глядя на Иеканджику сквозь дым от сигареты. Медленно встала и отдала честь. Неидеально с точки зрения Устава, и ее движения не выдавали тренированных мускулов боевого офицера, но кобура пистолета на ее ремне была расстегнута. Оконкво села обратно, слегка развалившись в кресле, затушила сигарету и жестом приказала Иеканджике войти. Иеканджика сделала шаг вперед и неуверенно закрыла дверь.
– Время позднее, капрал, не так ли? – спросила Оконкво.
– Да, мэм, – ответила Иеканджика. Теперь, когда она оказалась здесь, все заранее продуманные слова казались неуклюжими, недостаточными, чтобы удержать вес того, что она пытается сделать.
В рамках подготовки к операции она читала личное дело полковника Оконкво. Оконкво была особенным офицером. Несмотря на свои скромные достижения, на определенном этапе карьеры она была выбрана средней женой предыдущим полковником, возглавлявшим аудит. Когда полковник умер (рано для своих лет, в самом начале пребывания Отряда на этой ледяной планете), Оконкво повысили сразу через ступень, с майора до полковника, с официальной благодарностью. О причинах таких почестей в ее личном деле совершенно ничего не было.
Военные обычно относили такие необъяснимые выражения благодарности и повышения в звании на счет выполненных необычных или тайных заданий. Хотя Оконкво никогда не служила в боевом, оружейном или тактическом отделах, через пару недель после смерти бригадира Иеканджики ее повысят в звании до бригадира и поставят во главе исследовательского отдела биологического оружия, которым она и будет спокойно и эффективно руководить до конца своих дней. Оконкво – сложный офицер, которого было бы неразумно недооценивать.
Взгляд Оконкво был спокоен и терпелив.
– Могу я поговорить с вами в частном порядке, мэм? – спросила Иеканджика.
Оконкво жестом указала на стул. Иеканджика села и придвинулась ближе.
– Как тебя зовут, капрал? – спросила Оконкво.
Иеканджика сделала глубокий вдох.
– Я полковник Иеканджика.
Рука Оконкво двинулась к рукояти пистолета, ее глаза прищурились, глядя сквозь сигаретный дым.
– Ты на нее похожа, – сказала Оконкво. – Но мы обе знаем, что в Отряде есть только одна Иеканджика, не так ли, капрал?
Все безумие этого разговора дошло до Иеканджики. Ей хотелось убежать, вернуться на пять минут назад во времени и стереть все это.
– Я перешла во времени на тридцать девять лет назад, полковник, через врата времени. Я послана сюда, чтобы выполнить задание командующего Шестым Экспедиционным Отрядом.
Рука Оконкво слегка коснулась рукояти пистолета. Она убрала сигарету от губ. Любой человек, достаточно близкий к командованию Шестого Экспедиционного Отряда, видел сам или читал о первых экспериментах по отправке информации в прошлое при помощи врат времени.
Когда выяснилось, что лазерные и электромагнитные сигналы не подходят, попытались отправлять металлические кубики с информацией, закодированной на них в виде микроскопической перфорации. У генерал-лейтенанта Рудо в кабинете до сих пор хранился один из этих кубиков. На выходе из врат времени они обнаружили на кубиках абразивный износ не только снаружи, но и внутри, будто воздействующие на него силы прошли сквозь поверхность металла.
Внутреннее пространство врат времени воздействовало на предметы, повреждая их очень сильно. В Союзе не могли оценить всю степень этого воздействия. Временами в офицерской столовой заходили разговоры о том, смогут ли они вообще когда-нибудь получить доказательства перемещения во времени материальных объектов, но это были лишь разговоры. Так что Иеканджика могла понять чувства полковника Оконкво.
– Теперь самое время предъявить какие-то доказательства твоего ошеломляющего заявления, – сказала полковник.
– У меня есть доказательства, но они не имеют смысла для вас и даже, возможно, бесполезны, – ответила Иеканджика.
