То есть у этой «третьей силы» специфическое отношение к золоту, деньгам и прочим знакам капитала, представляющим драгоценность для изгоев. Люди Оскола, кто выходил на контакт, предупреждали также об особом их отношении к солнцу, хлебу и соли. И еще к женщинам, которые, по убеждению гоев, являются чуть ли не воплощением связи мужчины с космосом и существуют на свете не только для продления рода человеческого, и уж никак не для удовлетворения плотских страстей.
И тут Церковера подвели скупердяйство и маниакальная игра в конспирацию: если бы он раньше открыл все эти таинства общения, и даже не Сторчаку, а непосредственному исполнителю операции – Корсакову, то не случилось бы провала. Смотрящий совершенно иначе выстроил бы отношения с Алхимиком. Так нет – Оскол, наверняка с подачи своего начальника разведки, вздумал запараллелить действия и к зоне Д бывшего начальника охраны не подпустил. Хотя Марату было не отказать в ясновидении, он почуял, откуда можно подпитаться необходимой информацией, и не раз просил Сторчака походатайствовать о допуске к личным секретным архивам, аналитикам и самому Филину.
Впрочем, возможно, Оскол и тут рассчитал все верно, обеспечив таким образом операцию прикрытия и отвлекая внимание западных партнеров.
Итак, чтобы взять «новгородского посадника» тепленьким, оставалось менее двух суток! То есть времени на долгие размышления почти не было, но убеждение, что Смотрящему не следует соваться в музей лично, пришло как-то сразу и впоследствии лишь укреплялось.
Мудрый Оскол не учитывал одного важного момента: ненависть в обществе к личности реформатора была настолько острой, кровоточащей и массовой, что вряд ли миновала провинциальный Великий Новгород, тем паче учреждение культуры, влачащее жалкое существование. Это ректоры университетов, выскочившие на волне перемен, из подхалимских соображений кликали Сторчака академиком, зазывали читать лекции в надежде понравиться и выбить через него дополнительное финансирование. В заштатном музее, где зарплаты не платили годами, наверняка одного его имени терпеть не могут, крестятся при упоминании, и ничего, кроме молчаливой обструкции и нарочито вывернутых карманов, от тамошних сотрудников ждать не приходится. Сейчас ты их хоть золотом обсыпь – своей вызывающей позы не изменят, да и уже не время налаживать отношения.
Несмотря на великий соблазн, Сторчак отлично знал свои способности и никогда не брался за дело, даже за самое чистое и выгодное, если не был уверен в своих возможностях. Поездка в музей и продуктивная встреча с представителем незримой, но существующей силы, да еще с обязательными и, надо сказать, справедливыми условиями – это подлинная миссия! И выполнить ее смогли бы, пожалуй, только Братья Холики. Только не оба вместе, а один из них, причем младший по своему премьерскому положению, ибо он по природе – матерый волк, не скрывает, что питается свежим, сырым мясом и тешит мысль повести за собой стаю. Он вполне может понравиться «новгородскому посаднику» – по крайней мере, способен проявить волю и не станет изо всех сил держаться за ложные ценности, коими морочат голову избирателям и зарубежным партнерам.
Конечно, старший по положению, но младший по возрасту не захочет уступать, ибо в случае успеха гарантирован не только второй президентский срок – мировая, можно сказать, гагаринская слава. Единственное, что может подкупить в нем «новгородского посадника», – он первое лицо, вожак, полновластный князь с ярлыком на княжение, коронованный государь со всеми полномочиями. Однако вместе с тем травоядный и все еще зачарован властью, доставшейся по жребию, упавшей на него случайно. Поэтому держит ее в руках, как восторженный ребенок осколок стекла, любуясь им и устрашаясь одновременно, и всегда есть опасность, что сам порежется или ненароком порежет кого-нибудь. Он, как начинающий боксер на ринге, еще шалеет от радости, если удается попасть в уязвимое место, тогда как в это время, стиснув зубами кляп, следует прощупывать место следующего удара. Старший Холик – не кулачный боец, коего можно выпускать на открытый поединок с «третьей силой». Не чуя опоры за спиной, он быстро теряет инициативу, поскольку привык, что младший по должности, как в хоккее, придет на помощь, подхватит шайбу и перепасует, обведя соперника…
А он в данном случае не придет и не прикроет! Выйти надо один на один, глаза в глаза…
Смотрящий все-таки решил начать с младшего – так будет справедливо, и пусть Братья разбираются уже между собой, кому забивать шайбу. Сейчас как нельзя кстати пришелся бы Корсаков, хотя бы для того чтобы провести рекогносцировку, послать в этот музей и посмотреть на месте что к чему и лишь после этого выходить на Холиков. У Сторчака не было оснований не доверять профессионалам Филина – пожалуй, они бы сработали еще лучше, – поэтому он пригласил к себе начальника разведслужбы.
– Теперь мне нужна текущая информация о музее Забытых Вещей в Новгороде, – глядя в сторону, чтобы избавиться от навязчивой неприязни, заявил Смотрящий. – Возьмите его под усиленное негласное наблюдение и докладывайте обо всем, что там происходит. Кто вошел, вышел, в том числе об экскурсиях туристов. А также предоставьте исчерпывающие данные о сотрудниках, вплоть до последней смотрительницы.
Главный разведчик Оскола выслушал со скучающим, непроницаемым видом.
– Данный музей под наблюдением, – казенно сказал он. – Вся информация имеется. И вам предоставлена. – И указал на секретные папки с документами.
– Этого мало! Я должен знать все, что там произойдет в течение двух ближайших суток. Немедленно отправьте в Новгород всех своих людей, агентов, филеров… как они еще у вас называются?
Человек с портфелем глянул куда-то мимо, как слепой:
– Свободных людей в наличии нет.
– А чем они заняты?
– Выполняют задания.
– Снимите и переправьте в музей. Сейчас же.
– Невозможно, – был невозмутимый ответ. – Мои люди находятся за пределами России.
– Где конкретно?
Ас экономического шпионажа что-то взвесил про себя и увернулся:
– Во многих странах мира. Где есть наши интересы.
– И где же эти интересы?
Филин поблуждал невидящим, пустым взором:
– На Западе, Востоке… Во всех частях света.
Сторчак подавил в себе гнев и вспомнил о командировке Корсакова в Болгарию. Филин явно был автором разработки операции прикрытия и знал расклад сил и средств.
– Вызывайте людей из Болгарии. Сейчас важнее то, что будет происходить в Новгороде. Мне нужна информация по музею. В режиме он-лайн. Репортаж – в буквальном смысле!
Начальник разведки и глазом не моргнул.
