— Могу порекомендовать отличный массаж и для этого органа, — ухмыльнулся Конрад. — Сам-то я, увы, не специалист. А вот есть такой Бус Ван Страатен, он держит лавочку на Буканерах, с двенадцатиногим спрутом, да вы и видали, должно быть. И еще лучше, на вашей Земле, на Окинаве, есть такой Текики Такарада…
— Вы все друг дружку знаете?
— Мы — один цех. Как и во всех профессиях. Что вас удивляет? Галактика большая, но если кто-то добился потрясающих результатов в вашем бизнесе, неужели вы об этом не узнаете? И не попытаетесь что-то у него позаимствовать, чему-то научиться? Ну-ка, перевернитесь на живот…
Кресло поползло книзу, превращаясь в кушетку.
— Вид у вас и впрямь нездоровый, — мурлыкал Конрад, оглаживая его спину. — Но такое ощущение, что намедни никто вас мягким о твердое не колотил…
— Твердым о твердое — было, — сказал Кратов. — Сначала один здоровенный тип приложил меня в голову. Хочется надеяться, что кулаком. А уж после я, самостоятельно, все той же головой — о каменный пол.
— Голова у нас крепкая, — приговаривал Конрад. — Керамитовая…
— Чугунная, — поправил Кратов. — Лолита утверждает, что чугунная.
— Что еще за траханная Лолита… — привычно возмутился было Конрад.
И умолк.
В этот момент Кратову более всего хотелось бы видеть выражение глаз Конрада. Впрочем, застывшие и моментально увлажнившиеся ладони тоже говорили о многом.
— Там ничего нет, Конни, — сказал Кратов. — «Жучок» с меня давно сняли.
— Какой «жучок»? — безразличным голосом спросил Конрад.
— Маленькую такую штучку, что вы своими волшебными руками скрытно вогнали мне под кожу. Чтобы быть в курсе наших заповедных бесед. Медиатранслятор, как назвал его Эрик Носов.
— Эрик Носов, — задумчиво произнес Конрад. — Эрик… шипоносный наш ящер…
Эмоциональный фон Конрада стремительно менял свою окраску и спектральную насыщенность. Сейчас его мысли можно было читать, как если бы они были начертаны «на извести стены чертога царского» [Книга пророка Даниила, глава 5.] .
Кратов просто перекатился по лежбищу и, ссыпавшись на пол, мягко приземлился на четвереньки, а уж затем вскочил и на всякий случай принял самую непринужденную боевую стойку. Большой нужды в этом не было. Промахнувшись с первой попытки своими золотыми пальчиками, что могли убить так же легко, как и исцелить, Конрад обмяк. Он застыл в нелепой позе, уперев ладони в пустую кушетку, понурив голову и тяжко дыша. В эмо-фоне у него царил полный разброд.
— Кто же вы, Кратов? — спросил он невнятно. — Плей-бой, искатель острых ощущений? Цирковой гладиатор? Если да — черт ли вас занес в такую ученую компанию? Или, может быть, вы — Джеймс Бонд? Все это время я не мог понять… Вы знаете, кто такой Джеймс Бонд?
— Знаю, — сказал Кратов. — А вы знаете, что они взяли Озму в заложницы?
— Нет, — выдохнул Конрад, хотя мысленно возопил: «Да! Да! Да-а!»
— Зачем они сделали это?…
— Не знаю…
— Конни, — сказал Кратов. — Там, внизу, рыщет бешеный Эрик Носов, и поэтому ваши дела очень плохи. У меня было ровно десять минут, чтобы уговорить вас сотрудничать с нами. Уже прошло пять, а то и больше. Потом уговоры закончатся, и на какое-то время для вас перестанут существовать права личности. Носов просто достанет из вас все нужные сведения, как из бабушкиного сундука. Я не хочу этого. Мне отвратительны все эти игры. Я все время пытаюсь их остановить, и у меня ни черта не выходит… Я не хочу, чтобы мы воевали с эхайнами. Но если они повредят Озме, никого уже не удержать. Вы что, всерьез думаете, что если стрясется эта беда, эхайны уплатят вам обещанную мзду? Платить будет просто некому! Какие бы они ни были воины, у них нет ни единого шанса против нас.
— Я знаю, — сказал Конрад. — Я знаю ответы на все ваши вопросы. Но не могу отвечать…
— Конни, вы в безвыходном положении. И я не играю в хорошего дознавателя перед приходом плохого. Я вообще ни во что не играю. Мне просто нужно освободить Озму, и это все. Пускай сами эхайны катятся подальше. Мы даже выделим им корабль, если у них не окажется своего. Хотя я в это не верю… В любом случае вы не получите ничего, что было вам обещано. Ни так, им эдак… Поймите это наконец! — Кратов с досадой ударил кулаком в ладонь. — Дьявол, я хочу вас перекупить! Что они вам обещали? На что вы, великий мастер своего дела, состоятельный даже по земным меркам человек, купились и клюнули? Быть может, и мы сможем дать вам это?
— Планету, — прошептал Конрад. Лицо его сделалось серым, как у покойника, и сам он походил на покойника, кабы не дергающиеся губы и капли холодного пота на лбу. — Эту планету — в безраздельное пользование…
— Вам — Эльдорадо?! — Кратов не сдержался и захохотал. — На кой хрен? Конни, что вы станете делать с этим миром? Зачем вам плапета! Вы умеете ею управлять? Вы хотите забивать голову всяким хламом, вроде графика продуктовых поставок, водоснабжения засушливых районов и осушения часто затопляемых, очистки улиц и сточных канав? Или вы думаете, что вам позволено будет возлежать на ложе подле бассейна, а нагие красотки будут щекотать вам пятки?! Это сейчас вы можете купить себе бассейн и красоток… да вы уже и купили… А когда в вашей власти окажется огромный мир, вы сойдете с ума от ответственности, от бремени забот и полной невозможности их решить! — Он покачал головой. — Впрочем, я знаю, как эхайны могли бы исполнить свое обязательство. Они сожгли бы Эльдорадо дотла, убили бы всех его жителей до единого, включая ваших красоток и даже кошек, а в живых оставили бы лишь вас. И преподнесли бы этот обугленный шар вам в награду… Конрад молча плакал.
— Я не могу обещать вам планету, — сказал Кратов. — Я вообще ничего не могу вам обещать, потому что вы сами не знаете, чего хотите. Вам просто наскучила размеренная, сытая, спокойная жизнь зрелого мужчины, и вы решили поиграть в казаки-разбойники. В Джеймса, мать его, Бонда, в Мату Хари… тоже мне, баба-яга в тылу врага… Вы думали, что и они играют. А они использовали вас, как болванчика, чтобы захватить Озму. Конни, неужели Озма для вас ничего не значит?!
Кратов поглядел на свой браслет.
— Все, — сказал он. — Десять минут истекли. Носов уже поднимается сюда.
— Хорошо, — сказал Конрад. — По крайней мере, вы со мной разговаривали. А это приятнее, чем когда тебя, не церемонясь, привяжут к креслу и начнут ментоскопирование… Их посадочная площадка — в пятидесяти километрах от Дуговой магистрали. — Он говорил во все нарастающем темпе, словно боялся не успеть. — Берег моря. Голое, гиблое место, даже птицы туда не летают. Местные называют его Пляж Лемуров. Сборный пункт — дом с восьмискатной крышей в квартале Чернокрылой Птицы, это пригород Тритои. Но там они уже не покажутся, если Озма в их руках…