– Тогда и говорить не о чем. Должна же ты была получше все это спланировать?
Несмотря на легкий тон разговора, за словами Оконкво скрывалось предостережение. Ее глаза слегка расширились, выдавая инстинкт бойца, борющийся со скептицизмом мышления современного человека.
– Я предъявила доказательства капитану Рудо. Она сделала нам временные идентификации и наряды на работы. К сожалению, она арестована и больше ничем не может нам помочь.
Оконкво одеревенела, на ее лице появилась злость.
– Почему? – спросила она.
Иеканджика лишь опустила голову, так, будто в этом была ее вина. Однако обе они являлись женами Рудо, пусть и в разное время.
– Несанкционированное использование кода Службы военной безопасности, – ответила она.
– Откуда она его получила?
– Я ей его дала. В будущем же мне его дал командующий Шестым Экспедиционным Отрядом, отыскав в записях аудита Службы военной безопасности.
– Ты и правда из будущего? Но настолько некомпетентна, чтобы дать невиновному глупцу так попасться?
– Рудо не невиновна.
– Что?
– Военной безопасности об этом неизвестно, и в истории этого тоже нет, но похоже на то, что Рудо замешана в заговоре с целью убийства бригадира Иеканджики.
Лицо Оконкво исказилось. Она порывисто встала, глядя на Иеканджику, ее пальцы сжались на рукояти пистолета. Затянувшись сигаретой, она уставилась на Иеканджику сквозь клубы дыма.
– Ты это серьезно? – прошептала она. – Твою мать?
В прошлом самой Иеканджики офицеры на ключевых постах проходили стандартный курс обучения безопасного использования информации из будущего, не слишком сильно отличающегося от ежегодных учебных модулей по безопасному обращению с радиоактивными материалами и биологически опасными веществами. Тридцать восемь лет из сорока они были в бегах, так что информация из будущего являлась еще одним контролируемым активом, требующим протокола обращения и строгого администрирования доступа, подобно приказам на применение оружия или инженерной информации. Утешает, что дисциплина соблюдалась должным образом и здесь, в прошлом.
– Значит, у тебя нет доказательств твоей истории? – спросила Оконкво.
– Мой командир не готовил меня к этому. В моей истории нет ареста Рудо. Мое присутствие здесь могло изменить ход событий.
– Будучи дочерью бригадира Иеканджики, ты, должно быть, росла как драгоценность флота? Первая в очереди на любое назначение и с младых ногтей в подготовке к командным постам? Кто ты – командир линкора, офицер штаба?
Реакция Оконкво уязвила ее. Иеканджика никогда особо не фантазировала, что это такое – вырасти при живой матери, не говоря уже о том, чтобы расти дочерью второго по старшинству офицера Экспедиционного Отряда. Это было бы детство, наполненное привилегиями и влиянием. Да, ее учили, учила сама Рудо. Но для чего? Для командного поста или чтобы отправить в прошлое – предотвратить временной парадокс?
– Я начальник штаба, – тихо ответила Иеканджика.
– Положи пистолет на стол, капрал, и я возьму у тебя генетическую пробу.
Иеканджика достала пистолет и положила на стол Оконкво. Аудитор подвинулась назад, не убирая руки с рукояти своего пистолета.
– В будущем Рудо предупреждала меня, что генетический запрос по поводу бригадира, скорее всего, будет замечен, – сказала Иеканджика.
– Рудо еще только начала служить аудитором, – сказала Оконкво, приподнимая брови. – Она не знает обо всех аудитах, которые я провожу, о записях, к которым имею доступ в порядке вещей.
Она достала из шкафа небольшой ящичек и подвинула его по столу Иеканджике.
– Сделай мазок.
Иеканджика открыла ящичек и увидела внутри портативный анализатор ДНК размером с ее кулак в окружении трубок для забора проб. Разорвала обертку на шершавой пластиковой палочке, сунула себе в
