- Осторожней, - сказал Симон, - они еще не обработаны. Рассыплются. И добавил:
- А я думал, ты со своей авиеткой возишься.
Гидеон поднял голову - глаза, затененные колпаком лампы, казались черными.
- С авиеткой? - рассеянно повторил он. - Нет... Как прошли похороны?
- Похороны как похороны... Тебя Зденко спрашивал - ты, вроде, обещал ему сделать флюгер...
- Ага... Ты зря тратишь на них время, Симон.
- Мне так не кажется.
- Нам нужно искать цивилизацию. Высокоразвитую цивилизацию... Эти никуда не годятся.
- Раньше ты так не думал.
- Раньше у нас не было выбора.
- А теперь?
Гидеон помолчал, потом сказал:
- Ты знаешь, я все больше убеждаюсь, что Винер прав. Вот послушай.
Он раскрыл книгу на заложенной странице:
-"...Воспользуемся известными фактами. Я, как и все другие шайтаны, сделан из огня, ты - из глины. У меня нет другой силы, кроме той, которую я влил в тебя и которую от тебя же и беру... Вы, люди, на земле все время заточены в одну и ту же форму, ту, которую вы выстроили своим рождением. Мы же, наоборот, на земле принимаем любой вид, в зависимости от нашего желания, причем можем его менять, если захочется... и, хотя наши мучения идут попарно..." Ну, дальше неразброчиво... Ага, вот: "А после вас, людей, туда придет новый, третий род..." Все то же самое, Симон. Ты понимаешь, о чем это? Существа, способные принимать любой облик, черпающие свою энергию на человеческом субстрате... все, как он говорил. Кому-то же удалось вступить с ними в контакт!
- Мне это что-то здорово напоминает, - сказал Симон. - Тебе нет?
- Не понимаю, о чем ты.
- О том, что это может быть, просто случайная догадка... В истории человечества таких полным-полно. Мистификация. Как это называется?
- Хазарский словарь какой-то...
- Наверняка мистификация. Ты же знаешь, они это любили.
- Попробуй допустить, что это все-таки правда. Что тогда? Могущественные существа, Симон! Могущественные!
- Послушай, Гидеон, ну не станет могущественное существо гоняться по лесу за бедной девушкой. Энергию он из нее сосал? Чушь! Могущество - это нечто совсем другое. Если это и впрямь был упырь, в чем я сильно сомневаюсь, то он действовал скорее как слепая сила... механизм...
-Слепая сила? Тогда скажи мне, почему не уцелел ни один магнитный носитель? Почему остались лишь книги да картины? Почему письменность практически исчезла? Почему культура свелась к первобытным ритуалам? Просто их стало слишком много, они стали слишком сильны... им выгодно было затормозить прогресс - для своих собственных нужд.
- Наша техника вне поля работает.
- Пока работает...
- Ты строишь свою гипотезу на суевериях, Гидеон. А ведь первопоселенцы не были ни религиозны, ни суеверны... Неужто в архивах экспедиции не осталось бы ничего, свидетельствующего об иной, высшей расе, если это было для них так важно? А ведь ничего не осталось!
- Это они, - шепотом сказал Гидеон, - они заставили их все забыть...
- Промыли мозги? Перед самым отлетом?
- Да. Выпустили их, позволили им улететь, но заставили все забыть...
- Это только гипотеза.
- Местные в них верят. Верят и боятся. Для них этот мир населен.
Симон открыл было рот, чтобы возразить, но ничего не сказал. "Местные верят, - подумал он. - Ежечасно, ежеминутно, постоянно... Вот в чем дело. Это их вера движет нами... их страх... страх обретает лицо и становится плотью"...
- Подожди здесь, - сказал он. - Пожалуйста...
-А...
- Пойду, поговорю с Винером. Это ненадолго.
Он торопливо шел по коридору, ведущему в лабораторию, и тени шарахались от него, как летучие мыши.
В лаборатории было темно. Он повернул выключатель - холодный свет залил пустое помещение, стол со штативами, блестящую панель анализатора... Он подошел к столу, выдвигая по очереди ящики, вываливая на пол информационные кристаллы и записи... нет, не то... Последний ящик был почти пуст, там лежала одна-единст-венная страница, выдранная из какой-то книги, почему-то обугленная, с черными, осыпавшимися краями, фрагмент старого текста обведен красным... точно кровью...
"А в полночь, в новолуние приди на перекресток четырех дорог, и возьми с собой черную курицу, и жертвенный нож, и начерти пентаграмму, и стань в нее, и зажги по углам пентаграммы свечи, и принеси в жертву курицу, и вылей ее кровь на землю, и позови, и ответят тебе, и придет Князь Тьмы, и поклонишься ты ему, и обретешь силу, какой не бывает у людей..." Еще там были пять стеариновых огарков... Должно быть, он заказал их синтезатору, подумал Симон, и к одному из них прилипло крохотное черное перышко...
Назад по коридору он бежал.
Гидеон, казалось, задремал в своем кресле - рука с книгой свесилась, страница заложена пальцем. Симону пришлось несколько раз встряхнуть его за плечо, прежде, чем он открыл испуганные глаза.
-Что?
- Вставай, - сурово сказал Симон, - пошли.
- Среди ночи? Куда? Ты с ума сошел!
- Лучевик возьми, - Симон торопливо натянул куртку и пристегнул к поясу фонарик.
- Почему среди ночи? - продолжал недоумевать Гидеон. - Почему одни? Нужно по крайней мере известить Коменски, если тебе уж так не терпится...
- Нет времени. Пошли, потом объясню. ...Дорога была почти невидима из-за спустившегося с гор тумана, каждая выбоина в узком луче фонаря казалась пропастью, кустарник на обочине ощетинился копьями, сова бесшумно пролетела у них над головами, направляясь на ночную охоту.
- Почему мы не взяли мобиль? - бормотал Гидеон, стараясь поспеть за Симоном. - Ты никогда не берешь мобиль, но...
- Слишком заметно, - сказал Симон, - он увидит его еще издали.
-Кто?
-Ш-ш...
Из тьмы выплыла изгородь - массивные бревна с затесанными кольями уставились в небо, хижины притаились за ней, точно испуганные животные.
Симон крутил головой, пытаясь уловить хоть какой-то шорох, шум крадущихся шагов, хоть какое-то движение.
Но за изгородью стояла полновесная ночная тишина - тишина прикорнувшей во тьме деревушки, пахнущей молоком и хлевом. Симон на миг зажмурился - ему было стыдно. Гидеон топтался сзади, молча, но Симон каким-то образом ощущал его недовольство.
Потом он услышал.
Выла собака.
В ночи, населенной кошмарами спящих обитателей деревни, под равнодушным безлунным небом тоненько завыла собака. Потом вой резко оборвался. Симон потянул Гидеона за рукав.
- Пошли, - шепотом сказал он.
Они осторожно двинулись вдоль изгороди. Калитка была рядом, и, просунув руку сквозь колья, можно было отодвинуть массивную деревянную щеколду, но Симон прошел дальше, туда, где вкопанные в землю бревна чуть расходились, открывая низкий лаз. Ему пришлось сложиться почти пополам, чтобы протиснуться в него, но в результате он оказался в тылу хижин, на крохотной площадке рядом со срубом колодца.
