Из темноты вынырнули несколько караульных. Пламя факела ярко отсвечивало в их полированных шлемах и панцирях. Они наполовину вели, наполовину волокли какую-то худую фигуру в лохмотьях.
Отдав честь, солдаты доложили:
- Ваша Светлость, этот человек сдался в руки караула и заявил, что хочет говорит с королем Валериусом. Это акулонец.
Человеком это существо в лохмотьях назвать было трудно: он скорее напоминал волка, до костей ободранного зубьями капкана. На ногах и запястьях его были заметны старые шрамы, которые могли быть оставлены только кандалами. А лицо его было обезображено большим выжженным раскаленным железом клеймом. Когда его опустили на колени перед бароном, глаза его загорелись сквозь свалявшиеся кудри, словно угли.
- Так это ты, паршивый пес? - прогремел немедиец.
- Зовут меня Тибериас, - ответил тот, заскрежетав зубами. - Я пришел рассказать вам, как одолеть Конана.
- Ты что - шутишь?! - зло спросил Амальрик.
- Говорят, у вас есть золото... - еле слышно отозвался Тибериас, дрожа всем телом. - Дайте мне хоть немного! Дайте мне золота, и я расскажу, как убить короля!
Его широко раскрытые глаза безумно блестели, а растопыренные пальцы умоляюще протянутых рук казались когтями.
Амальрик молча пожал плечами. Пусть так - его никогда не смущали даже самые отвратительные способы и методы борьбы с противником.
- Если ты говоришь правду - получишь столько золота, сколько сможешь унести. Но если ты шпион, я прикажу подвесить тебя за ноги. Ведите его за мной!
Войдя в шатер Валериуса, который тоже не спал, барон ухмыльнулся и сказал, указав на приведенного с собой человека:
- Говорит, что знает способ, как помочь нам в нашем деле. А это может нам понадобиться, если план Ксалтотуна снова провалится. А теперь говори ты, пес!
Тело предателя билось в каких-то болезненных конвульсиях, а слова сливались в быстрое бормотание.
- Конан со своей армией стоит в глубине Долины Львов, у которой очень труднопроходимый рельеф. Она окружена с обеих сторон горами. Не имея возможности обойти его с фланга, вы будете вынуждены ударить ему в лоб. Но, если бы король Валериус решился прибегнуть к моим услугам, я показал бы ему, как напасть на Конана с тыла. Если вы доверитесь мне, выходить нужно прямо сейчас. Это несколько часов езды - сначала на запад, потом - на север, и под конец - на восток, чтобы войти в Долину Львов с тыла, как это сделали гундерийцы.
Амальрик колебался и нерешительно теребил подбородок. И все-таки, это не было ничем неправдоподобным - в часы всеобщего хаоса всегда находились люди, готовые продать душу за несколько золотых монет.
- Но если заведешь меня в западню, - умрешь, - с угрозой в голосе предупредил Валериус. - Ты это понял?
Оборванец задрожал, но глаз не опустил.
- Ты убьешь меня сразу же, как только в чем-либо заподозришь!
- Конан не станет разделять свои силы, - вступил в разговор Амальрик. - Ведь он специально объединил свои войска, чтобы отразить наше нападение, и вряд ли пошлет даже один отряд на сооружение в горах ловушки. Кроме того, этот мерзавец, - он посмотрел на трясущегося оборванца, - знает, что жизнь его зависит от того, приведет ли он нас туда, куда сейчас пообещал. И потом - чтобы такой подлец пожертвовал ради кого-то жизнью? Вздор! Нет, Валериус, мне кажется, что он говорит дело.
- В таком случае он величайший злодей из всех виденных мною, коль скоро он готов продать своего освободителя от былого рабства! - рассмеялся Валериус. - Но я уже решил. Я пойду за ним. Сколько ты дашь мне людей?
- Пять тысяч, - отозвался Амальрик. - Неожиданное нападение со спины приведет противника в замешательство, а к тому времени уже успею подойти и я. Я буду ожидать твоего удара до полудня.
- Ты сам увидишь, когда я ударю, - успокоил его Валериус.
Возвращаясь к себе, барон с презрением отметил, что Ксалтотун все еще находится в своем шатре, о чем свидетельствовали леденящие кровь крики, еще более усилившиеся в темноте. А когда, наконец, он услышал во тьме лязг стали и позвякивание конских уздечек, губы его растянулись в кривой усмешке. Валериус поехал делать свое дело. Барон хорошо понимал, что Конан, словно смертельно раненый лев, бьющийся в агонии, прежде, чем погибнуть, может сокрушительными ударами уничтожить ударившего ему в тыл Валериуса. Тем лучше. Одним дураком и соперником меньше. Да и вообще - пора списывать Валериуса в расход - он уже начинал мешать выполнению властолюбивых планов немедийца.
Пять тысяч отданных под командование Валериуса всадников в основном были закоренелыми предателями Акулонии. В тишине звездой ночи они молча оставили лагерь и ушли на запад, где на фоне ночного неба черными громадами выделялись горные цепи. Валериус ехал впереди, а рядом с его конем, привязанный веревкой за стянутые за спиной руки к седлу одного из королевских телохранителей, бежал Тибериас. Остальные ехали, сбившись в тесную кучу и озираясь по сторонам. В темноте тускло отсвечивали обнаженные мечи.
- Только попробуй выкинуть какой-либо фортель! Умрешь на месте! - жестко произнес Валериус. - Пускай я и не знаю в этих горах каждой тропки, но хорошо ориентируюсь, чтобы понять, в каком направлении ты нас ведешь и где находится Долина Львов. Смотри, не заведи нас в ловушку!
Тибериас, склонив голову и громко стуча зубами, горячо убеждал Валериуса в своей преданности, а потом, придав своему лицу глупое выражение, стал пристально рассматривать развевающийся у него над головой штандарт древней династии с золотым змеем.
Обходя скалистые отроги, окружавшие Долину Львов, они по большой дуге прошли на запад, и еще часом позже - на север. Путь их проходил по едва заметным тропам, поросшим травой дорогам, тайным стежкам. Восход солнца застал их, по расчетам Валериуса, в нескольких милях к северо-западу от лагеря Конана. И теперь проводник свернул на юг, непонятно как ориентируясь в сплошном лабиринте обрывов и скал. Валериус вертел головой, пытаясь оценить положение, в котором оказался его отряд, но видел только высокие горные склоны, хотя по рисунку отдаленных пиков он мог определить, что идут они в правильном направлении.
Но совершенно неожиданно откуда-то с юга на их войско накатилась клубящаяся серая пелена, окутавшая горы и долину у них за спиной. Туман скрыл солнце, превратив его свет в серое колышащееся сияние, в котором видно что-либо было едва ли на пару шагов в любом направлении. Марш стал похожим на метание вслепую. Валериус сыпал проклятиями. Он уже не видел ничего, что могло бы для него послужить ориентиром, и ему приходилось теперь надеяться только на своего проводника. Штандарт с золотым змеем беспомощно повис в неподвижном воздухе.
