сарафан горел, а его дедушка прибежал, да руки погрел...
- Мы идем? - нетерпеливо спросил Иван, подходя к краю трясины. - Как тут мост найти?
- Мост найти не трудно, - пояснила Макаровна. - Возьми слегу, да щупай перед собой, там под водой брёвнышки настелены. Только не суетись зря, старайся не думать о корысти для себя, иначе брёвнышки разойдутся, а там Ведьмы за ноги подхватят и на дно утащат.
Русалки могут заманить, в трясину за собой утащить, красавицы сладкоголосые, на такие дела мастерицы великие. Идите. Только про Алёшеньку моего не забудьте.
- Не забудем, Макаровна, - пообещал Буян. - Как можно?! Только ты скажи, как мы его узнаем?
- Я образок дам, надень на шею, а как увидишь солдатика какого молодого, расстегни рубаху, чтоб образок этот видно было. Алёшенька по этому образку сам тебя узнает. И тебе образок в дороге добрую службу сослужит, сбережёт в пути, от беды охранит. Ну, дай вам Бог пути-дороженьки.
Она перекрестила нас и отошла в сторону, сразу постарев, сгорбившись и став меньше ростом. Мы уходили, а она оставалась ждать и надеяться.
Первым пошёл Иван. Он быстро удалялся, стал совсем маленьким, достиг острова с синими от тумана соснами, с теми самыми, за которыми, по словам Макаровны, недалеко и сам Павловский Дворец. Иван обернулся, помахал рукой, давая знать, что, мол, всё в порядке, идите.
- Кто меня на плечи возьмёт? - спросил Черномор, глядя на Буяна.
- Я бы, конечно, взял, - пряча в усах улыбку отозвался Буян. - Да кто тебя знает, что за помыслы у тебя в голове? Вдруг корысть ты имеешь Сокровища прибрать к рукам? Мало ли.
- Я?! Сокровища прибрать?! Себе?! - задохнулся от ярости Черномор. Да я тебя в котлету отобью!
Он бросился на Буяна, в ярости замахиваясь палицей.
- Ладно, ладно! - выставил перед собой ладони Буян. - Садись ко мне на загривок. Так и быть, рискну.
Черномор, ругаясь и пыхтя, влез ему на плечи. Бывший тысяцкий встал, недовольно проворчав:
- Маленький, маленький, а тяжёлый, как великан. Чем ты таким тяжёлым изнутри набит?
Черномор хотел что-то ответить, но Буян подкинул его на плечах, отчего Черномор прикусил язык, наверное, впервые обрадовавшись тому, что у него нет зубов.
- Так и быть, - проворчал Буян. - Потащу на себе этого... спиногрыза через трясину. Все свидетели: собой вполне бескорыстно жертвую! Рискую! Мало ли что в голове у этого корыстного Черномора?
- Это я - корыстный?! Это я - спиногрыз?! - зарычал Черномор. - Да я тебя зарублю! Да я тебя палицей! Да я тебя...
- Ты меня лучше всего загрызи, - ехидно посоветовал Буян, отчего беззубый Черномор в ответ только застонал от бессильной ярости.
Буян взял в слегу и шагнул на невидимый под водой мосток, но его остановила Макаровна:
- А палицу Черномора не взял?
- Вот память! - сокрушённо покрутил Буян головой и хлопнул с размаху по лбу.
Но в последний момент он наклонил голову и хлопнул широкой ладонью по лбу не себя, а важно восседавшего на его плечах Черномора, который не ожидая такого поворота замахал руками, сорвался и шлёпнулся с его плеч в тёмную тину, подняв фонтан брызг.
- Вот теперь я, пожалуй, пойду! - заспешил Буян.
Не дожидаясь пока Черномор выберется, припустил через трясину, быстро тыча перед собой слегу. По дороге он успел подхватить с собой палицу Черномора, крикнув:
- Вы Черномора попридержите как можно дольше, сразу не пускайте! Он что-нибудь со мной сделает нехорошее, а он внутренне добрый, потом сам жалеть будет!
Черномор, отфыркиваясь и отплёвываясь, вылез с ног до головы облепленный тиной.
- Где моя палица?! - ревел он. - Где этот Буян?!
Он так рвался следом за бывшим тысяцким, который совсем не геройски спасался от него бегством, что пришлось действительно придержать Черномора силой, чтобы он не бросился вдогонку за Буяном, даже не взяв слегу.
Я поймал его возле самого моста, подхватил его на руки, и успокаивал, гладя по лысой голове:
- Не волнуйся так! Волосики повылезут совсем. Куда он от тебя денется?
- Эй! - прокричал перебежавший мост Буян. - Ты, Димка, неправильно малого успокаиваешь! Дай дитю титю!
Черномор вырвался, выломал рогатину, заострил её раздвоенные концы ножом и пошёл через трясину нащупывая мост концом рогатины, громко провозглашая угрозы в адрес Буяна.
- Сейчас Буян нарвётся, как косолапый на рожон! - задумчиво произнесла Марья.
Увидев, что я не понял, она пояснила:
- На рожон. Рогатину, с которой на медведя охотятся, или просто острый кол, называют рожном. Медведь, когда свирепеет, на него лезет, его и запарывают. Вот потому иногда и говорят: не лезь на рожон.
- Он там не прибьет Буяна? - забеспокоился я.
- Кто его знает? - усмехнулась Марья. - Перейдём - увидим. Выдержит Буян, ему не такие трёпки выдерживать приходилось. Может, на пользу пойдёт. Ты идёшь, Яшка?
- Сейчас лапти завяжу, и пойду, - повернулся скоморох к Макаровне. А ты говорила: Ведьмы, Русалки...
- Хорошо, что нет их, - с облегчением перекрестившись, сказала Макаровна. - Может, кто помогает вам, охраняет.
