мистером Слезаком, — пробормотал Бакминстер.
— Но… что с ним такое?
— Он загорел на солнце, на пляже Джонса, — пояснил продавец, хмурясь, так как понял, что ему придётся вернуться к листу, чтобы получить информацию для завершения ритуала.
— Я бы сказал, сгорел, — заметил Слезак. — Вам надо быть осторожнее. У меня есть хорошее масло от загара, которое…
— Понял! — взревел Пламен. — Ты готовишь заклинание для меня, да? Ба! — Дух стащил перчатки, зажал их в зубах и начал хватать стопки бумаги пылающими руками. Верхние листы тотчас же загорелись. Пламен сбрасывал их огромными горстями, мял и бросал горящие листы направо и налево.
Крики тревоги разнеслись по типографии, когда повалил дым и куски горящей бумаги начали разлетаться во все стороны. В этот момент прозвенел пятичасовой звонок. Типографы выключили прессы и бросились к дверям. Бакминстер и Гринниг были среди них. Всю середину типографии теперь занимала масса пылающей бумаги, в центре которой демонически хохотал невидимый Пламен.
Бакминстер ухватился сзади за ремень Гриннига, чтобы не потеряться в толпе. Когда они оказались на достаточном расстоянии от дымящегося здания, то оглянулись. Рабочие рассеялись по прилегающей территории; служащие и преподаватели высыпали из здания школы. Среди них Бакминстер рассмотрел маленькую группу мужчин в галстуках; это была администрация института.
— Пойдём, — сказал он Гриннигу. — Если я смогу найти Сертла, может быть, мы сумеем уничтожить Пламена.
Полицейский расчищал путь для пожарных машин. Бакминстер и Гринниг проложили дорогу в обход очищенной территории — туда, где стояли администраторы. Продавец сказал:
— О, мистер Сертл!
Джулиан Сертл, декан Школы Профессиональной Практики Института домашнего обучения Меркьюри, выглядел в точности как шимпанзе с белыми усами, если вообще человек может быть похож на шимпанзе с усами. Но это был мудрый старый преподаватель технических наук, чьи курсы (тексты ко многим из них он написал сам) поднимались выше уровня стандартов колледжа и действительно помогли многим амбициозным молодым людям на пути к успеху. По крайней мере, так гласили объявления.
Он разговаривал с вице-президентом по продажам, который замечал:
— … конечно, всё застраховано, но это отразится на нашем расписании выпуска продукции, не говоря уже о перерыве во множестве курсов. В Институте Повсеместного Образования обрадуются, когда услышат о случившемся.
Сертл вздохнул:
— Да, да. Боже мой! Может быть, нам удастся убедить Международную торговую палату помочь нам; они довольно порядочные ребята… — Он увидел Бакминстера и сказал: — Да? Да? Вы… постойте… Бакмастер из офиса в Филадельфии, не так ли?
Продавец поправил его и сказал:
— Могу я отнять у вас минуту времени…
— Не сейчас, не сейчас, мой дорогой друг. Это очень важно. Продолжайте, тяните шланги в здание, вы… лентяи! — Последняя фраза, произнесённая тихим голосом, относилось к работавшим вдалеке пожарным.
Появился полицейский с блокнотом в руке. Он сказал:
— О, мистер Сертл…
— Да? Да? О, здравствуй, Билл. Что…
— Был послан сигнал тревоги о группе пироманов, которые терроризируют северную часть Нью-Джерси, — сказал коп. — Они сожгли грузовик и пару домов и ударили копа так, что он потерял сознание на мосту Джорджа Вашингтона. Я хочу выяснить, не могли ли они сделать что-то здесь…
— Да. Нет. Господи, я не знаю! Я слишком расстроен, офицер.
— Хорошо, мистер Сертл, — сказал коп и отошел.
Затем из толпы внезапно послышались крики. Пожарный расчёт продвигался ко входу со шлангом; наконец они просунули шланг в дверной проём. И тут огромная фигура в бесформенных серых одеждах вышла из горящего здания. Струя воды из шланга ударила прямо в фигуру, но вместо того, чтобы отлететь назад в здание, существо, издав пронзительное шипение, превратилось в обильное облако пара. Некоторые свидетели этого, включая Клема Бакминстера, увидели, как серая фигура вылетает из клубов пара, и исчезает за углом здания.
— О Боже! — воскликнул Сертл. — Что…
Бакминстер закричал:
— По этому поводу я и хотел с вами поговорить, мистер Сертл! Это Карл Гринниг, который получил первый урок вашего нового курса!
— О, — понимание блеснуло в глазах Сертла, и он без колебаний последовал за продавцом.
Когда они отошли на достаточное расстояние от толпы, Бакминстер быстро рассказал о случившемся.
— Это ужасно! — произнёс Сертл. — Вы не должны были использовать заклинание, прежде чем…
— Откуда я мог знать, — возразил Гринниг.
— Вы не могли; это и моя вина тоже. Я не должен был выпускать этот курс. Единственная причина, почему я это сделал: я не мог видеть, как великие научные знания пропадают зря; а я действительно хотел выпустить курс раньше конкурентов. Я достал копию «Ех Libris de Nymphis, Sylvanis etc.» Парацельса, не в сокращённом варианте, опубликованном в 1566 году Ниссенсом из Данцига, в котором пропущены все подлинные заклинания, а оригинал… Что ж, это всё дело прошлое; вопрос в том, что нам делать?
— Я об этом и хотел вас спросить, — заявил Бакминстер.
— Да, да, полагаю, так… Это сложная задача. Из того, что вы мне рассказали, я понял, что Роламандера нельзя уничтожить физическими средствами; вода и пули совсем не причинят ему вреда.
— Может быть, заморозить его? — спросил Гринниг.
— Не знаю; думаю, вам придётся полностью превратить его в айсберг. Он получает энергию из огненного мира.
Здесь Бакминстер предположил:
— Может быть, мы сможем заманить его в большой холодильник и закрыть дверь!
— Невозможно, он слишком хитёр.
— Мы можем вызвать армию, — с надеждой сказал Гринниг. — Они сбросят на него бомбу.
— Возможно; но пока мы их убеждаем, он найдёт способ привести в этот мир своих собратьев-шалунов.
Бакминстер спросил:
— Зачем ему это?
— Чтобы сжечь всё горючее, полагаю. И не спрашивайте меня, почему они хотят всё сжечь. Они просто хотят…
— Безрассудные ребята, — сказал продавец.
— Не обязательно; их шкала моральных ценностей полностью отличается от нашей. Мы не можем их понять. Огонь — хороший слуга, но плохой господин, знаете ли. Давайте подумаем; печатного курса некромантии больше нет; все экземпляры первых двух томов были в типографии, кроме копии Гриннига, и те, которые не сгорели в огне, будут повреждены водой. Думаю, рукопись, которая была в машинном бюро, тоже пропала. Остается только моя копия. Ни мы, ни мистер Пламен не желаем её уничтожения; она нужна нам, чтобы изгнать его, а ему — чтобы призвать своих братьев Роламандеров. Но если он отыщет у нас эту рукопись, то заставит нас произнести заклинание под угрозой ужасной смерти, так как сам не может держать бумаги, не спалив их.
Бакминстер сказал:
— А мы не можем притвориться, что совершаем призывающее заклинание, а на самом деле произнести изгоняющее?
— В этом и проблема; он сразу же узнает, если мы попытаемся обмануть его, и представьте, что
