— Ясно. — Она разочарованно вернула оружие. — От него нет никакого толка.
Грегг взвесил револьвер на ладони.
— Не поймите меня неправильно, мадам. Его неудобно заряжать, но против пули 54-го калибра не устоит ни один человек.
Говоря, он не сводил глаз со своей гостьи, и ему показалось, что при последних словах на ее лице промелькнуло странное выражение.
— Вы думаете о большом звере? — предположил он. — О медведе?
Она оставила его вопрос без внимания.
— У вас есть свое оружие?
— Да, но я не ношу его. Таким образом я не ввязываюсь в неприятности. — Грегг вспомнил события предыдущего часа. — Обычно, — добавил он.
— Какова скорость вылета пули у вашего оружия?
— Откуда мне знать? — Греггу было все труднее совместить поведение женщины с ее непонятным интересом к техническим характеристикам огнестрельного оружия. — В наших краях так об оружии не судят. У меня, к примеру, «ремингтон» 44-го калибра, который всегда делает то, что я хочу, и этого мне вполне достаточно.
Невзирая на раздражение, сквозившее в его голосе, женщина оглядела комнату и указала на массивную железную кухонную плиту, на которой он готовил.
— Что произойдет, если вы выстрелите вот в это?
— Куски свинца разлетятся по всей комнате.
— Вы ее не прострелите?
Грегг хохотнул.
— Мадам, нет еще такого оружия, способного это сделать. Вы не могли бы поведать мне, откуда такое любопытство?
Он уже начал привыкать к тому, как она отвечала — меняя тему разговора.
— Вас зовут Билли-мальчик?
— Достаточно просто Билли. Раз уж мы собираемся перейти на имена.
— Меня зовут Морна. — Она одарила его мимолетной улыбкой. — Нет смысла соблюдать формальности… в данных обстоятельствах.
— Пожалуй, так. — Грегг почувствовал, как к щекам прилила кровь, и поспешно отвернулся.
— Вам когда-нибудь доводилось принимать ребенка?
— Это не моя специальность.
— Не беспокойтесь чересчур, — сказала она. — Я вас научу.
— Спасибо, — хрипло ответил Грегг. У него появились сомнения в благородном происхождении своей гостьи. Безусловно, об этом свидетельствовали ее внешность и — теперь, когда она больше не боялась, — определенная властность поведения. Но она, казалось, не имела ни малейшего представления, что существуют вещи, которые можно обсуждать лишь с самыми близкими.
Днем он отправился в город, поехав в объезд, подальше от ранчо Портфилда, и освободился от восьми галлонов пульке в сапуне Уэйли. Стояла невыносимая жара, пропитанная потом рубашка липла к спине, но он позволил себе лишь одну кружку пива, перед тем как идти к Рут Джефферсон в лавку ее двоюродного брата. Грегг нашел Рут в кладовке, когда она пыталась взвалить мешок бобов на нижнюю полку. Это была крепкая привлекательная женщина лет сорока, со все еще узкой талией и прямой осанкой, хотя годы вдовства и тяжелой работы проложили глубокие линии вокруг ее рта.
— Добрый день, Билли, — сказал она, услышав его шаги, а затем обернулась и пристально посмотрела на него. — Ты что задумал, Билл Грегг?
У Грегга дрогнуло сердце — именно это заставляло его всегда опасаться женщин.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что ты нацепил галстук в этакую жару. И свою лучшую шляпу. И если не ошибаюсь, свои лучшие ботинки.
— Давай-ка помогу тебе с мешком, — сказал он, подходя ближе.
— Это чересчур тяжело для твоих рук.
— Как-нибудь справлюсь. — Грегг нагнулся, неуклюже прижал мешок к груди, затем выпрямился и бросил его на полку. — Ну? Что я тебе говорил?!
— Ты весь перепачкался, — неодобрительно сказала она и стала смахивать пыль платком.
— Ерунда, не шуми.
Несмотря на протесты, Грегг покорно застыл и позволил себя вычистить, наслаждаясь таким вниманием.
— Мне нужна твоя помощь, Рут, — сказал он.
Она кивнула.
— Я твержу тебе это не один год.
— По совершенно особому случаю. Я даже рассказать тебе не могу, покуда ты не пообещаешь хранить секрет.
— Я так и знала! Я знала, что что-то случилось, как только ты сюда вошел!
Грот добился желаемого обещания и стал описывать события. По мере его рассказа линии вокруг ее рта углублялись, в глазах появился жесткий блеск. Грегг с облегчением вздохнул, когда, едва закончил повествование, в магазин вошли две женщины и минут десять выбирали ткань. К тому времени Рут немного успокоилась, но Грегг видел, что она все еще кипятится.
— Не понимаю тебя, Билли. Мне показалось, что ты кое-чему научился в последний раз, когда столкнулся с людьми Портфилда.
— А что мне оставалось делать? — сказал он. — Я должен был ей помочь.
— Этого-то я и боялась.
— Ты хочешь сказать…
— Билли Грегг, если я когда-нибудь узнаю, что ты спутался с какой-то девкой из сапуна, а теперь у тебя хватило наглости просить моей помощи при родах…
— Рут! — Грегг был поражен до глубины души.
— Легче поверить в это, чем в то, что ты мне наплел.
Он вздохнул и вытащил из кармана слиток золота.
— Стала бы она мне платить? Вот этим?
— Думаю, нет, — согласилась Рут. — Но все-таки странно… Что это за имя — Морна? Откуда она?
— А я почем знаю?
— Да ты еще и побрился!.. — Она смотрела на него в растерянном изумлении. — Нет, мне просто необходимо повидать женщину, способную заставить Билли Грегга прихорашиваться. Интересно, что в ней такого, чего у меня…
— Спасибо, Рут… Словно камень с души свалился. — Грегг осмотрел просторное затемненное помещение, заполненное товарами. — Что мне надо взять с собой?
— Я соберу все необходимое и отвезу к тебе перед ужином. Возьму двуколку Сэма.
— Здорово. — Грегг благодарно улыбнулся. — Только езжай по западному пути.
— Теперь убирайся отсюда и дай мне заняться делом, — велела Рут. — Портфилдовские бродяги мне не помеха.
— Хорошо. До встречи. — Грегг уже повернулся к выходу, когда его внимание привлекли рулоны ткани, лежавшие на прилавке. Он потрогал кусок шелковистой ткани и нахмурился. — Рут, тебе приходилось слышать о материи, которая серебрится на открытом воздухе и становится синей в помещении?
— Никогда.
— Так я и думал.
Грегг подошел к двери, на мгновение задержался на пороге и вышел на зной и пыль главной улицы городка. Он взобрался на повозку, щелкнул поводьями и медленно покатился к поилке. Возле нее стоял молодой ковбой с поникшими пшеничными усами, терпеливо ждущий, пока напьется кобыла. Это был Кол Мэшэм, один из немногих сравнительно порядочных работников Джоша Портфилда. Грегг кивнул ему.
