— Мы скажем вам, чего хотим взамен, — начал Ларри прямо посередине кряканья. Он поднял руку с длинными и необыкновенно грязными ногтями и начал перечислять предметы, загибая пальцы: — Во-первых, сто экземпляров «Моби Дика» Мелвилла в мягкой обложке. Затем двадцать пять транзисторных радиоприемников с наушниками. Затем два здания Эмпайр-стэйт-билдинг или три киноконцертных зала «Рэдио-сити» — как вам удобнее; их мы хотим получить вместе с фундаментами, в полной сохранности. Достаточно хорошую копию статуи «Гермес» Праксителя. И электрический тостер 1941 года выпуска. Вот, пожалуй, и все. Так, Тезей?
Тезей наклонился вперед, уперевшись носом в колени.
Хебстер тяжело вздохнул. Список был не таким уж плохим, он ожидал худшего — любопытно, между прочим, что их хозяева неизменно выпрашивали электроприборы и художественные ценности, — но у него не было времени торговаться. Три киноконцертных зала «Рэдио-сити»!..
— Мистер Хебстер, — сообщил в переговорник вахтер. — Эти парни из ССК... Мне удалось собрать толпу возле их лифта, когда он поднялся на наш этаж, и еще я закрыл на ключ... То есть я пытаюсь зак... Но я не думаю... Вы можете...
— Молодец! Ты все делаешь прекрасно!
— Тезей, это все, что мы хотели? — снова спросил Ларри. — Га-га-га?
В приемной раздался громкий треск и топот бегущих ног.
— Посмотрите-ка, мистер Хебстер, — наконец сказал Тезей, — если вы не желаете покупать Ларрину защиту от reductio ad absurdum и вам не нравится мой метод украшения лысин, несмотря на всю его бесспорную художественность, то как насчет системы музыкальной записи...
Кто-то попробовал открыть дверь кабинета Хебстера, однако та была заперта. Послышался стук в дверь, потом еще один — громче и нетерпеливее.
— Он уже выбрал, что ему нужно, — встряла Луизитания. — Да, Ларри, ты ничего не пропустил.
Хебстер пригладил волосы на своем уже лысеющем лбу.
— Отлично! Теперь послушайте. Я могу дать вам все, что вы просите, кроме двух зданий Эмпайр-стэйт-билдинг и трех «Рэдио-сити».
— Или три зала «Рэдио-сити», — поправил Ларри. — Не пытайтесь надуть нас! Два здания Эмпайр-стэйт-билдинг или три «Рэдио-сити». На ваше усмотрение. Почему... разве это слишком дорого для вас?
— Откройте дверь! — раздался голос, больше похожий на рев разъяренного быка. — Именем Объединенного Человечества, откройте дверь!
— Мисс Сейденхайм, откройте дверь, — громко сказал Хебстер и подмигнул своей секретарше, которая встала и медленно, с задумчивым видом направилась к скрытой панели.
Два плеча с силой ударили в дверь. Хебстер знал, что дверь его офиса способна выдержать натиск среднего танка. Однако существовал определенный предел, до которого можно валять дурака со Специальной следственной комиссией ОЧ. Эти парни отлично знали и Первачей, и дельцов, которые с ними работают, поэтому имели полномочия сначала стрелять, а уж потом задавать вопросы — буде таковые возникнут.
— Вопрос не в том, дорого это для меня или нет, — говорил Хебстер своим гостям, подводя их к запасному выходу, находившемуся за его письменным столом. — По причинам, которые, я убежден, вас не интересуют, я не могу отдать два здания Эмпайр-стэйт-билдинг или три киноконцертных зала «Рэдио-сити» с неповрежденными фундаментами — по крайней мере, сейчас. Все остальное я вам заплачу, и...
— Откройте дверь, или мы взорвем ее!
— Пожалуйста, джентльмены, прошу вас, — уговаривала их Грета сладким голоском. — Вы ведь можете убить бедную девушку, которая изо всех сил старается
вас впустить. Замок что-то заело. — Она дергала дверную ручку, глядя на Хебстера с легкой озабоченностью.
— Но вместо этих предметов, — продолжал Хебстер, — я дам...
— Я имею в виду, — перебил его Тезей, — вот что. Вам, разумеется, известна основная проблема композиторов, пишущих в двенадцатитональной системе?
— Я могу предложить вам, — упрямо продолжал бизнесмен, весь покрывшись потом, который струился по его телу, словно весенние ручейки, — полный комплект архитектурных чертежей Эмпайр-стэйт-билдинг и «Рэдио-сити» плюс пять... — нет, я даже дам вам десять! — уменьшенных моделей каждого здания. К тому же вы получите все остальное, о чем просите. Вот так. Хотите — соглашайтесь, а нет — так нет. Быстро!
Гости переглянулись. Хебстер распахнул дверь запасного выхода и помахал рукой пяти насторожившимся телохранителям, стоявшим у его личного лифта.
— Договорились, — сказали продавцы одновременно.
— Отлично, — чуть ли не пропищал Хебстер и втолкнул их в дверь, сказав самому высокому из пяти охранников: «Девятнадцатый этаж!».
Он захлопнул запасный выход в тот момент, когда мисс Сейденхайм открыла дверь кабинета и в него ворвались Йост и Фунатти, оба в темно-зеленых мундирах ОЧ. Не мешкая, они бросились к тому месту, где только что стоял Хебстер, и высадили дверь запасного выхода. До них донесся звук тронувшегося лифта.
Фунатти, коротышка с оливкового цвета кожей, фыркнул:
— Первачи! У него здесь были Первачи, как пить дать. Чувствуешь этот запах немытых тел, Йост?
— Ага, — проговорил человек повыше ростом. — Пошли. Аварийная лестница. Мы сможем засечь лифт!
Агенты спрятали в кобуры свое служебное оружие и затопали по металлическим ступеням. Где-то внизу остановился лифт.
Секретарша Хебстера подошла к переговорнику.
— Ремонтная бригада! — Она подождала. — Ремонтники, автоматические замки на выходе с девятнадцатого этажа до тех пор, пока группа, которую мистер Хебстер только что отправил вниз, не доберется до какой-нибудь лаборатории. И все время извиняйтесь перед полицейскими. Не забывайте, они из ССК.
— Спасибо, Грета, — сказал Хебстер, перейдя на неофициальный тон, как только они остались одни. Он плюхнулся в свое рабочее кресло и с облегчением вздохнул: — Ведь должны же существовать какие-нибудь более простые способы заработать миллион!
Девушка подняла безукоризненные светлые брови.
— Или стать абсолютным монархом?
— Если мне дадут достаточно времени, — ответил он лениво, — я стану воплощением ОЧ, планетарным правительством и все такое прочее. Еще год или, может, два — и все.
— А ты случайно не забываешь о некоем Вандермеере Демпси? Его молодчики тоже хотят занять место ОЧ. Не говоря уже об их причудливых планах в отношении твоей особы. К тому же их ужасно, ужасно много.
— Они меня не волнуют, Грета. «Человечество прежде всего» распадется в одночасье, как только этот дряхлый старый демагог испустит дух. — Хебстер нажал на кнопку переговорника. — Ремонтники! Ремонтники, та компания, которую я послал вниз, уже добралась до безопасной лаборатории?
