— Однако я был бы крайне благодарен, если бы вы прояснили для меня пару вещей в этом деле.
— Все, что угодно.
— Возможно, я смогу помочь вам в этом, — раздался громогласный голос от дверей. Из тени возникла массивная фигура дуче Тьеполо.
— Ваша Светлость, — тихо сказал я. — Боюсь, я оказал вам плохую услугу. Ведь я думал, что вы стоите за всем этим безумием.
— Я действительно виноват, — сказал большой человек. — Виноват в своей безумной любви. К этой чудесной женщине. — Он взял руку миссис Ноуч в свою. — Это было так давно, — прохрипел он. — Очень непросто, синьор Бокс, знать, что ты был рожден в богатстве и славе, а потом увидеть, как все это исчезает. На меня охотились. Однажды я приехал в Неаполь и встретил девушку. Ей тогда было всего лишь шестнадцать, и она немного боялась меня. Но я сразу понял, что люблю ее… Люблю!
— Но она была замужем.
Дуче печально кивнул:
— И у нее был ребенок. Ее муж, Моррэйн, был хорошим человеком, честным, но мы ничего не могли с собой поделать, не так ли, дорогая? Она была подобно пожару — страсть, которая горела внутри нас!
Миссис Ноуч кивнула.
— Сначала мы легко могли тайно встречаться друг с другом. Мой муж Максвелл думал только о своей работе. Они с коллегами трудились от рассвета до заката. Но в конце концов наш секрет стал известен! Максвелл обезумел от ревности. Я отправилась поговорить с ним. Сказать ему, что я должна от него уйти… Я нашла его в лаборатории. Сказала, что мы с дуче любим друг друга. Сначала, казалось, он меня не слышит. Он жег свои бумаги после какой-то исследовательской неудачи. Бросал в огонь все больше и больше бумаги, а потом он вышел из себя и… — Миссис Ноуч прижала ладонь ко рту и всхлипнула. — Это отняло у меня мою юность, мою красоту…
Дуче обнял своей огромной рукой нежные плечи женщины.
— Я ничего об этом не знал долгие годы. Власти схватили меня, и я был депортирован. Я узнал о пожаре и думал, что Кейт мертва. Откуда мне было знать, что ее увезли из Неаполя обратно в Англию? Прошли годы. Я уже не ожидал снова увидеть свою любовь.
— Но увидели, — протянул я, медленно затягиваясь сигаретой.
— Действительно! Можете себе представить, синьор Бокс? По прошествии такого времени? Я скитался по Европе, как бродяга. Однажды, когда я был в Лондоне, гуляя по парку, мы заметили друг друга, не так ли, дорогая?
Он повернулся к своей потерянной любви, и на его обветренном лице расцвела улыбка.
Миссис Ноуч продолжила:
— Я сразу узнала его даже после всех этих прошедших лет.
— А вы почувствовали то же самое? — спросил я дуче.
— Конечно же я сразу узнал ее! Какое мне было дело до ее шрамов? Ее «уродства»? Это была моя любимая девочка. Она вернулась ко мне, а я все эти годы считал, что она мертва.
Благородная голова дуче склонилась, а когда он снова поднял ее, в его влажных глазах стояли слезы.
— Я купил молчание своего компаньона, и мы провели целый день вместе. Были и тайные письма, и свидания украдкой. А затем у меня возник замечательный план — уроки рисования. Мы собирались бежать! Как Ромео и Джульетта… В тот вечер, когда был бал у Чудоу, она должна была исчезнуть и встретиться со мною в саду. Но она не пришла. А потом я услышал о найденном теле — о! И во второй раз ее отняли у меня. — Он зарычал, как раненый зверь. — И вот я здесь. Дома. В Неаполе. Тайно, разумеется. В поисках — кто знает чего? Покоя?
Я выпрямился на подушках.
— А что насчет того дня в Механическом институте, миссис Ноуч? Я полагаю, вы уже подозревали, что за вами следят?
Женщина под вуалью положила руки на колени и вздохнула:
— Так и было. Но я считала, что их послал мой муж и что наш план безупречен. Я даже не думала о том, что они замыслили, — до того самого дня. Мисс Безум и я поменялись местами, когда двое мужчин ворвались в уборную. Они тотчас схватили бедную мисс Безум, но она отчаянно отбивалась и даже укусила одного за руку… Конечно же я не могла просто спрятаться в кабинке и оставить Абигейл на произвол судьбы — их лица вытянулись, когда они вдруг оказались лицом к лицу с двумя одинаково одетыми женщинами! Поскольку, очевидно, время было дорого, они отвезли нас обеих в дешевые меблированные комнаты, где из нас вытянули признание. Один из них, человек по имени Котелокс, решил, что ему представился удачный случай. Они пришли, чтобы похитить меня, и будет гораздо лучше, если все будут считать меня мертвой! — Она замолчала и всхлипнула. — С этого момента участь бедной Абигейл была решена. Я была не в силах возражать — тогда они впервые сделали мне эту жуткую инъекцию, и с того дня я едва ли могла воспринимать происходящее.
Тьеполо накрыл ее ладонь своей большой рукой.
— Теперь все кончено, — сказал он приободряющее.
Я откинулся назад.
— И что вы собираетесь делать теперь, моя дорогая? Если вы примете совет бедного художника…
— Благодарю, мистер Бокс, но не думаю, что он мне понадобится! Я решила изменить свою жизнь, пока еще есть время.
Дуче Тьеполо одобряюще что-то пробурчал.
Чудоу нахмурился:
— А как насчет вашего мужа?
— Боюсь, ему придется с этим смириться, — прощебетала миссис Ноуч, совсем как девочка. — Поскольку Дуче и я… э-э… нынче же вечером исчезнем.
Я пожелал им удачи, будучи уверен в том, что в свое время получу неплохое финансовое вознаграждение за оказанные услуги.
Чудоу проводил их и вернулся ко мне.
— Ну? — спросил он. — Есть ли какие-нибудь вести от нее?
— От кого? — спросил я невинно.
— От мисс Беллы Пок, от кого же еще? Вы здесь уже две недели. Неужели вы с ней не виделись?
Я слегка пожал плечами.
— Я получил записку или две, где она интересовалась моим здоровьем.
Чудоу наклонился вперед.
— Когда ты с ней увидишься?
Я расхохотался, отчего у меня разболелось раненое плечо, но я не мог притворяться ни секундой дольше.
— Завтра утром! Но я безумно устал, Крис. Ты должен позволить мне набраться сил перед великими событиями!
Он ушел, пообещав мне ужин у «Максима», золотые горы и весь чай Китая в придачу, как только я поправлюсь.
Благостное спокойствие воцарилось в моей жизни. Чарли оказался отличной сиделкой, а то, что он вытворял в постели, было просто восхитительно.
В ту ночь я спал плохо. Мое сознание, казалось, перенеслось в момент извержения Везувия, потому что мне приснилось, что я нахожусь там и небо позади меня приобрело странный багровый оттенок. Но вдруг я понял, что это вовсе не небо, а темнота у меня под веками. Я моргнул. Потом еще раз. И ревущий грохот вулкана превратился в настойчивый стук в дверь моего номера.
