6
- Сюда попали? - спросил Атанас. - Эта дверь?
- Откуда мне знать - я же ничего не вижу, - пожаловалась Магнолия.
- А что тут видеть. Прямо перед тобой - протяни руку - огромная дверь. Метра три высотой, наверно. Сзади - коридор. О, а это еще кто?
С той стороны коридора тьму прорезал ослепительный луч фонарика - и вслед за ним полетел грохот выстрелов.
Магнолия почувствовала, что ей очень трудно стоять.
- Ах, больно! - воскликнула она. - Бежим, ныряем...
- Мага, держись, я сейчас! - пробился сквозь тарахтенье выстрелов голос Атанаса.
В прыгающем свете чужого фонарика было видно, что он уже выхватил из внутреннего кармана куртки пистолет и, щурясь, палит в глубину коридора.
- Скорее! - закричала Магнолия, чувствуя в себе силы подбежать к Атанасу, схватить его за руки и утащить из этого коридора-ловушки. Но крик ее перешел в чуть слышный шепот, а сама она бессильно осела, привалившись к холодной поверхности заветной двери.
"Атанас! Атанас!" - продолжала звать Магнолия, но теперь уже только мысленно. Ладони скользили по полу в неизвестно откуда взявшейся мерзкой тепловатой жиже, а голова неудержимо завалилась на плечо и назад. Во что-то мягонькое - как в пуховую подушку. И плечи, и грудь тоже начали проваливаться в приятно нагретую пуховую мягкость, обволакиваться ею. "Вот она, оказывается, какая - смерть, - с удивлением подумала Магнолия. - Не так и плохо!"
А кипяще-прозрачный, клубящийся туман, вздыбливаясь гигантскими волнами, уже расправлял ей внутренности, заживлял вспоротые кровеносные сосуды. Сводил воедино расщепленные струны нервных стволов. Запаивал разодранную кожу.
Атанас, оглянувшись на мгновение, с ужасом увидел, что Магнолии почти уже нет - лишь щиколотки ног в окровавленных кедах, да огромная лужа дымящейся крови, лижущая подошвы его кроссовок...
7
Туман продолжал играть с Магнолией. Она отбивалась, беззвучно хохоча, а он все тыкался в нее щекотными искрящимися смерчиками. Все приставал - такой проказник, А она брыкалась, выгибаясь всем телом, с удовольствием ощущая свое здоровое, полное сил тело.
Наконец она сказала беззвучно: "Ну хорошо, хорошо, достаточно..." - в последний раз боднула игриво повизгивающий туман и, раскинув руки, стала всплывать, выныривать из его солнечно-желтой глубины на поверхность.
Вот голова ее достигла границы тумана, вот вышла из его горячих пределов Магнолия открыла глаза и сначала не поняла - что такое? Над ее головой справа и слева - ввысь уходило два небоскреба. Их вершины терялись в смутном мерцании, царящем в вышине. А сама она - наподобие бюста - по плечи выступала из монолитной на вид, твердокаменной плиты.
Магнолия шевельнулась и без особого труда вытащила из этой плиты одну за другой обе руки. Опершись освобожденными руками о поверхность плиты, на ощупь оказавшуюся не только твердой, но и знобяще-холодной, она вылезла вся. И тут же полетела вниз.
Причем низ оказался совсем не там, где она предполагала, а сзади - не очень далеко, но все-таки чувствительно...
- Охо-хо! - потирая ушибленные места, с огорчением признала Магнолия, вставая на ноги.
Перемена позиции коренным образом изменила ее представление об окружающем пространстве. Теперь она ясно видела, что стоит в довольно большом - но не огромном - помещении. Пол под ногами и потолок над головой слабо светились этот свет и образовывал то смутное мерцание, на которое она обратила внимание с самого начала.
Плита, из которой она выбралась, располагалась вертикально, а то, что Магнолия первоначально приняла за небоскребы, теперь больше напоминало два ряда складских полок, плотно уставленных тусклыми серыми контейнерами.
Несомненно, она попала на ту сторону живой подземной двери. А в контейнерах, надо полагать, покоились в ожидании инициации супера второго поколения. Так сказать, сверхсупера. Высшее достижение гения Петра Викторовича Горищука. Этим-то существам, без сомнения, никакой Любомудрый не страшен!
Суперов первого порядка, в том числе и Магнолию, инициировал сам Петр Викторович Горищук. Честь инициации сверхсуперов достается, по-видимому, ей, Магнолии. Знать бы еще - как это делается? Наверняка Петром Викторовичем оставлена на этот случай инструкция, не мог же он своих детей бросить вот так, на произвол судьбы!
Магнолия внимательно огляделась, прошлась вдоль полок с контейнерами, но нет - ни единой надписи, ни даже вспомогательного знака.
Она осторожно потрогала пальчиком один из контейнеров. Ничего - довольно теплый на ощупь.
А он вообще-то как-нибудь открывается? Сантиметр за сантиметром она осмотрела его переднюю стенку. Нашла щелочку, идущую по самому верху, тонкую как нитка, попробовала ногтем поддеть ее. И это удалось! Плавно поскрипывая, передняя стенка контейнера начала опускаться - наподобие моста в средневековом замке.
Она опускалась так медленно, что Магнолия подергала ее, пытаясь ускорить неторопливое движение. Бесполезно! Тогда она привстала на цыпочки, вытянула шею, заглядывая: что же там такое - внутри?
Сначала ей показалось, что там пусто, но уже в следующее мгновение она увидела это - бурую бесформенную массу, слепо, неотвратимо надвигающуюся на нее из глубины контейнера.
- О боже! - растерянно воскликнула Магнолия.
Схватившись обеими руками за опускающуюся стенку, она попыталась вернуть ее в прежнее положение, хотя бы приостановить ее падение. Напрасно! Проклятая стенка валилась неотвратимо, как стотонный пресс.
Продолжая судорожно отталкивать ее, Магнолия в панике обернулась - и то, что она увидела, перепугало ее окончательно.
Все контейнеры были открыты. И изо всех в жутком молчании невидяще смотрели на нее разнообразные по форме варианты все той же бурой массы. Кубические, шарообразные, заплетенные, как мясистые косички, с выдвинутыми вперед, трепещущими ложноножками, копощащиеся, пульсирующие внутри себя, как клубок червей...
Это было так омерзительно и так страшно, что Магнолия, сама не понимая как, нырнула.
8
Она осознала, что находится уже совсем в другом месте. Но место это было еще ужаснее, чем то, откуда она сбежала.
Там, среди стеллажей, был, по крайней мере, верх и был низ, была живая, очень дружески настроенная дверь, через которую можно было попробовать уйти так же, как пришла. Здесь же она шевелилась в некоем коллоидном киселе - не ощущая силы тяжести, не чувствуя опоры под ногами, не видя ничего уже на расстоянии протянутой руки...
При этом в киселе, несомненно, кипела жизнь. Цепочки белых слизняков плыли вокруг, то и дело бессмысленно натыкаясь на нее, - их приходилось отталкивать, чтобы они могли продолжить свое движение. Неопрятно-разноцветные скопления мути, опалесцируя, прокатывались через Магнолию тошнотворно-холодными волнами. Но по-настоящему страшной была парочка алых пульсирующих теней, что вдруг проплыли мимо. Их ленивое колыхание прямо-таки излучало ненависть. И если первая проплыла на безопасном расстоянии, то для того, чтобы не встретиться со второй, Магнолии пришлось очень сильно подергаться. Она убралась-таки с ее дороги, но гарантий на будущее это не давало никаких.
