Из ворот, которые они только что проехали, вышли трое.
Одновременно с возгласом Локриджа индикатор Сторм окрасился в кроваво-красный цвет. Она резко обернулась и взглянула назад. Губы ее раздвинулись, обнажив зубы.
— Что ж, будем драться, — громко, с каким-то торжеством, сказала она и выстрелила в ту сторону.
Ослепительный луч вырвался из дула ее пистолета. Один из людей покачнулся и упал. Струйка густого дыма поднималась из дырки в его груди. Он еще не успел упасть, а двое других уже держали в руках оружие. Луч из пистолета Сторм пробежал мимо них и рассыпался сверкающим радужным фонтаном, оживив стены коридора переливающимся многоцветьем. В воздухе слышался треск разрядов, запахло озоном.
Сторм надавила на кнопку переключателя на своем пистолете. Луч погас. Раздался тихий шипящий звук, и они с Локриджем оказались окруженными мерцающей завесой.
— Энергетическая защита, — пояснила она. — Она забирает всю энергию моего оружия, но если два луча ударят в одну точку, она может не выдержать. Стреляй!
Локридж был потрясен, но для чувств не было времени. Он прижался щекой к прикладу винтовки и прицелился. Человек, на которого он навел оружие, был высокого роста, но на расстоянии казался маленьким; можно было разобрать только его обтягивающую черную одежду и золотисто-бронзовый шлем, напоминавший древнеримский; лица не было видно. В какую-то долю секунды в памяти Локриджа промелькнули родные леса, зеленые и тихие, белка высоко в ветвях… Он спустил курок. Пуля попала в цель, человек упал, но тут же поднялся. Вместе со своим товарищем он вскочил в гравитационные сани: они стояли у каждых ворот.
— Энергетическое поле замедляет и материальные объекты, — мрачно сказала Сторм. — На таком расстоянии у твоей пули была слишком низкая остаточная скорость.
Сани пустились за ними в погоню. Двое в черном низко пригнулись, прячась за передним щитом; виднелись лишь верхушки их шлемов.
— Мы намного впереди, — сказал Локридж. — Двигаться быстрее они не могут, так?
— Так, но они заметят, где мы выйдем, вернутся и сообщат Брэнну, — ответила Сторм. — Если меня узнают, уже это будет достаточно скверно. — Ее глаза сверкали, вздымалась и опускалась грудь, но Локриджу редко приходилось видеть даже мужчин, которые могли бы сохранять такой спокойный голос в пылу сражения.
— Нам придется контратаковать. Дай мне свой пистолет. Когда я встану, чтобы привлечь на себя огонь, — успокойся, я буду защищена! — стреляй.
Она развернула сани, и они помчались навстречу противнику. Локриджу, однако, казалось, что приближаются они медленно, словно в ночном кошмаре. Надо убивать — убивать живых людей. Он с трудом справился с подкатившей тошнотой. Что ж, они ведь хотят убить его и Сторм, разве нет? Стоя на коленях, пригнувшись за боковой стенкой, он приготовился стрелять.
Они съехались. Сторм выпрямилась — в одной руке энергопистолет, в другой «уэбли». За несколько ярдов другие сани затормозили. В Сторм ударили два световых луча; отбрасывая искры и потоки света, они понемногу сближались. Просвистела пуля, выпущенная из какого-то бесшумного толстоствольного оружия, которое держал один из людей в черной униформе.
Локридж вскочил на ноги. Краем глаза он видел Сторм — она стояла, выпрямившись, в фонтане красных, желтых, голубых языков пламени; бушующие потоки энергии разметали по плечам ее волосы. Она стреляла и смеялась. Локридж взглянул на врага, прямо в его вытянутое бледное лицо. Мимо него прожужжала пуля. Он выстрелил дважды.
Сани противника промчались мимо и понеслись дальше по коридору.
Смолкло эхо. Исчезла колкость наэлектризованного воздуха. Остались только идущие из глубин мелодии неизвестных энергий, их запах да мерцание в выходящих в коридор воротах.
Сторм оглянулась на распростертые на полу тела, взяла со скамейки свой индикатор жизнедеятельности и удовлетворенно кивнула.
— Ты прикончил их, — прошептала она. — О, мой верный стрелок! — Она отбросила индикатор, обняла Локриджа и до боли крепко поцеловала его.
Прежде чем он успел ответить на ее поцелуй, она разжала руки, повернулась и развернула сани. Ее возбуждение еще не прошло, но голос по-прежнему был совершенно спокоен.
— Не стоит терять время и тратить энергию на их дезинтеграцию. Патруль все равно поймет, что они погибли от руки Хранителей. Но больше он ничего не узнает — если, конечно, мы не повстречаем в коридоре еще кого-нибудь.
Локридж плюхнулся на скамью и попытался осмыслить происшедшее.
Он вышел из задумчивости только тогда, когда Сторм остановила сани. Он вылез вслед за ней. Она наклонилась над приборным щитом и провела по нему рукой. Сани уехали.
— Отправились на свою стоянку, — пояснила она. — Если Брэнн узнает, что убийцы его людей вошли через 1964-й, и найдет транспорт здесь, он будет знать все… Теперь сюда.
Они подошли к воротам. Сторм выбрала одну из линий группы, обозначенной номером 1175.
— Здесь нужно быть очень осторожным, — предупредила она. — Мы легко можем потерять друг друга. Иди прямо по этой отметке. — Она протянула назад руку и взяла его ладонь в свою. Локридж все еще не до конца пришел в себя и не испытал от этого прикосновения того удовольствия, которое, как он смутно сознавал, он получил бы при иных обстоятельствах.
Следуя за Сторм, он прошел сквозь светящийся занавес. Она отпустила его руку, и он увидел, что они оказались в точно такой же комнате, как та, из которой они вошли в коридор. Сторм открыла шкаф, взглянула на похожее на хронометр устройство и удовлетворенно кивнула. Она достала два свертка, упакованные в грубую ворсистую ткань синего цвета, передала их Локриджу и закрыла шкаф. Они пошли вверх по вьющемуся спиралью туннелю. В конце его она открыла, при помощи своей трубки, земляной люк, такой же, как первый, и, когда они выбрались наружу, закрыла его. «Крышка» опустилась на место с безупречной точностью, не оставив ни малейшего следа подъема. Локридж на это не обратил внимания, его мысли были заняты другим.
Когда они вошли в туннель, солнце стояло еще достаточно высоко; были они внутри от силы полчаса. Теперь же вокруг была ночь, почти полная луна сияла в небе. В ее призрачном свете перед ним предстал дольмен, но теперь холм закрывал его до самой верхней плиты, оставляя свободной лишь грубо сделанную деревянную дверь. Прохладный влажный ветерок колыхал траву. На пахотную землю внизу не было и намека — вокруг холма росли кусты и молодые деревца. К югу поднималась гряда холмов, до жути знакомая, но поросшая лесом, старыми, невероятно, до невозможности старыми деревьями, — такие громадные дубы он видел лишь в последних нетронутых уголках Америки. Их верхушки казались седыми в лунном свете; внизу лежали густые тени.
